Радек? Тоже твоя креатура? — поинтересовался я.
— Слышь, командир, не кидайся такими словами! Думаешь, у меня было время умные книжки читать? — возмутился он.
Я внимательно оглядел его. Этот Ягода-Аллигатор ни капли не походил на обычного уголовника.
— А мне почему-то кажется, что читал. Только не знаю — по своей воле или заставили…
— Ну и сука же ты, опер! — хмыкнул Аллигатор. — Ничего от тебя не скроешь… Да, пришлось маленько заняться самообразованием, чтобы, значит, соответствовать….
— Я тебя про Радека спросил?
— А что — Радек? Он сам, я лишь его слегка подтолкнул. Даже особо натравливать на тебя не пришлось, вы с ним как кошка с собакой схлестнулись… Кстати, майор, какого хрена ты вызвался Сталина замочить? — спросил он. — Нет, понятно, что за жену переживал, но я тебя знаю — тут ведь было что-то ещё… Небось всяких «Огоньков» перестроечных перечитал про негодяя, лично замучившего сто тыщ мильёнов? Думал, что благое дело делаешь?
При этом у него был такой вид, словно он переиграл меня, заманил в ловушку и поймал на чём-то предосудительном.
— Тебе-то зачем?
— Просто хочу знать, что ты чувствовал, когда давил на спуск и расстреливал вождя народов, лучшего друга советских физкультурников⁈ Наверное аж гордился собой! Какой ты весь правильный! Какую услугу оказываешь стране! Избавляешь людей от террора и сталинских лагерей! Архипелаг Гулаг — Гулаг Архипелах и всё такое! — он криво ухмыльнулся, вспоминая анекдот брежневских времён.
Я с трудом удержался от усмешки. Ай-да Трепалов, вот так чудо начальник! Снимаю шляпу в восхищении!
Сумел всё провернуть так, что даже третий человек в ГПУ не в курсе, что покушение липовое… Хотя, скорее всего, тут ещё и Иосиф Виссарионович позаботился. Пусть Ягода в реальной истории почти без колебаний встал под руку Сталина в его схватке с Троцким, гнильца Генриха Григорьевича уже давненько давала о себе знать. А сейчас, когда в Ягоду вселился уголовник из моего будущего, наверняка совсем уж зацвела и запахла. При всей хитрости и изворотливости Аллигатора, он как был бандосом, так им же и остался.
Что ж, подыграем ему. От меня не убудет.
— Да, я оказал родине большую услугу! — патетично произнёс я.
— Дурак ты, майор! Круглый, набитый дурак! — не сдержал очередного приступа самодовольства Аллигатор. — С другой стороны я тебе очень признателен.
— За что?
— Хотя бы за то, что ты расчистил мне путь.
— В смысле?
— В коромысле! Ты, сам того не ведая, сделал всё, чтобы я сделал ещё один шаг вперёд и получил ещё больше власти. Сталина больше нет, Троцкого скоро сожрут — и я сделаю всё, чтобы он подох тут, а не сбежал в Аргентину! Делать мне больше нечего, чем за тридевять земель засылать к нему чуваков с ледорубами… Пусть тут сдохнет от пули или яда… — упиваясь своим величием разглагольствовал Ягода.
— А потом?
— Что потом? Конкурентов у меня, считай, больше нет. Дзержинский загибается и скоро отбросит копыта. У Менжинского моторчик барахлит, он половину совещаний в кровати проводит… Чутка помогу товарищу, спроважу на тот свет, организую похороны с почестями… И всё, ГПУ подо мной.
Аллигатор просто упивался своими словами, когда делился планами со мной. Чувствовалось, что ему остро не хватало слушателя, способного оценить грандиозность его замысла. Остапа, как водится, несло.
Я пока молчал, давая ему выговориться.
— Дальше дело техники: кто встанет на пути — сожру с дерьмом и костями, кто будет помогать — приближу и приласкаю. Ну, а там, глядишь, стану во главе всего Советского Союза. Думаешь, у меня хуже чем у Виссарионовича выйдет? Он ведь тоже в какой-то степени наш, блатной — тоже инкассаторов в своё время славно побомбил, — подмигнул псевдо-Ягода.
— Зачем ты всё это рассказываешь? — спросил я, когда он замолчал, явно довольный собой. — Хочешь союз предложить?
— Я? С тобой?
Аллигатор засмеялся.
— Да никогда в жизни! Во-первых мне в падлу иметь дело с ментом, особенно с таким правильным, вроде тебя! Во-вторых, мне союзники не нужны — без них обойдусь.
— Тогда кто тебе нужен?
— Вас ментов что — ни хрена психологии не учили? В стае может быть только один вожак, все остальные ходят под ним и жрут его подачки!
— Меня разному учили. Я просто хочу лучше тебя понять. Допустим, твой план сработает — ты станешь править страной. Через восемнадцать лет на нас нападут, начнётся война…
— Ты про Гитлера что ли? — улыбнулся Аллигатор. — Тоже мне нашёл проблему. Знаешь, а я наверное ему помогу, потом заключу с ним союз: ему одна половина мира, мне — другая. На пару с ним мы таких делов натворим — мало не покажется! Америку в бараний рог свернём, англов сотрём в порошок, остальные на цыпочках перед нами забегают!
— На концлагеря тебе наплевать?
— Господи, нашёл чем пугать ежа — голой жопой? Ну не нравятся ему жиды, пусть жжёт себе на здоровье… И цыган нахрен с пляжа! Как говорится, в добрый путь!
— То есть про план «Ост» ты не слышал?
— Начальник, когда за дело возьмусь я, Гитлеру этот план даже в башку не придёт. Да Аллоизыч у меня с рук жрать станет! Уж можешь мне поверить!
— Да уж… — протянул я. — Твои планы насчёт Гитлера я услышал, а со мной что?
— С тобой? — он на секунду задумался. — У Кравченко с тобой не получилось, у Радека тоже… Бог троицу любит. Хочешь хороший результат — сделай сам. Я сам грохну тебя, майор, вот этими руками!
[1] О корректорах реальности рассказывается в трилогии «Гвардеец».
Я понял — он не шутит. И тем более — не собирается затягивать с тем, что решил. В его руке появился ствол пистолета, палец лёг на спуск.
Ещё секунда и всё. Эх, с таким развитием событий, не дождаться мне нашей «кавалерии». И повторно прощаться с жизнью из-за этого морального урода тоже как-то не хочется.
— Уверен?
Он злорадно ухмыльнулся.
— Прощай, майор! На этот раз навсегда…
Чёрный зрачок дула уставился в мой лоб.
Что ж, придётся импровизировать, мне не в первой.
Я пошатнулся, схватился рукой за грудь.
— Сердце…
— Какого хрена⁈ — Аллигатор меньше всего ожидал от меня сердечного приступа и…
