по всем городам и всем отделениям французской полиции. Этот портрет развесят на стенах и телеграфных столбах и довольно скоро кто-нибудь да узнает таинственного копииста. Может быть даже, он уже совершал какие-то правонарушения, и его отыщут в полицейской картотеке по описанию. Тому самому описанию, которое придумал для полиции Бертильон.
– Понятно, – сказал Ганцзалин. – С худого Бертильона хоть шерсти клок.
В тот же вечер они перефотографировали портрет и направили фотопластину префекту Лепэну для того, чтобы размножить изображение. Оригинал Загорский оставил у себя.
– Ну, а мы что будем делать? – спросил Ганцзалин у хозяина, когда они вернулись в гостиничный номер в отеле.
– А мы с тобой пойдем по злачным местам Парижа…
Ганцзалин заулыбался во все зубы и даже потер ладони от удовольствия.
– Развлечения, – сказал он. – Человек рождается на свет, чтобы развлекаться.
– Во-первых, не обобщай, – окоротил его Загорский. – Во-вторых, мы не развлекаться собираемся, а работать. Судя по портрету, художник, которого мы ищем – запойный пьяница. Цвет лица у него серый, кожа дряблая, нос красноватый с уклоном в синеву. Кроме того, нос этот слегка опухший, на переносице складка. Губы толстые, носогубные складки ярко выражены на фоне гладкой нижней части лица. Остальные приметы также явственно дают понять, что с выпивкой наш художник на «ты». Я бы предположил, что по окончании работы, получив положенное вознаграждение, он, как говорят у нас в России, ушел в загул. Во всяком случае, так бы сделал я, если бы был любителем зеленого змия.
– А, может быть, он отправился бы по домам терпимости, – возразил Ганцзалин. – Во всяком случае, так бы сделал я, если бы был художником.
Насчет домов терпимости Загорский сомневался: алкоголику не до радостей плоти. Впрочем, он человек еще молодой, и, возможно, пропил не все данное ему природой либидо. Так что на всякий случай публичные дома тоже можно включить в маршрут.
– Благая весть, – проговорил китаец с комическим восторгом, – но как же мы его будем искать? Прочесывать по вечерам все парижские рестораны и бордели? Сама идея мне нравится, но, мне кажется, что искать его мы будем до моржового заговенья.
– Во-первых, не моржового, а морковкина, – сурово отвечал господин. – Во-вторых, вдвоем, мы, разумеется вряд ли его найдем – объем работы почти необозримый. Однако я намерен воспользоваться методом Шерлока Холмса…
– То есть дедукцией?
– Не совсем, – покачал головой действительный статский советник. – Мы сделаем десять фотооттисков с портрета загадочного художника, который нарисовал наш любезный друг Беру. Затем наймем десятерых рассыльных. Каждому дадим по одной фотокарточке. С этими фотокарточками они пойдут по ресторанам и публичным заведениям, показывая их гарсонам и обслуге. Таким образом, я надеюсь, что поиски приведут к результату за пару дней, или не приведут совсем.
– А мы покамест чем займемся?
– На этот счет можешь не беспокоиться, мы тоже не будем терять времени зря.
Загорский сел за столик, вытащил из ящика стола пачку бумаги, положил перед собой чистый лист и написал на нем каллиграфическим почерком: «Объявление. Состоятельный коллекционер готов приобрести антиквариат и изобразительные шедевры XIV–XVI веков. Обращаться в «Ритц Пари», номер 23, к мсье Павлу Шпейеру».
– А почему к Шпейеру? – удивился Ганцзалин. – Кто такой Шпейер?
– Нужно, чтобы продавец проникся к нам максимальным доверием, – загадочно проговорил Загорский, не отвечая на вопрос прямо. – Это объявление мы отправим в несколько парижских газет. Оно выйдет в завтрашнем номере и, надеюсь, привлечет внимание нужных нам людей.
– Так вот почему мы живем в таком дорогом отеле, – догадался помощник. – Чтобы вы могли пускать пыль в глаза разным жуликам…
Загорский кивнул: и это, конечно, тоже. Но, вообще говоря, ему не нравится жить в клоповнике, люди его возраста и общественного положения должны проживать в приличных условиях.
– И вы думаете, похититель на это клюнет? – желтая физиономия Ганцзалина выражала явное сомнение.
– Скоро увидим, – улыбнулся действительный статский советник.
Глава седьмая
Визит маклера
На следующий день завтрак им доставили прямо в номер.
– Мы ждем гостей, – сказал Загорский, – нам нужно быть во всеоружии.
После этого он критически оглядел Ганцзалина и остался недоволен его внешним видом.
– Ты смотришься недостаточно роскошно, – сказал он. – Слуга такого человека, как я, должен выглядеть пестро, как попугай. Отправим посыльного в магазин готового платья, пусть принесет самую дорогую, самую позолоченную ливрею.
Слова эти вызвали сильное недовольство Ганцзалина. Не обинуясь, тот заявил, что он не лакей и никакую ливрею носить не станет. Может быть, Загорский его еще на запятки своей кареты посадит, чтобы было, как в сказке?
– Надо будет – посажу, – сурово пообещал господин. – Ливрея – это раз. Кроме того, мне надо увешаться драгоценностями. Перстни с брильянтами, рубиновые запонки, и все в том же роде.
– Где же мы вам тут возьмем перстни с брильянтами, не говоря уже о рубиновых запонках? – проворчал помощник. – У нас сейчас и денег таких нет, чтобы брильянты покупать.
– Я знаю неподалеку один ювелирный магазин, нам там дадут драгоценности в аренду, – отвечал действительный статский советник. – И при этом ничего за это не попросят.
Помощник саркастически осведомился, как именно называется этот магазин? Дом призрения и бескорыстной помощи вельможам, впавшим в нужду?
– Неважно, как именно называется этот магазин, – отвечал Загорский. – Когда-то я оказал его хозяину небольшую услугу по дипломатической части. Теперь он мне обязан, как говорят босяки, по гроб жизни.
И они отправились в магазин. Самого хозяина в этот момент не было, однако усатый набриолиненный старший приказчик немедленно опознал Загорского и встретил самыми низкими поклонами.
– Бонжур, мсье Кольбер, – важно поприветствовал его Нестор Васильевич. – Надеюсь, вы помните, что у меня в вашем магазине – неограниченный кредит?
– Разумеется, разумеется! – с воодушевлением воскликнул усатый мсье Кольбер. – Весь наш товар – к вашим услугам.
Загорский отвечал, что ему не понадобится весь товар, достаточно будет дорогих часов, пять перстней с крупными драгоценными камнями и рубиновые запонки…
Услышав такое, бедный приказчик позеленел от ужаса. Очевидно, он не смел перечить Загорскому, но мысль о том, что он просто так отдаст товару на многие тысячи франков, убивала его.
– Не волнуйтесь, – сказал Загорский, – завтра же я верну все это вам в целости и сохранности. Я беру все это в аренду.
Зелень на лице, мсье Кольбера сменилась обычной бледностью, которая в свою очередь, стала медленно отступать, и к тому моменту, когда они отобрали нужный им товар, лицо приказчика сделалось таким же розовым, как до их визита.
– С вашего позволения, я составлю список того, что вы берете? – робко сказал мсье Кольбер. – Исключительно для вашего удобства.
– Разумеется,
