— Я очень извиняюсь, мэм.
— Прекрасно. А теперь мы хотели бы услышать.
— Да я просто в шутку сказала, мэм, а не взаправду, — промямлила Люси неловко.
Леди Джейн встала (она уже снова сидела на кушетке) и посмотрела на девушку с той повелительностью, на какую — о чем Ленокс всегда забывал — была способна.
— Люси, — приказала она, — я требую, чтобы вы повторили нам то, что сказали. И сейчас же!
— Да, мэм. Я только сказала… ну, вроде бы как Пру водилась с одним из племянников, ну, с этим фу-ты ну-ты, его Клодом зовут.
Ленокс сказал мягко:
— Она его знала?
— Ну… вроде хорошо знала, сэр.
— У них была связь, Люси?
Леди Джейн вздохнула и отошла к камину. Керк кашлянул, и Люси пробормотала извинение.
— Все хорошо, Люси, — сказал Ленокс негромко. — Очень хорошо. Когда это началось?
— В прошлом месяце, сэр, когда мистер Клод приехал в Лондон. Он залезал в комнату Пру.
— Как часто?
— Вроде бы часто, сэр.
— Что она про это говорила?
— Так это же было не всерьез, сэр… она собиралась за Джема, сэр, а Дека придержать в сторонке, я так думаю, сэр.
Леди Джейн поморщилась, и Ленокс встал.
— Не продолжить ли нам в прихожей? — сказал он Керку, и тот кивнул.
Но Джейн сказала «я выслушаю это» с категоричностью, которую Ленокс знал так хорошо, и велела Люси продолжать.
— Да думается, это все, миледи, — сказала горничная.
— Был ли еще кто-нибудь? — спросил Ленокс. — Я буду по-прежнему стараться узнать, кто ее убил, Люси, что бы вы мне ни сказали. Она заслуживала быть убитой не больше епископа Кентерберийского. Но мне необходимо знать, был ли кто-нибудь еще.
Она уверенно мотнула головой.
— Нет, сэр. И даже Пру знала, что с мистером Клодом это было плохо, только она же никак не могла сказать «нет», а он такой привлекательный молодой человек, вы же знаете, сэр.
— Да, — сказал Ленокс. Он кивнул Керку. — Благодарю вас, Люси, — добавил он и отвернулся, и дворецкий увел горничную вниз.
Ленокс подошел к леди Джейн, которая стояла теперь спиной к нему и глядела в окно.
— Это же вина племянника Барнарда, — сказал он. — Бедная девушка…
— Ты, разумеется, прав, Чарльз. И все же это ужасно.
— Да, — ответил он, взял ее руку и сочувственно улыбнулся, когда она обернулась и поглядела на него.
— Ну, — сказала она, все еще хмурясь, — чаю?
— Конечно.
Они снова сели, и Ленокс осведомился о вечере Девонширов, и леди Джейн ответила, что было довольно скучно, поскольку главную приманку составлял посланнике великолепной репутацией, но лишенный светских талантов. Однако она сыграла роббер в вист и оставалась еще долго с Тото, обсуждая новый сезон (молодые девушки как раз начинали выезжать) и где после Рождества можно было бы весело погостить в деревне.
— Однако, Чарльз, — сказала она наконец, отрезая ему кусок медовой лепешки, — ты должен рассказать мне, узнал ли ты что-нибудь новое.
— Возможно, — сказал он. — Но, разумеется, дело трудное, а еще и четырех дней не прошло.
— Этот Дафф не внушает мне доверия, знаешь ли, а этот племянник и вовсе превосходит всякое вероятие, как, впрочем, и второй. Держу пари, они сделали это все втроем, просто чтобы доказать свою омерзительность.
— Я расследую твое предположение, — сказал Ленокс, смеясь.
— Тем не менее, это же кто-то из них? — спросила она.
— Или Поттс, или Сомс. Или даже Барнард.
— И больше никто?
— Я с каждой минутой утрачиваю уверенность. Но начинаю думать, что это мог быть Сомс.
— Джек Сомс? Он же такой барашек!
— Это представляется возможным.
Она посмотрела на него широко открытыми глазами.
— Нет, но ты права, — сказал он, — конечно, это также представляется невозможным. Дафф выглядит более вероятным… — Эту последнюю мысль он пробормотал.
— Нет, — сказала она. — Ты знаешь, Чарльз, что ты делаешь?
— Знаю, что тут можно помешаться.
— Но ты должен раскрыть это дело — я знаю, ты можешь! И то, что ты пострадал, заставляет меня еще больше хотеть этого.
— Мне казалось, ты говорила, что хочешь, чтобы я прекратил розыски.
— Уже нет. Я не хочу, чтобы ты боялся.
— Благодарю тебя, Джейн.
— Чем ты займешься сейчас?
— Жду, чтобы отозвался Поттс, и мне следует снова побеседовать с Клодом Барнардом. А затем придется дождаться бала и посмотреть, не удастся ли мне чего-нибудь заметить.
До бала Барнарда оставалось два дня, и Ленокс твердо знал, чем займется там, но решил не делиться этими мыслями с леди Джейн — прекрасное, как оказалось, решение, потому что, едва она вспомнила про надвигающийся бал, как заговорила на совсем другие темы, включая возможный наряд некой леди Уэндолл, а также о шансах некой юной девицы безупречной красоты и родовитости, но бесприданницы, и о возможности, что Ленокс, предпочитающий подпирать стены, против обыкновения согласится потанцевать.
На самом деле Ленокс был обескуражен даже сильнее, чем признался леди Джейн. Расследование как будто зашло в тупик. У него практически не было доступа к подозреваемым, и практически не было причин подозревать кого-нибудь из них конкретно — если не считать осведомленности Юстеса в ботанике. Но Юстеса приходилось исключить, исходя из, без сомнения, надежных сведений, раздобытых Грэхемом.
Единственной надеждой, чувствовал Ленокс, оставался бал.
Примерно в восемь часов он сел поужинать, но не в столовой, отдав предпочтение столу в библиотеке, где он мог читать. Книгопродавец по ту сторону улицы прислал новую книгу о Перу. Памятуя, как накануне он умудрился полностью забыть про вечер Девонширов, Ленокс дважды перепроверил, что нынче никуда не приглашен, и убедился, что никуда. Едва он положил нож и вилку, как им опять овладела неусидчивость, но желания пойти погулять не возникло, что было только естественно на следующий вечер после нападения на него, но он не был и в настроении читать письма и отвечать на них. Может, все-таки настало время отправиться в Сент-Джеймский клуб, почитать газеты в гостиной, поглядеть на парк за окном или тихо побеседовать с кем-нибудь?
Однако дверной звонок прозвучал как раз, когда он встал из-за стола, чтобы подняться наверх и переодеться, и Грэхем ввел самого нежданного визитера, который, по убеждению Ленокса, никак не мог осмелиться войти в его дом — инспектора Итедера.
— Мистер Ленокс, — сказал высокий инспектор с поклоном.
Свой полицейский шлем он держал под мышкой, а другой рукой машинально подкручивал ус. Казалось, он весь день провел на улицах: щеки у него багровели, а к сапогам налипла грязь со снегом, заметил Ленокс, хотя инспектор и попытался их обтереть.
— Вижу, вы от Барнарда? — сказал Ленокс.
Итедер тщательно изучил себя с ног до головы, ища, что могло его выдать, но в этой игре он всегда проигрывал.
— Как вы определили? — спросил он.
— Лимон, — ответил Ленокс.
— Какой лимон?
— Его легкий запах. Полагаю, вы пили там чай.
— Пил.
— Джордж принадлежит к тем немногим знакомым мне мужчинам, у кого лимон подают и когда присутствуют дамы, и когда нет.
— Как, возможно, и у других.
— Тем не менее, я, знаете ли, догадался бы, что вы пришли от него и без лимона, который просто облегчил вывод.
— Фокусы, — напыщенно сказал Итедер, — превосходное занятие для праздного сословия.
— Да, бесспорно. Сигару?
— С удовольствием, мистер Ленокс.
Некоторое время они сидели друг против друга в молчании и курили.
— Мистер Ленокс, — наконец сказал Итедер, — вы ведь не трудящийся?
— Полагаю, что нет.
— Трудящийся ведь находится, знаете ли, под давлением.
— Да, — сказал Ленокс, — это верно.
С одной стороны, Итедер нелеп, подумал он, но с другой, это было достаточно верно, чтобы внутренне его смутить. Не слишком вежливые манеры — заставить Итедера почувствовать себя дураком из-за лимона… да и из-за чего угодно.
Они вновь погрузились в молчание, и вновь его нарушил Итедер:
— Не хотите ли побыть полчаса в доме мистера Барнарда, когда все, пребывающие под его кровом, будут отсутствовать?
Это было столь неожиданно, что Ленокс даже закашлялся, затем попытался подавить кашель и раскашлялся еще больше.
— Почему вы здесь, инспектор? — наконец сумел он выговорить.
— Чтобы сделать вам это предложение, мистер Ленокс.
— Вы извините меня, если я укажу, что это кажется маловероятным.
— Да-да, — сказал Итедер, — очень маловероятным. И тем не менее.
— Вам следует поподробнее объяснить, что вы имеете в виду.
— Только это.
— Полчаса в его доме?
— Да. Я знаю, вы расследуете это дело, что бы там ни говорил Барнард.
— Я никогда не касался этого момента, инспектор, но чувствую, что теперь его избежать нельзя. Мне представляется более вероятным, что вы будете препятствовать моим усилиям в этом направлении, чем способствовать им. Во всяком случае, так подсказывает мой опыт.
