Поэтому он попробует позвонить.
Колокола, один большой и второй поменьше, находились примерно в трех шагах над головой, под сводами островерхого купола. С каждого свисало по толстому канату. Петер выбрал колокол поменьше. Он резко дернул за канат, но колокол, к ужасу мальчика, даже не шевельнулся. Петер был слишком слаб и легок! Снизу уже доносились торопливые шаги пономаря. Времени оставалось не так много.
В такие моменты Петеру хотелось быть таким же сильным, как дед, – ну, или таким же необузданным и решительным, как младший брат. Но все его умения – рисование, письмо и чтение – оказались в нынешнем положении бесполезными. Здесь имела значение лишь грубая сила.
Шаги пономаря приближались.
– Ну, маленький мерзавец, погоди у меня! – кричал он. – Собственная мать тебя не узнает!
У Петера от злости выступили слезы на глазах. Он смахнул их и сдержался, чтобы не заплакать. И тогда заметил в углу несколько кирпичей, вероятно оставшихся еще после строительства. Это были покрытые пылью блоки, угловатые и тяжелые.
Очень тяжелые.
Отчаяние придало Петеру решимости. Он стянул с себя рубашку, сложил в нее три кирпича и связал рукава на шее. Кирпичи тянули его вниз, как мельничные жернова. Ему вспомнилось, как назвала его Барбара.
Мой маленький рыцарь…
Петер подпрыгнул, схватился за канат и повис. Рубашка потянула его вниз и затрещала. Никогда в жизни он не ощущал себя таким тяжелым. Словно повешенный, Петер принялся дергать ногами. В люке показалась голова разъяренного пономаря.
И в этот момент колокол зазвонил.
* * *
Куизль и Георг с Паулем тоже услышали колокол. Они спешили вдоль городской стены к дому Дайблера. Пауль рассказал на бегу о том, что произошло в их отсутствие.
Якобу до сих пор не верилось, что мастер Ганс действительно положил глаз на его младшую дочь. Он знал, что палач из Вайльхайма был очарован ее красотой и необузданностью. Куизль припоминал, как несколько лет назад Ганс совершенно открыто спрашивал, свободна ли еще Барбара. Куизль тогда не воспринял его всерьез, и Ганс безропотно принял его отказ. А позавчера, когда он увидел Барбару, в нем, вероятно, проснулась прежняя страсть. Но чтобы он так нагло за ней увязался!
Прохожие, завидев разгневанного гиганта в сопровождении молодого мужчины и мальчика, испуганно сторонились. При этом страх внушал не столько рост палача, сколько его свирепый вид. Куизль просто кипел от злости. Пусть только Ганс попадется ему в руки, он все кости мерзавцу переломает! Якоб не сразу обратил внимание, что колокол еще продолжает звонить. Должно быть, в городе что-то случилось, но сейчас палача это нисколько не заботило. Сейчас он должен был спасти свою дочь, остальное не имело значения!
Между тем они подошли к дому Дайблера. Куизль быстро пересек сад и толкнул дверь. Та с грохотом распахнулась. Палач вбежал внутрь. Возле очага стояла Вальбурга с Софией на руках и кормила ее кашей. Увидев палача, запыхавшегося и красного от злости, она вздрогнула и уронила ложку.
– Господи, Якоб! – воскликнула Вальбурга, заметно побледнев. – Что на тебя нашло? Врываешься, как грабитель… Постучаться нельзя было?
– Про… прости, Бурги, – просипел Куизль. – Но Барбара в опасности. Похоже, здесь побывал мастер Ганс, и он разыскивал мою дочь. От него чего угодно можно ожидать!
– Мастер Ганс?
Вальбурга нахмурилась и покачала Софию: девочка громко плакала и, очевидно, требовала каши. Некоторые из кошек, которые нетерпеливо дожидались возле очага, принялись мяукать. Вальбурга не сразу смогла продолжить.
– Ну, здесь, во всяком случае, никого нет. Ни мастера Ганса, ни Барбары. И мальчики тоже куда-то запропастились. Я только недавно вернулась и уже начала волно… – Тут в комнату вошли и Георг с Паулем. – Ну, по крайней мере, Пауль объявился! – Она погрозила пальцем. – Не ты ли, бесстыдник, стоишь за всем этим переполохом?
– Дедушка говорит правду! – заверил ее Пауль. – Ганс был здесь, ходил вокруг дома!
– Дьявол, если Барбара с Петером пропали, значит, Ганс увел их! – пропыхтел Георг, еще не отдышавшись. – Если он ее хоть пальцем тронул, я… я…
– Пустые угрозы нам сейчас не помогут, – проворчал Куизль. – Нужно выяснить, куда Ганс мог увести их.
– Куда он мог их увести? – Георг обреченно рассмеялся. – Отец, это Мюнхен, а не Шонгау! Этот город просто огромен. Ганс может быть где угодно!
– Дедушка… – Пауль потянул Якоба за рукав, но тот резко отдернул руку.
– Пауль, разве ты не видишь, что взрослые разговаривают? Так что помолчи и…
– Но я знаю, кто может нам помочь! – взмолился Пауль. – Правда!
– Ладно, – нетерпеливо простонал Якоб. – И кто бы это мог быть? Может, святой Николай?
– Нет, мои новые друзья.
Все трое уставились на него в недоумении. Пауль гордо выпрямился.
– Я познакомился тут кое с кем из ребят, – продолжил он решительно, и вид у него был очень важный. – Зеппи, Мозер и Шорш, сын живодера. У них тут целая банда, и они про каждого знают! Сами они зовут себя Ангерскими Волками. Может статься, что они и видели Барбару с Петером.
Куизль презрительно фыркнул:
– Стану я полагаться на сопляков…
– Предложение очень даже здравое, – возразил Георг. – В Бамберге тоже хватает этих уличных мальчишек. Они как назойливые дворняги. Если им не нужно помогать родителям или сидеть в школе, они шатаются по улицам. Вполне возможно, что Барбара с Петером попадались им на глаза. А уж на мастера Ганса трудно не обратить внимание.
– А что, если все это сплошное недоразумение? – ввернула Вальбурга. – Может, Ганс разыскивал моего мужа, только и всего? А Барбара с Петером ушли совсем по другим причинам…
– Твой муж сейчас в Ау, на Совете. Ганс должен знать об этом. Все-таки он тоже был приглашен – и не явился… – Куизль покачал головой. – Нет, он пришел сюда за Барбарой. – Он похлопал Пауля по плечу. – Ну, иди спроси у своих друзей, не попадались ли они им. Ступай!
Пауль благодарно улыбнулся и выбежал за дверь. Якоб повернулся к Георгу.
– Не стоит нам сидеть сложа руки и ждать. Хорошо бы тебе сообщить обо всем капитану Лойблю. Кажется, он человек порядочный. А я тем временем осмотрюсь по улицам… – Палач сердито топнул. – Где, кстати, мой бестолковый зять? Каждый раз, когда он нужен, его нет!
– Если вы не против, я пока присмотрю за Софией, – сказала Вальбурга. – Малютка кушает за двоих, – она зачерпнула кашу из горшка и дала Софии. – Я купила на рынке высушенной арники, хочу наложить ей новую повязку на ножку. Потом еще кошек нужно накормить… Как видите, дел невпроворот и без всяких убийц.
Куизль кивнул. Он вышел в сад и уже двинулся по мерзлому, забрызганному звериным пометом переулку, но увидел бегущую к нему ораву ребят. Впереди всех бежал Пауль.
– Мы уже нашли Барбару! – радостно кричал Пауль. – И Петера! Они идут вдоль городского ручья, со стороны Хакенфиртеля. – Он показал на высокого растрепанного мальчишку в рваной рубашке, и тот с ухмылкой поклонился Куизлю. – Шорш видел их, с двумя стражниками. Говорят, Петер, несмотря на запрет, звонил в колокол. И теперь стражники разыскивают его отца, чтобы наложить на него порядочный штраф.
Якоб облегченно вздохнул и опустился на садовую скамейку. Он вдруг почувствовал себя ужасно усталым.
– Его отца здесь нет, – проговорил палач. – Стражникам, видно, придется довольствоваться дедом. И мне не терпится послушать, что расскажут мне дочь с внуком.
7
Ангерфиртель,
полдень 5 февраля 1672 года от Рождества Христова
Когда Симон вернулся к дому палача, он сразу понял, что в его отсутствие снова что-то произошло.
Его начищенные сапоги и дорогие красные ренгравы были покрыты уличной грязью, одна штанина была порвана, потому что на обратном пути на него напала какая-то дворняжка. После визита к собачнику Лоренцу лекарь обошел весь Ангерфиртель и примыкающий с запада Хакенфиртель. Он расспрашивал в трактирах и кабаках, беседовал с разными сомнительными личностями. Но быстро понял, что таким образом ему никогда не найти собачку курфюрстины. Фронвизер не мог думать об этом поручении без раздражения. Однако он понимал, что это, возможно, его единственный шанс добиться расположения курфюрстины и пристроить Петера в хорошую школу.
