к его ногам, застыл и лишь спустя минуту или две понял, что я жив. Меня утащили за ноги и бросили в пустой барак, а вечером меня снова привели к нему. На следующий день мы выехали в город, и я отдал ему икону. Потом мы с ним часто беседовали по душам. Говорили о творчестве, о живописи, о религии. Он поручал мне какие-то дела, давал книги, читал их сам, и мы обсуждали прочитанное. Я всегда прятал своё лицо, боясь видеть осуждение своих бывших товарищей по несчастью, так я стал Тенью. Потом мне было разрешено самостоятельно ходить по территории лагеря. Потом… – Свистунов запнулся.
– Потом он рассказал тебе секрет своего удара! – процедил Зверев.
Свистунов вздрогнул, его руки задрожали.
– На тренировку ушли годы. Я не мог тренироваться на людях, и отрабатывал удар лишь на манекене. Специальном манекене, который Фишер приказал изготовить специально для меня. Однажды в порыве щедрости он велел мне отработать удар на живом человеке! Я не смог. Когда я ударил, заключённый, который был выбран в роли жертвы, упал, захрипел, но остался жив. Фишер отругал меня, назвал никчёмной русской свиньёй и не общался со мной целый месяц.
– Потом пришли наши, и твой Фишер с позором покидал эти места, – продолжил Зверев. – Он спрятал икону в подвале этого здания и после войны решил, что сумеет её забрать. Он сразу же пришёл к тебе после того, как вернулся в Псков, или после того, как его опознал старик Дудукин на площади Жертв Революции?
– Фишер приехал сюда, не зная, жив я или нет. Мы потеряли друг друга в момент наступления Красной армии. Фишер раздобыл удостоверение сотрудника милиции, где-то заимел форму и пришёл всё разведать. Тут-то его и узнал этот ваш старик. Фишер убил его, не задумываясь. В тот день он увидел меня возле здания и проследил за мной. Он явился ночью и сказал, что я должен помочь ему попасть в здание Управления. Я сразу понял, что это неспроста. Я догадался, что ему что-то нужно, а этим чем-то может быть только «Святой Вифсаид». Фишер спрятал икону в подвале, но не сказал, где именно.
– Фишер не доверял тебе? – уточнил Шувалов. – Ты ведь спокойно мог проникнуть в подвал и забрать икону!
– Вот именно! Но эта фашистская сволочь упёрлась. Он сказал, что должен попасть в здание милиции и всё сделать сам. Я искал способ, как провести Фишера в подвал, но не знал, как обойти охрану. Это было слишком рискованно. Когда этот урка меня узнал, я был потрясён…
– И тут ты впервые, – уточнил Шувалов, – использовал удар Фишера.
– Он начал кричать как оголтелый, что мне оставалось делать? Я ударил конвойного в грудь, всё получилось. Он захрипел, начал задыхаться и упал замертво. Я хотел ударить и Лёньку, но он перепугался насмерть и закрыл грудь руками. Тогда я просто проломил ему голову пистолетом. Я увидел рисунок Лёньки. Узнав на рисунке Фишера, я разорвал рисунок на мелкие кусочки в ближайшем туалете и смыл его в унитаз. Потом я вытер рукоять от крови и присоединился к толпе, которая собралась вокруг убитых.
– Когда ты начал подслушивать то, что мы говорили? – спросил Корнев.
– Почти сразу! Я имею доступ к любым помещениям. Ночью я, придя на проверку службы, вошёл в подсобку, просверлил дыру и время от времени слушал, о чём вы там говорите. Узнав о том, что Боголепов был в Крестах, я снова запаниковал.
– И услышав про то, что я собираюсь угостить свидетеля табаком Карена Робертовича, он сбрызнул открытую пачку ядом, – пояснил Зверев.
– Фишер был химиком, он научил меня многому, – добавил Свистунов. – Я всегда ношу с собой яд, на всякий случай…
– Когда Потапова собиралась идти к очередной свидетельнице, заступая на дежурство, я запаниковал. Мало ли что могла наболтать эта старая грымза. Нужно было действовать быстро.
– И он позвонил Фишеру, дал ему адрес нашей новой свидетельницы и приписал к номеру дома единицу! – пояснил вместо Свистунова Зверев.
– Да! Так я надеялся выиграть для него время. Я очень рисковал, но мне снова повезло.
– Если бы я сразу посмотрел на адрес и запомнил бы его, то этот финт с единичкой не удался бы, но я не посмотрел. Если бы посмотрел, то в число подозреваемых попал бы один Голобородько, а так как листок с адресом пролежал на моём столе несколько часов, то выходило, что любой из вас мог бы дописать в нём цифру, пока я уходил из кабинета.
– Значит, ты подозревал нас всех? – уточнил Шувалов.
– Да, вас пятерых! На групповом снимке было семь мужчин. То, что я не Тень, я знал, также я исключил и нашего начальника. Оставались пятеро, и любой из вас мог вписать единицу в листок с адресом. Все, включая Карена Робертовича.
– Так вот зачем вы у меня спрашивали, заходил ли он, пока вас не было! – воскликнул Веня. – Итак, вы подозревали нас пятерых…
– Но ведь Свистунова не было на фото! – заметил Корнев. – Как же ты догадался, что Тень – это он?
Зверев оглядел присутствующих.
– Пусть уведут заключённого. Я думаю, что он нам больше не нужен, – сказал он.
Глава четвёртая,
в которой Зверев демонстрирует неплохое знание языков, а потом ещё и умудряется вогнать в краску весьма привлекательную особу
Когда Свистунова увезли, Зверев подошёл к Костину и отвесил ему дружеский подзатыльник.
– А ну, кыш с моего места!
Веня тут же освободил диван, и Зверев развалился на нём.
– По словам Алевтины Артюховой, Тень был на фотографии, сделанной на празднике. Получалось, что именно Тень мог свободно перемещаться в здании, следить и подслушивать наши беседы, и именно он мог убить Комелькова, конвойного Лычкина и антиквара. Первым я исключил Карена Робертовича. Перед смертью Комельков успел сказать, что его ударили в грудь, а после этого убийца ударил его пистолетом по голове. Начмед никогда не носит с собой оружие, поэтому он не мог убить Лёньку. То же самое можно было сказать и о тебе, Вениамин, – обратился Зверев к Костину. – В день убийства Лёньки ты ещё числился в дежурной части, а у вас принято носить оружие только на службе. В тот день ты сменился с дежурства и сдал свой пистолет. Голобородько тоже не получал оружие в день смерти Лёньки, я проверил это по книгам. Славин и Шувалов могли убить Лёньку, но в день смерти Боголепова оба были на выезде. Вы все начали подозревать Костина, потому что он исчез, но я-то знал, куда он делся.
– После смерти
