развлекаются, сочиняя угрозы. А теперь…
— Идите за мной!
Он долго стучал тростью в дубовые ворота — такие и таран выдержат, но нервы сторожа оказались не столь крепкими.
— Чего надоть?
Сыщик смерил привратника самым надменным взглядом, на который был способен и держал паузу до тех пор, пока тот не повторил уже вежливее:
— С чем пожаловали-с?
— Доложи-ка княгине, что прибыл тайный советник Мармеладов. По делу, не терпящему отлагательства.
Неприязнь ушла из голоса слуги, но задержалась в колючих глазах и складках на лбу.
— Никак не можно-с! Княгиня уехали-с в столицу на время перестройки главного дома. До лета, пожалуй, не возвернутся.
— А что племянник ее светлости? Евграф? Ему доложи.
— Евграф Палыч проживают-с в Москве, у друзей.
— По какому адресу?
— Не велено разглашать.
— Да что же от тебя за польза? Заладил свое «не, не, не»… Ты же письма ему, поди, с гонцом пересылаешь. Вот и передай, что заезжал тайный советник Мармеладов. Запомнил? Пусть Евграф навестит меня в ближайшие дни в дому на Покровке. Нумер десять. Не забудь, ирод, не то шкур-р-ру спущу!
Повернулся уходить, но спохватился, придержал тяжелую створку и сказал уже гораздо дружелюбнее:
— Так, говоришь, княгиня дом перестраивает? Не знал, не знал… Раз уж я такой долгий путь проделал, хоть на особняк посмотрю, — и шагнул во двор, оттирая плечом оторопевшего сторожа. — Аннушка, дорогая, а вам разве не любопытно?!
Привратник собирался возразить, но господин забросал его вопросами, не давая опомниться.
— Архитектора выписали из Франции или из Италии? Наши, говоришь? Ах, ругаются по-нашенски? Так это и гишпанец любой первым делом учится как правильно матюкнуться, без того русского мужика разве заставишь работать? Так, а тут что? Службы строятся? В форме подковы? Это же только с неба видно будет. Разве кто из вас летать умеет? То-то и оно, что не умеет, балда! Подкову, стало быть, никто не разглядит. Ах, с башни… Да с какой же? Я же вижу, нет в доме башен, три этажа и флигель. Достроят башню? Да куда же ее впихнут-то?! Сюда что ли?
Привратник, в основном, мотал головой и пожимал плечами. Он не знал, как вести себя с непрошеными гостями. Руки чесались вышвырнуть назойливого барина за ворота, скорее всего, хозяйка и приказала бы гнать его взашей. Но с другой стороны, тайный советник. Тронешь — проблем не оберешься. Кто знает, может он и впрямь имеет право ходить тут да тросточкой размахивать.
Мармеладов воспользовался замешательством слуги в полной мере. Обошел здание, громко восхищаясь ажурными балконами и скругленными окнами.
— Здесь, говоришь, башню втиснут? Для этого стену разобрали? Понимаю Евграфа, чем в такой разрухе жить, лучше уж к друзьям или в гостиницу. Башню высокую построят? Ах, даже две… А вот тут, над главным входом, портик делают? Не понимаешь, что такое портик? Навес? Темнота! Сам ты навес! В курятнике — навес, а в доме княгини — портик с колоннами. Э, да что на тебя время тратить! Едемте, дорогая! Все, что нужно, мы разглядели.
Выйдя за ворота, он свернул направо и двинулся вдоль забора. Крапоткина следовала за ним, не понимая, что происходит. Зачем нужно пробираться сквозь подлесок и овраги, когда поблизости есть столбовая дорога? А сыщик ничего не объяснял, охваченный азартом, и казалось, забыл о своей спутнице. Прошагав пол версты, изгваздав юбку в грязном снегу и сбив ноги о коряги, Анна взмолилась:
— Постойте!
— Уже совсем близко! — крикнул Мармеладов, не замедлив шага. — Не отставайте.
Он рассматривал верхушки деревьев, торчащие над забором. Преобладали сосны, высокие, стройные, вполне годные на корабельные мачты. Изредка встречались столетние дубы, машущие путникам толстыми ветками. А вот и три вяза, растущие из одного корня, словно шеи сказочного змея Горыныча.
— Я их приметил еще из усадьбы, пока по двору ходили.
— Когда успели? — удивилась Анна. — Вы же болтали без умолку обо всем этих архитектурных изысках.
— Болтал, — согласился сыщик. — А сам глазами по сторонам рыскал. Это не трудно, немного практики и вы так сможете. Увидел павильон в отдалении, скрытый за деревьями, если бы зеленела листва — ни в жизнь не разглядишь. Рядом с ним то ли грот затененный, то ли спуск в овраг. Интересно, что там.
— То есть мы плетемся по этим буеракам ради пустого интереса?
— Если вам угодно, назовите это чутьем. Надо проверить, куда приведет та тропинка… Уф, пришли. Вот эти самые вязы растут как раз рядом с таинственным спуском. Прекрасный ориентир, хотя и жутковатый. На дьявольский трезубец похож, не находите? Так… Отойдите в сторонку.
Он пошатал забор, выбрал из трех соседних досок самую хлипкую и несколько раз пнул ногой. Деревяшка с хрустом переломилась. Мармеладов проделал дыру и сунул голову внутрь.
— Никого! Сейчас расширю лаз. Надо действовать быстро, пока сторожа не заметили.
Тропинка вскоре оборвалась на краю глубокого оврага.
— Все? — в голосе Крапоткиной звучало разочарование. — Неужели дальше пути нет?
Сыщик сбежал по крутому склону, поскользнулся и чуть не упал в небольшую речушку, протекавшую по дну балки.
— Спускайтесь ко мне. Только осторожнее. Не бойтесь, я вас поймаю. Вот так… Вы правы, здесь нет аллей, устроенных для прогулок. Но дорога все-таки найдется. Пойдем прямо по руслу! Тут неглубоко, по сути это просто ручей. Да, придется промочить ноги, зато следов не останется. Это они правильно придумали.
— Внуки Сварога? Думаете, они?
— Трудно поверить, что кто-то другой станет регулярно шастать в такие дебри, — Мармеладов озирался по сторонам. — Охоты в здешних местах давно уж нет, а для романтических свиданий здесь слишком мрачно.
— Откуда вы знаете, что они сюда ходят?
— Присмотритесь к реке. Видите? Там сделана дорожка из тесаных камней. Они не просто набросаны, а накрепко вбиты, уложены с таким расчетом, чтоб удобно шагнуть и не тянуться ногой к следующему. Влево вымостили речку, а вправо — нет. Стало быть, нам налево.
— Но почему вы решили, что Евграф сотоварищи бывают здесь регулярно? — Анне явно не хотелось углубляться в чащу леса и она задерживала сыщика вопросами. — Может, тут полгода никто не появлялся?
