— Ох, у меня вся прическа растрепалась, пока я спала…
— Прическу делать некогда! Заколи как-нибудь волосы шпильками и прикрой их шляпкой. Я пойду звонить по телефону Легонтову, думаю вызвать его — на Сретенке он окажется кстати. А ты, ради Бога, собирайся скорее! Я полагаю, именно в таких случаях принято восклицать: «Сейчас или никогда!» Во всяком случае, герои авантюрных романов поступают именно так!
Звонить куда-то по телефону оказалось не таким простым делом, каким представлялось теоретически. Я внимательно прочитала инструкцию и вроде бы сделала все как надо, но вместо конторы господина Легонтова на Ордынке попала почему-то в ресторан «Славянский Базар». Может быть, в другой день, обрадовавшись выпавшей мне возможности, я позволила бы себе заказать на вечер отдельный кабинет в «Базаре» для себя и своих друзей, раз уж судьба соединила меня с рестораном, но сегодня мне, ей-Богу, было не до праздных развлечений.
Повторное чтение инструкции и общение с телефонисткой Центральной станции привели к неожиданному эффекту — я попала в аптеку Адольфа Штарка, где какая-то нервная дама, видимо, излишне возбудимая супруга аптекаря, кричала в телефонную трубку о наглых вертихвостках, донимающих своими похотливыми звонками почтенного, семейного и добропорядочного господина. Странно, что этот аптекарь Штарк, имея неограниченный доступ к валериановым каплям, не потчует свою супругу лошадиными дозами сего живительного напитка.
В третий раз мне удалось поговорить с маленьким мальчиком, сообщившим мне, что ни папы, ни мамы, ни Веры, ни кухарки нет дома, он один и ему очень скучно… Развлекать невинную крошку беседой было некогда, тем паче что, насколько мне известно, господин Легонтов холост, а стало быть, меня снова соединили с другим абонентом.
В конце концов, плюнув на чудо техники, я взяла свой револьвер, накинула ротонду, схватила за руку Марусю, и мы побежали на Арбат, где нас уже ждал нанятый Даней извозчик.
Впрочем, убегая, я все-таки велела Шуре сесть у телефона и не отходить от него, пока она не сумеет дозвониться на Ордынку Легонтову.
В людях сильна вера в чудеса техники, и я не являюсь исключением…
Не лучшая погода для подвигов. — Две хрупкие женщины, вооруженные револьверами и презрением к негодяям. — Почему я предпочитаю не иметь дела с полицией. — «Дорогая, старайся все-таки их не убить!» — Потенциальная опасность, исходящая от местных жриц любви. — «Не вынуждайте меня стрелять прицельно, господа!» — Изысканные проклятья. — Лысая голова в дверном проеме. — Я устремляюсь в погоню.
Низкие черно-лиловые тучи, с утра висевшие над городом, прорвались-таки дождем, как только мы выехали с Арбата. Не лучшая погода для подвигов, впрочем, тяжелые погодные условия в момент их совершения только добавляют мужественным людям героизма и заставляют простых смертных слагать о борцах легенды.
Итак, две хрупкие женщины, вооружившись револьверами и презрением к негодяям, шли восстанавливать попранную справедливость… Ну ладно, не шли, а катили в экипаже — все равно, в этом есть что-то героическое.
Дорогой я успела передать Марусе весь рассказ Дани в красках и обсудить с подругой, что нам следует предпринять для поимки зловещей парочки. Мы решили, что перво-наперво необходимо обратиться к какому-нибудь полицейскому — житейский опыт подсказывал, что переоценивать свои силы не стоит.
Пока экипаж катил по Сретенке, я высматривала, не мелькнут ли где красные погоны городового. Обычно эти места кишмя кишат полицейскими, но по закону подлости именно сейчас почтенные стражи порядка куда-то разбежались. Дождь, что ли, их спугнул, как воробышков?
Наконец у самого поворота в Последний переулок, когда впереди у Сухаревки уже рисовался окутанный дождем силуэт церкови Троицы в Листах, а еще дальше плыла над домами старинная башня, я заметила представителя московской полиции, одиноко мокнущего на перекрестке.
— Господин полицейский! — закричала я из экипажа. — Нам нужна ваша помощь.
Городовой почтительно козырнул.
— Мы имеем сведения, что в меблированных номерах в Последнем переулке скрываются опасные преступники, находящиеся в полицейском розыске по обвинению в убийствах, покушениях на убийства, крупных кражах и мошенничестве. Помогите нам их арестовать!
На лице городового играли какие-то сложные, плохо переводимые на язык слов эмоции.
— Прошу простить, мадам, но что значит помочь вам арестовать преступников? Арестовывать преступников дело полиции, а не ваше. И кого, позвольте спросить, вы называете преступниками? Вы предъявляете людям серьезные обвинения, нуждающиеся в проверке.
— Проверять некогда! Задержите их под нашу ответственность, а потом все проверите и сможете убедиться.
— Вы, сударыни, мне еще и имен-то своих назвать не соизволили, а уже хотите, чтобы я под вашу ответственность задерживал каких-то преступников. Окажите такую честь, дамы, назовитесь!
— Простите, мы сразу же должны были представиться. Мое имя Елена Ростовцева, а это графиня Мария Терская.
Страж порядка заметно подобрел. Будучи противницей сословных предрассудков, я уже не в первый раз вынуждена использовать Марусин титул, чтобы хоть чего-то добиться. Стыдно, это пахнет отказом от принципов… Жаль, некогда обдумывать собственные поступки!
Городовой повторно взял под козырек:
— Унтер-офицер Комелин. Прошу вас, сударыни, изложите мне суть дела.
Я вкратце рассказала недоверчивому унтеру о преступлениях десницынской шайки.
— Мы тоже стали жертвами этой компании. На нашу жизнь покушались, нас обокрали на крупную сумму, а кроме того, в результате мошеннических действий госпожа графиня лишилась законного наследства после смерти своей бабушки, которую убийцы отправили в мир иной. Пожалуйста, арестуйте их!
— А сколько, вы говорите, убийств они совершили?
— Нам известно про семь случаев со смертельным исходом и девять покушений на человеческие жизни, к счастью, не увенчавшиеся успехом.
— Ну, дорогие дамы, тогда мне потребуется помощь! Сейчас я отправлюсь в полицейский участок, проверю, действительно ли эта парочка в розыске…
— Простите, но узнавать, кто из преступников на сегодняшний день в розыске, следует до того, как вы заступили на дежурство!
— Прошу не учить меня, мадам! Если ваши сведения подтвердятся, я прибуду в Последний переулок с подкреплением и организую поимку злоумышленников.
— Что ж, не смею задерживать! Но потом вы же будете удивляться, что москвичи относятся к городской полиции без должного уважения. Даже сознание того, что за такой арест вас повысят в чине, не делает вас храбрее!
— Прошу покорно простить, но я не горю желанием встретиться один на один с господином, так умело владеющим оружием, что на его совести уже семь трупов. К тому же там еще и дамочка, и тоже не робкого десятка…
— Но вы же полицейский!
— Суть полицейской работы состоит в поимке преступников, а вовсе не в совершении подвигов, сударыня. Если дело с этой парой обстоит так серьезно, как вы говорите, пристав пришлет в Последний переулок человек пять, а может, и сам прибудет. Не волнуйтесь, арест произведем в лучшем виде. Честь имею!
— Ну, ты поняла, почему я предпочитаю не иметь дела с полицией, даже когда их помощь необходима? Так Нафанаил и станет дожидаться, когда полицейский пристав самолично прибудет с отрядом городовых в номера для его поимки! Вот, Марусенька, как раз тот случай, когда женщинам приходится брать все на себя! Надеюсь, доблестные стражи порядка в конце концов подтянутся в Последний переулок, но пока все зависит от нас с тобой. Убийцы твоей несчастной бабушки могут скрыться, если мы не примем мер. Ну, ты готова? Пошли! Дай Бог, чтобы они еще не успели удрать…
Марусю пришлось оставить под дождем у дверей в номера. На случай, если мне не удастся задержать преступников в здании, она должна будет перехватить их у выхода и в самом крайнем случае выстрелить в них.
