– Как все будет выглядеть технически? Ведь я должен буду задавать вопросы, требовать действий!
Правитель канцелярии протянул собеседнику лист бумаги. Там было написано следующее:
«Предъявитель сего надворный советник Лыков Алексей Николаевич является чиновником особых поручений канцелярии по управлению краем. Всем должностным лицам Туркестана надлежит исполнять его требования неукоснительно.
Генерал-губернатор, генерал-лейтенант барон Вревский».
Алексей был поражен:
– Я же частое лицо! И не состою на коронной службе!
Нестеровский только усмехнулся.
– Устраивать вас на службу будет слишком долго. А вольнонаемным писцом в управление полиции туземной части Ташкента вы бы не пошли.
– Для пользы дела пошел бы.
– Для пользы дела вы должны выступать как лицо, близкое к начальнику края, – возразил действительный статский советник.
– Но Константин Александрович! Это же служебный подлог! Тот же Кокоткин крикнет городовых, и меня отведут на съезжую! С такой бумагой…
– С такой бумагой, Алексей Николаевич, вы сами кого хотите отведете на съезжую, – возразил Лыкову полицмейстер. А Нестеровский добавил:
– Здесь Туркестан. Да, я совершил подлог – для пользы дела. Это мой проступок, а не ваш. И не такие вещи творятся в крае… Тут хоть с благими целями! У нас есть особая категория людей – сверхштатные чины для усиления личного состава Главного управления генерал-губернаторства. Лезет туда всякая шваль, за отличиями и большими прогонами. Ну, появится один порядочный человек… Это хорошо или плохо?
– Я понял. Последний вопрос, Константин Александрович. Зачем я вам все-таки понадобился?
– То есть?
– Ну, убили нескольких русских. Мало ли их резали? Что-то не то. Договаривайте до конца.
Нестеровский обратился к Скобееву:
– Ты прав, он особенный. Все понимает!
Потом перевел взгляд на Алексея.
– Вчера из Петербурга выехал к нам с ревизией член Совета военного министра инженер-генерал Тринитатский.
– Родственник убитого штабс-ротмистра?
– Отец.
– Тогда понятно!
– Боюсь, что не до конца, – вздохнул правитель канцелярии. – Если мы к его приезду не распутаем дело, погоны кое у кого полетят… Ведь Тринитатский-старший – инженер, а не кавалерист! Умный, опытный. И очень зол на нас, что не уберегли сына. Такого накопает! Поэтому убийство штабс-ротмистра должно быть раскрыто крайне убедительно! С деталями, показаниями преступников, с доказательствами. Лучше всего обнаружить целый заговор. Восстание, очередной газават, страшную резню, которую нам удалось предотвратить. Тогда мы молодцы и на своем месте.
В лице Лыкова что-то переменилось, и правитель канцелярии поспешил добавить:
– Но можно и попроще! Если будет обычное убийство, без заговора – тоже годится. Главное, чтобы доказательно.
– Понял. Сколько у нас времени?
– Генерал Тринитатский прибудет в Ташкент через десять дней.
– Время есть. Мне помимо содействия Ивана Осиповича понадобится помощь моего управляющего, господина Титуса. Он опытный сыщик и будет полезен.
– Берите хоть десять Титусов! Официального жалования я ни вам, ни ему платить не могу, сами понимаете. А вот из секретных фондов – пожалуйста. Пятьсот рублей в месяц вам, и сто пятьдесят Титусу. Годится?
Лыков не удивился столь простому подходу к секретным фондам. В Департаменте полиции он видел и не такое…
– Нам обоим ничего не надо. Так будет лучше в случае проверки. А платой за наши усилия станет контракт.
Нестеровский поднялся, протянул руку.
– Желаю успеха! Помните: вы всегда можете обратиться ко мне через Ивана Осиповича.
Лыков и Скобеев вышли вместе. Алексей сказал:
– Я сейчас к интендантам, оттуда в номера, беру Якова Францевича – и к вам. Где вас искать?
– На Джаркучинской, в управлении туземной частью.
– Письма с арабского перевели?
– Частично.
– Завтра к утру надо, чтобы расшифровали все!
– Сделаем. Сейчас арабисты в штабе округа этим занимаются. Переводы сразу отсылают мне, курьерами.
– Значит, и военные подключились? – обрадовался Лыков.
– Надо будет – всех на уши поставим! Нестеровский очень серьезный человек. И подлинный управитель Туркестана. Видели, как он Ларионова? То-то… Ну, жду вас у себя!
И полицмейстер уехал. А Лыков пошел пить пиво. Ему очень нравилось, что наглец Кокоткин сидит сейчас в пустом управлении и ждет его. Селяу захотел? Получи!
Не спеша угостившись, лесопромышленник явился на Владимирский проспект. В большом здании действительно оказалось безлюдно – все уже закончили присутственный день. Подъесаул скучал в приемной. Увидев гостя, он вскочил с неподдельной радостью.
– Алексей Николаевич! Рад снова видеть вас! Вот, извольте, ваши бумаги. Если что-то не так, только скажите. Мигом исправим!
Лыков пролистал контракт и крякнул. Цена-то какая! И мечтать было нельзя… Пять лет! Зимой поставки приостанавливаются. Предоплата. Пени за задержку платежей! Он молча подписал оба экземпляра, свой сунул в карман. Ссориться с Кокоткиным не входило в планы Алексея. Жалует царь, да не жалует псарь… Поэтому он протянул подъесаулу руку:
– Благодарю вас! Надеюсь, мы будем работать далее без… недоразумений?
– Не извольте беспокоиться, Алексей Николаевич, – очень серьезно ответил тот. – Все пойдет, как часы.
Лесопромышленник вернулся в номера. В буфете Титус с постным лицом цедил теплый лимонад. Лыков кивнул ему, тот отставил стакан и прошел в комнату.
– Ну? Будет «содействие»?
– Мы никуда не едем.
– Почему?
Лыков вручил ему контракт, показал подпись Ларионова и печать. Управляющий быстро пробежал глазами бумаги и сказал взволнованно:
– Чудеса как в сказке! А цена! Нам помог Нестеровский?
– Да.
– Но почему? Иван Осипович упросил?
– Нет. Мы заключили с правителем канцелярии сделку. Он нам – контракт на поставку леса, а мы ему – убийц. Так что ты теперь снова сыщик.
И он рассказал обстоятельства секретного картеля. Титус, к радости Лыкова, одобрил его решение.
– А что? За такие деньги он и не то мог потребовать! А тут лишь убивцев отыскать. Делов то! Все лучше, чем лезть мисс Грин под турнюр!
Уже в сумерках приятели ввалились в кабинет капитана Скобеева. Тот первым делом угостил их чаем. Потом усадил перед собой, как школяров, а сам подошел к плану Ташкента в масштабе 100 саженей в дюйме, что висел на стене.
– Итак, господа, сначала о том, что такое этот город. И какая в нем криминальная обстановка. Чтобы вам легче было войти в дела…
Город Ташкент стоит в центре плодородной равнины, орошаемой водами реки Чирчик. Канал Анхор делит его на две части: русскую и туземную.
Русский город раскинулся просторно. Его улицы, широкие и прямые, обязательно обсажены деревьями. Сначала это были ивы, но затем из-за пуха их заменили другими породами. И сейчас город украшают карагачи, белые акации, китайские ясени, шелковицы и пирамидальные тополя. По обеим сторонам улицы текут арыки. Напротив каждого дома свой отвод для поливки сада. И в каждом саду собственный хауз. В нем, укрытые от посторонних глаз, хозяева в жару купаются.
Самая старая часть русского Ташкента находится между каналом Анхор и арыком Чаули. После присоединения местности к России всем желающим продавали здесь земельные наделы. Они были небольшими – 156 квадратных саженей. На участке помещался маленький домик с маленьким садом. Восемь таких владений образовывали квартал. Первые кварталы появились под защитой русской крепости. Их фланкировали казармы стрелковых батальонов. Славный Первый батальон встал на Урде, где раньше была кокандская крепость, и прикрыл город с севера. К югу, на Стрелковой улице, расположились Второй, Третий и Четвертый батальоны, саперы и артиллерия.
Почти все дома в русском городе одноэтажные, крыты железом, а дувалы сделаны из глины. Деревянных заборов нет ни одного. Частные здания сложены преимущественно из сырцового кирпича. Учреждения, храмы, торговые фирмы и дома богачей – из обожженного. Местный кирпич имеет красивый желто-серый, «туркестанский» цвет и не нуждается в штукатурке.
Улицы немощеные, и лишь главные из них шоссированы гравием. Тем же гравием, а кое-где клинкерным кирпичом выложены тротуары. Летом всюду лежит слой пыли толщиной в вершок. Зима в Ташкенте бывает всего один месяц в году, в декабре. Поэтому долгой осенью и слякотной весной улицы покрыты непролазной грязью. Грязь Ташкента печально знаменита: лошади вязнут в ней по колено, а люди теряют калоши… Но и летом не слава Богу! Обыватели для борьбы с жарой должны дважды в день поливать улицу перед своим домом из арыков. Жара от этого не уменьшается, а вот грязь делается повсеместной.
