— А как же его жена? — язвительно спросил мой внутренний голос.
— Это решать самому Джону,– спокойно рассудила я.
— Разлучница! — сообщил голос.
Плевать! Я люблю этого человека и буду бороться за свою любовь.
Едва приняв такое решение, я ощутила легкость. Будто, наконец, я всё сделала правильно. Оставался один вопрос: когда ехать? Я прикрыла глаза, постаралась прислушаться к себе. Сегодня. Сейчас же!
Ответ мне понравился. Зачем ждать, когда всё уже решено?
Я купила по интернету билет на вечерний поезд из Лондона. До его отправления оставалось еще два часа. Быстро собрав необходимые в дорогу вещи и не забыв коробку витаминов для беременных, я вновь ощутила чувство тревоги. Вдруг уже поздно?
Не знаю, отчего в голове моей были такие странные мысли, но в какой-то момент мне начало казаться, что вот-вот должно случиться что-то плохое. Наверное, перед приездом мне следует позвонить Джону. Предупредить его. Попросить встретить меня на станции. Переборов гордость, я достала телефон. Но номер Джона оказался вне зоны доступа. Это лишь усилило мою тревогу.
А если с Джоном что-то случилось?
Ответ был один: мне нужно попасть в Кеннет Кастл и узнать всё самой. Но захочет ли Гортензия, жена Джона, впускать меня в замок?
Решение пришло быстро и оказалось очень простым. Я позвонила Лиззи. Она, немного удивленная моим звонком, позвонила своим друзьям. Те — своим. И через минут пятнадцать на мой телефон уже пришел адрес Лондонского дома Сэма Прата.
Оказывается, Прат не врал, сказав мне, что он живет возле того книжного магазина, где мы с ним встретились. Возможно, он не искал меня, и наша встреча, действительно, была случайной. Только я уже не верила в случайности.
Я вызвала такси и назвала водителю адрес Сэма. Через пару минут мы были на месте. Я поднялась по ступенькам аккуратного кирпичного домика, больше подходящего для какой-нибудь старушки, и позвонила в дверь. Надеюсь, хозяин окажется дома. Мне повезло. Дверь открыл сам Сэм, хотя кого я ожидала увидеть? Дворецкого с бородой легендарного Бэрримора? Горничную в нарахмаленном передничке?
Сэм посмотрел на меня с удивлением.
— Анна, что вы здесь делаете? — спросил он.
— Мне нужно попросить вас об одолжении.
Сэм нервно поправил галстук. Судя по деловому костюму и дорогим запонкам, он как раз собирался уходить, но всё равно улыбнулся своей голливудской улыбкой и пропустил меня внутрь.
В отличие от гостиницы, принадлежавшей ему, дом Сэма Прата удивил обыкновенностью.
За свое пребывание в Англии я бывала в таких не раз и не два. Очень милый, уютный дом. Старая добротная мебель. Темные тона. Такое ощущение, что большая часть обстановки перешла Сэму в наследство от родственников, а он сам не особенно заботился об интерьере дома. И да, девушек он, скорее всего, водил в свои гостиницы.
— Итак, милая Анна, — в свойственной ему язвительной манере начал Сэм, — чем же я могу вам помочь?
— Мне нужны ключи от Кеннет Кастл, — спокойно ответила я.
Глаза Сэма слегка округлились:
— Простите? С чего вы взяли, что у меня они есть?
Я пожала плечами:
— Но они ведь у вас есть.
— Предположим…И с чего это я должен отдавать их вам? — Сэм затолкал руки в карманы брюк и смотрел на меня выжидательно.
Чтобы избежать его сверлящего взгляда, я подошла к старому камину, заставленному фотографиями. Большинство людей на них я, конечно же, не знала. Но среди множества чужих лиц были и знакомые. Лорд Роберт, на десяток-другой лет моложе и еще с пышной шевелюрой. Мэри, Генри и какая-то красивая женщина с темными волосами. Должно быть, Маргарет — бабушка Джона. А вот и Джон. На снимке ему лет десять. Он в коротких шортиках и на велосипеде. Рядом с ним второй мальчик. Кажется, это Сэм. Хотя без делового костюма и вредной ухмылки его не так легко узнать.
— Мои родители не были столь успешны, как я, — сказал Сэм, тоже подходя к снимкам, — отец держал гостиницу, которая приносила одни убытки. Мама была простым бухгалтером. Они не могли позволить мне хорошего образования. Но леди Маргарет — бабушка Джона, — он указал на еще один снимок той самой красивой женщины, — оплатила мое обучение в частной школе. И впоследствии именно с денег для меня в её завещании оплачивался мой колледж. Леди Маргарет всегда была очень добра ко мне. Часто приглашала в замок на время летних каникул. Она говорила, что наши семьи крепко связаны судьбой. И Кеннет Кастл — и мой дом тоже. Поэтому я, пожалуй, повторю свой вопрос: с чего я должен отдавать вам ключи от замка?
— Я должна спасти Джона.
Сама не знаю, почему я ответила именно так, но мое волнение, лишь возросшее к вечеру, говорило мне самой, что я не вру.
— Спасти? От чего же, милая Анна? Насколько я знаю, наш Джон страдает лишь от собственной бездумности, — удивился Сэм.
Я повернулась к Сэму и посмотрела на него в упор:
— Я не могу объяснить вам это. Даже не могу объяснить самой себе. Но я точно знаю, что должна вернуться в Кеннет Кастл. Пока еще не поздно.
— Звучит очень мелодраматично, — холодно заметил Сэм.
— Возможно. Так вы дадите мне ключи? — я протянула ладонь, но Сэм лишь ухмыльнулся.
— В отличие от Джона, я не ношу с собой повсюду ключи от замка. Вам следует подождать.
Он развернулся и направился в соседнюю комнату. Я последовала за ним. Пока Сэм рылся в ящике письменного стола, я задала ему давно интересующий меня вопрос:
— Сэм, вы говорили, что можете оспорить права Джона на замок.
— Могу, — пробубнил Сэм.
— По какой причине?
— Это давняя семейная история.
— Поделитесь?
Сэм оторвался от поиска ключей и посмотрел на меня.
— Как видите, мы, Праты, барахольщики. Редко что выбрасываем. И вот, в одном из семейных хламовников я нашел письмо. Мой пра-пра-прадед Томас Прат писал своей жене Луизе. Я рассказывал о них, когда мы были в оранжерее.
— Да, лепидоптеролог, — кивнула я.
— Именно он. Так вот, в какой-то момент Томас вынужден был оставить свою дорогую Луизу в Индии. Кажется, она ждала ребенка, и длительное путешествие могло повредить ей. А Томасу было необходимо вернуться в Англию, чтобы взять опекунство над осиротевшим Сэлвигом Кеннетом.
Я знала это, но только опять, молча, кивнула, ожидая, что Сэм расскажет дальше.
— И из Кеннет Кастл он направил жене письмо, где кроме прочего вполне явно давал понять, что Сэлвиг вовсе не был сыном леди Джулии. И, кстати, столь любимый нашим Джоном портрет — прямое тому доказательство.
— Почему?
Я знала ответы, но мне было интересно, что скажет на это Сэм.
Тот лишь ухмыльнулся.
— Анна, не стройте из себя дурочку. Это вовсе не ваша роль. Вы сами прекрасно видели, как закрашен и перекрашен портрет. Я четко не помню слова, но, кажется, Томас смеялся над тем, как настойчиво леди Джулия пыталась сделать вид, будто портрет написан с неё во время пребывания в Бадене. Она даже убрала маяк святой Марии.
— Это могло быть и решением одного из реставраторов, — парировала я.
— Возможно. Я не буду спорить с вами на вашей территории.
— И вы думаете, — продолжила я тему, — что на основании данного письма можете оспорить право наследования семьи Кеннет?
— Нет. Даже будучи незаконнорожденным, наследник всё-таки был, — пожал плечами Сэм, — но крови нашему Джону я мог бы попортить много.
— Но вы же не стали этого делать или не стали пока?
Мой собеседник тяжело вздохнул.
— Милая Анна, — ответил он, — безусловно, я мог бы соврать вам, что еще не решил. Или планирую провернуть всё в ближайшее время. Просто, чтобы помучить вас. Но нет. Несмотря на все мои недомолвки с Джоном, я многим обязан его семье. И потому семейное предание останется таковым и не увидит свет. По крайней мере, на моем веку. Вот, — он достал из ящика большую связку ключей и протянул её мне, — держите. Они вам понадобятся. Отдаю, потому что вы такая же сумасшедшая, как и Джон.
Сэм Прат улыбнулся мне, а я улыбнулась в ответ. Но тут внезапная мысль промелькнула в моей голове, и я спросила:
