— Нет, она не брала! Ты должна мне поверить, — проговорил он, всхлипывая. — Разве я мог, такой хворый… никто не жалеет меня, никто! — Жена нагнулась и платком вытерла ему нос и рот. Судья отвел взгляд и вновь склонился над сундуком. Он был обит толстыми железными пластинами, а на замке не было ни единой царапины. Когда судья повернулся к кровати, старик уже взял себя в руки. Он монотонно заговорил с судьей:
— Только я, мои жена и дочь знали, где находится ключ. Больше никто. — Постепенно хитрая улыбка скривила его тонкие, бескровные губы. Он выпростал правую руку и провел длинными, похожими на лапы паука, пальцами по краю кровати. Дерево было изрезано затейливым цветочным узором.
— Астра все время здесь ошивалась, особенно когда тебя лихорадило, — злобно прошипела старуха. — Ты его показал ей, сам того не сознавая.
Старик хихикнул. Его тонкий палец обвел вырезанный из дерева бутон. Послышался щелчок и отворилась маленькая панель на кромке кровати. В небольшом углублении лежал массивный медный ключ. С идиотскими смешками старик раз за разом открывал и закрывал панель.
— Рослая, хорошенькая девчушка! — кудахтал он, пуская слюни. — Лучшая крестьянская порода.
— Тебе следовало думать о замужестве дочери, а не об этой шлюшке! — причитала его жена.
— О да, моя дорогая доченька! — воскликнул помещик, вдруг посерьезнев. — Моя дорогая, такая умненькая дочурка!
— Именно я обо всем договаривалась с семейством Лянг, именно я отбирала приданое! — ворчала старуха. — Пока ты, за моей спиной..
— Не смею больше занимать ваше время, — прервал ее судья и знаком предложил встать господину Миню.
— Подождите! — совершенно неожиданно вскрикнул больной. Он сверлил судью суровым и настороженным взглядом. Затем твердо произнес: — Вы остановитесь в комнате Цзи-юй, окружной судья!
Он испустил глубокий вздох и снова закрыл глаза.
Господин Минь сопроводил судью к двери, а старуха, злобно бормоча, села на корточки у жаровни и принялась медными щипцами помешивать угли.
— Ваш брат очень болен, — сказал судья господину Миню, когда они спускались по лестнице.
— Он-то несомненно. Но и мы все умрем. Вскоре. Цзи-юй повезло, она упокоилась в мире.
— По-видимому, прямо перед собственной свадьбой.
— Да, уже довольно давно она обручена с юным Ляном, старшим сыном владельца большого поместья за крепостью. Через месяц они должны были пожениться. Отличный парень. С виду не слишком привлекательный, но с твердым характером. Я встречал его однажды в городе, вместе с его отцом. А сейчас мы даже не можем известить их, что она умерла.
— Куда вы положили тело?
— Во временный гроб в домовой буддийской часовне. Позади зала. — Достигнув последней ступеньки, Минь воскликнул: — Ха, я вижу, Инь и Ляо уже нас дожидаются. Полагаю, вам нет нужды подниматься к себе в комнату. Умывальня есть во дворе, прямо здесь, за дверью.
Вернувшись в зал, судья Ди увидел, что Минь, Инь и Ляо уже сидят за большим столом. Теперь там стояли четыре большие чашки с рисом, четыре блюда маринованных овощей и одно с соленой рыбой.
— Пожалуйста, простите за скудную пищу, — сказал господин Минь, довольно равнодушно пытаясь соблюсти законы гостеприимства. Взяв палочки для еды, он дал понять, что можно приступать к трапезе, а затем проворчал: — Запасы стремительно убывают. Моему брату следовало позаботиться… — Покачал головой и склонился над чашкой с рисом.
Некоторое время они ели в тишине. Судья проголодался, и простая, здоровая еда пришлась ему весьма по вкусу. Управляющий встал и взял с пристенного столика каменный кувшин и четыре фарфоровые чашечки. Когда тот разливал подогретое вино, эконом кинул на него изумленный взгляд и сварливо произнес:
— Так это вы, Янь, унесли кувшин! Как вы только можете думать о вине на следующий день после смерти барышни Цзи-юй да и в нынешнем нашем положении!
— А что же, по-вашему, пусть нашими винами упьются эти грязные разбойники? — безразлично осведомился управляющий. — И самыми выдержанными тоже? Вы не возражаете, господин Минь?
— Давайте, давайте, — с набитым ртом прошамкал толстяк.
Эконом понурил голову. Судья заметил, что руки его дрожат. Он сделал глоток и подивился превосходному качеству напитка.
Вдруг эконом положил свои палочки. Тревожным взглядом окинув судью, он робко сказал:
— Как окружной судья вы, сударь, должно быть, часто имеете дело с грабителями, разбойниками и тому подобным. Не можем ли мы уговорить их взять денежный вексель? Помещик состоит в превосходных отношениях с двумя банками в городе, и…
— Я никогда не слышал, чтобы разбойники довольствовались чем-то, кроме наличных, — сухо отозвался судья. Вино согрело его, а сапоги высохли. Он встал и снял шубу. Под ней была длинная дорожная рубаха подбитого неотбеленного хлопка с широким шелковым кушаком, несколько раз обмотанным вокруг талии. Выкладывая шубу на пристенный столик, судья сказал:
— Знаете ли, нам не следует слишком унывать по этому поводу. Мне известен не один способ выпутаться из этого положения.
Он снова уселся и сдвинул на затылок меховую шапку. Затем облокотился на стол и продолжил, спокойно глядя на собеседников:
— Разбойники, следует признать, пребывают в отвратительном настроении, так как они убеждены, что ваша история с украденными деньгами — обыкновенная уловка. Время их поджимает, потому что они должны убраться на своих плотах до того, как спадет вода. Они боятся солдат из крепости, а с испуганными людьми трудно столковаться. Вам не следует ожидать от них какого бы то ни было милосердия. Нет также никакого смысла вести с ними переговоры, пока преиимущество на их стороне. Я полагаю, что ваши арендаторы летом часто рыбачат на реке? — Когда управляющий с экономом кивнули, судья продолжил: — Хорошо. Я ожидаю нападения разбойников ранним утром. Сегодня вечером отберите пару крепких работников из тех, кто знает толк в рыбной ловле, снабдите их большим бреднем, и пусть они заберутся на выходящий сюда скат крыши надвратной постройки. Никто не должен об этом знать, потому что у разбойников вполне может быть шпион среди беженцев. Когда разбойники подойдут, я выйду поговорить с ними. Я умею обращаться с подобными типами. Я скажу их вожаку, что мы хорошо вооружены, но не собираемся оказывать сопротивление, если они сохранят нам жизнь. Они могут войти в дом и забрать все, что им захочется, в том числе множество золотых и серебряных украшений. Разумеется, они примут это предложение. Ведь в таком случае они получат возможность свободно разграбить дом, а потом и нас убить. Но как только главарь и его телохранители въедут в ворота, ваши люди на крыше бросят сеть на них и их лошадей, а мы тут же захлопнем ворота перед носом у остальных разбойников. Вожак и его телохранители вооружены до зубов, но они запутаются в сетях, и м легко выведем их из строя молотильными цепами. Тогда мы получим заложников и сможем приступить к серьезным переговорам.
— Не такая уж плохая идея, — сказал господин Минь, медленно кивая.
Лицо эконома расцвело, но управляющий поджал губы и озабоченно произнес:
— Слишком рискованно! Любая помеха, и негодяи не дадут нам быстро умереть. Они замучают нас!
Не обращая внимания на испуганные восклицания Миня и Ляо, судья твердо сказал:
— Если что-то пойдет не по плану, вы просто закроете за мной ворота. Я способен о себе позаботиться. — И он добавил с кривой усмешкой: — Я родился под знаком Тигра, представьте себе!
Господин Минь одарил его глубокомысленным взглядом. Помолчав, он сказал:
— Прекрасно. Я прослежу, чтобы ловушка была расставлена. Вы поможете мне, Ляо. — Он проворно вскочил. — Вы проводите окружного судью в его комнату, Янь? Я сейчас же отправляюсь в сторожевую башню принимать караул. — Он повернулся к судье: — Знаете, мы караулим по три часа, наблюдая за каждым движением этих мерзавцев. Всю ночь напролет.
— Конечно, я к вам присоединюсь, — сказал судья. — Можно я покараулю после вас, господин Минь?
Господин Минь запротестовал, говоря, что они никогда не согласятся на это, но судья Ди настаивал, и наконец было решено, что судья будет караулить от полуночи до трех. А потом его сменит Янь и останется до рассвета.
Господин Минь с экономом отправились в кладовую, где хранились рыболовные сети. Судья накинул на плечи шубу, пристегнул меч и последовал за Янем. Они поднялись на широкую лестничную площадку, а затем по узкой, скрипучей лестнице вскарабкались на третий этаж. Там судья обнаружил только коридор, заканчивающийся массивной деревянной дверью.
Янь остановился и заговорил, будто извиняясь:
— Я сожалею, сударь, что хозяин определил вам именно эту комнату. Надеюсь, вы не слишком возражаете против того, чтобы спать там, где только прошлой ночью… Я легко бы нашел вам комнату внизу, другим необязательно знать, что…
