еще оставались.
Конец первой части.
Глава 12
Странный пассажир
Летом поезда, идущие на юг, всегда переполнены. Тысячи отпускников устремляются к Черному, Азовскому и Каспийскому морям, на Кавказ, в Крым, на курорты Ялты, Сочи, Кавказских Минеральных Вод и многие другие. Поезд Челябинск — Адлер исключением не был. Люди садились, выходили, спали, ели, пили, играли в шахматы и карты, пели, смеялись, и было ясно, что лучшим временем года для них является лето. Человек в пижаме к таковым не относился. С угрюмым видом он лежал на верхней полке купейного вагона и думал о своем. Он спешил на конференцию, которая впервые должна пройти на базе одного из санаториев. Да вот беда: билетов на самолет он не достал, пришлось довольствоваться поездом. А поезд он не любил из-за шумных компаний, да и раненая с времен войны нога не позволяла безболезненно влезть на верхнюю полку, если билет выпал на такую. Ну, это еще ладно: можно договориться и поменяться местами. А вот попутчики… Любая компания попутчиков его раздражала. Даже такая, как сейчас — семейная, из 3 человек.
Было отчего. Глава семьи, деловито водрузив на нос очки, занялся решением кроссвордов, часто спрашивая у супруги то название правого притока Енисея, то имя русского художника-передвижника. Супруга редко давала правильные ответы, тогда любитель кроссвордов обращался за помощью к человеку в пижаме. После нескольких безответных вопросов человек в пижаме намекнул, что плохо учился в школе и мало что знает. Любитель кроссвордов не оценил юмор и снова стал обращаться за помощью в названии рек, химических элементов и предводителей крестьянских восстаний.
Раздражение человека в пижаме усилилось после того, как трехлетний мальчишка, член семьи, начал звучно стрелять из игрушечного пистолета, сопровождая стрельбу радостными возгласами. Мать, улыбаясь, следила за воинственными действиями сына, но пресекать их не собиралась.
А вот и Волгоград. Семья из трех человек, забрав вещи, вышла из вагона. Человек в пижаме с облегчением вздохнул, но тут же появились сомнения: «А что, если вместо этих троих придут трое других, но уже выпивох?» Выпивох не было. Зато в купе вошли два высоких молодых человека в спортивных костюмах. Лихо забросив наверх тяжелые сумки-баулы, они, не спросив даже постельные принадлежности, завалились спать на голых матрасах.
Спали долго, часа четыре, и человек в пижаме имел возможность, лежа на полке, читать детектив. Выспавшись, парни достали карты, карандаш, чистый лист бумаги и, кликнув из соседнего купе своего молодого товарища, затеяли игру в преферанс. Сразу появилась бутылка коньяка и кое-какая закуска. Человек в пижаме спустился с верхней полки вниз.
— А тренер-то хоть знает, что вы нарушаете спортивный режим? — с серьезным видом спросил он играющих.
В ответ самый старший, у которого уже намечалась лысина, приподнял бутылку.
— Будешь, папаша?
Такого обращения человек в пижаме не терпел, но выдержал и, ничего не ответив, присел рядом с одним из играющих и углубился в книгу.
— Нам можно, мы зональные выиграли, вышли из группы, — подал голос молодой. — А что касается тренера, то он в соседнем вагоне, едет с остальной командой.
— Куда едете? — спросил человек в пижаме, хотя продолжать разговор у него не было никакого желания.
— Домой, в Ростов, на Тихорецкой пересадка, — сказал третий из играющих и начал сдавать карты.
Перед самой Тихорецкой на небольшой станции в купе вошел новый пассажир. Сразу бросилась в глаза его внешность: небольшого роста, в летней куртке и черной кепке, какие в летнюю пору мало кто носит. В руках у него был небольшой чемодан. Ни с кем не поздоровавшись и не представившись, он, сбросив куртку и держа в руке билет, кивнул на нижнюю полку, на которой сидели двое из троих играющих:
— Это мое место. Прошу освободить.
В ответ лысоватый задал вопрос:
— Куда едем?
— Предположим, до Краснодара.
— А нам через полчаса выходить на Тихорецкой. Так что полежи пока наверху.
Но маленький человек в черной кепке не собирался лезть на верхнюю полку. Он пристроился в углу и злобно глядел на играющих спортсменов.
Вошла проводница, принесла постель. Маленький человек никак не реагировал. Он продолжал неподвижно сидеть в углу купе.
Спортсмены вышли на Тихорецкой. Их места, к удивлению человека в пижаме, никто не занял. Книжный детектив закончился, и он спустился с верхней полки, чтобы поговорить с единственным оставшимся в купе попутчиком.
— Хамоватые ребята, — начал он разговор, имея в виду любителей спорта и преферанса, и посмотрел на незнакомца.
Тот по-прежнему угрюмо сидел в углу купе. И вдруг его словно прорвало:
— Ненавижу! Ненавижу! — дважды громко произнес он. — Я бы их всех перестрелял, взорвал!
Человек в пижаме внимательно рассматривал собеседника.
— Ну, уж вы загнули, — примирительно сказал он. — Спортсмены всякие бывают, в том числе и плохо воспитанные. Нельзя же в них за это стрелять.
Пассажир поднялся, снял кепку, поставил на полку чемодан и оживился:
— Я не это имел в виду. Я их ненавижу не за плохое воспитание, а за высокий рост. Я вообще ненавижу всех высокорослых.
Только сейчас человек в пижаме уловил, что перед ним не просто невысокий человек, а совсем маленький — ниже ста шестидесяти сантиметров. «Метр с кепкой», — говорят о таких.
А незнакомца вдруг понесло. Он поведал, что рос сиротой, что с малых лет его все притесняли, особенно высокорослые, которых он с того времени и ненавидит.
— В чем же заключается это притеснение? — спросил человек в пижаме.
— Во всем! — взмахнул рукой незнакомец. — В первую очередь в том, что они есть, и когда находятся вблизи, давят на меня.
Человек в пижаме сразу вспомнил, как был в составе комиссии врачей-психиатров, обследовавшей одного маньяка, убившего нескольких женщин — блондинок в красном либо платье, либо пальто. Здесь случай намечался похожий. А маленький человек продолжал:
— Среди нас, низкорослых, много выдающихся личностей: у меня метр пятьдесят восемь, у Наполеона примерно столько же. У Ленина и Сталина чуть больше.
— А как насчет Ежова Николая Ивановича? Слышали про такого? — впервые за время поездки улыбнулся человек в пижаме. — Его рост еще меньше — метр пятьдесят пять. Вы его тоже считаете выдающимся?
Сначала молчаливый, а теперь не в меру говорливый попутчик на миг замер. Чувствовалось, он знает, кто такой Ежов, но вряд ли в этом признается. Так и случилось.
— Не знаю я никакого Ежова! — выкрикнул он.
Будучи по профессии врачом-психиатром, человек в пижаме проявлял все больший интерес к тому, кто сидел напротив.
— Ну а как же
