мог отказаться мне помочь, и я бы тогда, скорее всего, не успел взять этих испанцев. О Вилли и его команде я уже и не говорю. С первой нашей встречи я взял Шибера на примету и стал разрабатывать. Марту из поля зрения я не выпускал, и периодически мы встречались. Время изменилось, в Германию пришел нацизм, и я осторожно сливал ей свои взгляды. Естественно, она с ним делилась. У него уже было представление обо мне. Женщины очень наблюдательны, чувствуют и анализируют не хуже мужчин, и делают правильные выводы. А с ее слов я уже делал выводы о нем и его отношении к сегодняшней действительности. Вот на этом доверии, уже неплохо зная друг друга, мы и сошлись. В вербовке не обязательно использовать компрометирующие материалы. Здесь возможно всё: и изменение обстановки, в которой живет вербуемый, и подброс информации, над которой он задумается и примет нужное для тебя решение, и доверие к вербующему. А самое главное — чтобы он верил, будто принимает решение самостоятельно, без нажима и в своих интересах. Да и как сказать, завербовал ли я его? Да, я получил, что хотел, и у нас окрепло взаимное доверие, но это только начало.
— Значит, мы с тобой неплохо поработали, — подвел итог Кубарев. — Интересно, как там дела у Стриженка.
— Это я тебе сказать и сейчас могу, — Федорович полез в стол и, достав газету, протянул ее Кубареву.
Газета была на английском и свернута так, что в глаза сразу бросался заголовок, напечатанный крупным шрифтом — «ТРАГЕДИЯ В МОРЕ». Журналист, написавший статью со слов капитана американского корабля, сообщал, что в тридцати милях от французского побережья его корабль встретился с судном «Медуза», шедшим под испанским флагом. Неожиданно на судне произошел взрыв такой силы, что находящегося в двух милях американца качнуло взрывной волной. На месте трагедии не нашлось ничего, кроме мелких деревянных обломков. В ходе журналистского расследования было установлено, что «Медуза» перевозила из Голландии груз артиллерийских снарядов для армии генерала Франко.
— Отлично сработано, — восторженно проговорил Кубарев. — Я в Стриженке не сомневался.
— Вот как приедешь, узнай поподробнее, не притащили ли они за собой хвостов, — слегка охладил его пыл старый оперативник и сменил тему: — У меня есть для тебя еще новости, при прошлой встрече забыл сказать. Я тут по случаю купил небольшое грузовое суденышко на десять тысяч тонн, надо же развивать мою транспортную фирму. Не хочешь пойти ко мне капитаном?
— Вот новость так новость, — заулыбался Василий. — Когда прикажете принять борт? Бар мне, честно говоря, уже осточертел.
— Размечтался. Будешь сидеть на месте, пока ты мне там нужен. На судне идет ремонт. У тебя в этой сфере много знакомых, подбери мне толкового капитана. Ну и сам понимаешь, чтобы был из наших. Команду надо сформировать, так что думай побыстрее.
— Ну вот, только поманил, — огорченно вздохнул Кубарев.
— Ладно, поговорили. Отправляйся домой, Полина уже извелась. Информацию от Стриженка сбросишь как обычно. А это от меня подарок Степану, — Федорович открыл шкаф, стоящий за его спиной, достал оттуда и поставил на стол объемный пакет.
* * *
— Молодцы, отлично сработали, — поприветствовал Василий Стриженка, когда тот появился в его кабинете на втором этаже бара. — Рассказывай, как всё прошло.
— Рассказывать нечего. Эта «Медуза» — не наша работа.
— О как! — воскликнул Василий. — И кто же это сделал?
— Однозначно местные портовики, больше некому.
— И с чего ты так решил?
— А всё с самого начала пошло не так, — расстроенно махнул рукой Стриженок. — Приехали в Флиссенген, устроились в неприметном отельчике и в порт. Докеры, которых я взял с собой, потерлись с местными, те и забили стрелку на окраине, в старых пакгаузах. Ну, мы пришли, а нас там уже ждут пятеро в масках и со стволами. Зачем, спрашивают, «Медузой» интересовались? На полицию не похожи — к чему полицейским маски и такой огород городить. Ну, я и подкинул им идею, будто мы в Испанию хотели попасть, в интербригады, на стороне республиканцев воевать. Подумал, что если это даже провокация, то такое желание нам ничем не грозит. Поверили или нет, не знаю, только выяснили, кто мы и откуда, а потом закрыли в подвале. На пятые сутки вывезли за город, вручили газету со статьей о взрыве «Медузы». Посоветовали больше не возвращаться, заявив, что портов, из которых тоже в Испанию попасть можно, в Англии достаточно. Поиграли мы нервишками изрядно. Думали, замочат.
— Значит, прокололись по полной.
Стриженок, соглашаясь, виновато покивал.
— Одно радует — не только мы без дела не сидим. В Голландии, видимо, парни тоже делом занимаются, — заметил Василий.
Историческая справка
В июне тысяча девятьсот двадцать первого года в Петрограде был открыт Интернациональный клуб моряков, основной целью которого была вербовка людей для выполнения конфиденциальных заданий. Осенью тысяча девятьсот тридцатого года была создана профсоюзная организация «Интернационал моряков и портовых рабочих» (ИМПР). В нее входили профсоюзные организации 22 стран и 19 колоний. Немецкая секция насчитывала 16 тысяч членов. Специалисты организации готовили боевые группы, проводили разведку, доставляли контрабандные грузы в СССР, организовывали забастовки. В марте тысяча девятьсот тридцать второго года уже было принято решение препятствовать военным перевозкам, осуществляемым в интересах империалистов. Создавались отдельные группы, специализирующиеся на изготовлении фальшивых документов, вербовке новых агентов, хищениях оружия и взрывчатки, наблюдении за конвоями, и даже группа для диверсионных операций в открытом море. Штаб ИМПР располагался в Осло. С началом гражданской войны в Испании ИМПР еще больше активизировался. Корабли с военным снаряжением для Франко были на особом контроле. Около 20 % из них серьезно повреждались, и часть была даже потоплена. Наиболее реальная цифра — 100–150 кораблей.
— Да, кстати, это твой второй прокол.
— Почему второй?
— Твой Портной решил соскочить. Пришлось его ликвидировать.
— Вот сволочь, — выругался Стриженок.
— Дорн вернулся? — сменил тему Кубарев.
— Да. Просил передать, что твои испанцы пропали. Уехали на завод и больше не появлялись в отеле.
— Ладно, иди. Посматривай там вокруг себя. Может, кто за твоими складами начнет присматривать.
* * *
В феврале тридцать седьмого года герр Аубахер получил письмо из своего филиала в Берлине. Послание пришло на имя Коровина в торгпредство и было незамедлительно передано чиновником своему «другу», знакомство с которым состоялось еще при сделке с фальшивыми долларами.
Артузов сообщал, что отстранен от работы в Разведупре, что связь их по известным каналам прекращается и что в стране начались массовые аресты. Передать группу на связь кому-нибудь из доверенных товарищей он не решился в связи с категорическим заявлением Федоровича о нежелании работы
