– Ваше Величество, я клянусь…
Людвиг схватил доктора за воротник и принялся трясти. Лицо у фон Гуддена налилось кровью.
– Оставьте при себе свои клятвы, Гудден! – прорычал король. – Вы лжете, стоит вам только рот раскрыть. Вы понимаете, что не сможете держать меня здесь вечно. Я телеграфирую Бисмарку, у меня еще остались влиятельные друзья. Я не слюнявый слабоумный, как мой брат Отто, я король. И когда я выберусь отсюда…
В этот момент серую мглу прорезал выстрел. За ним последовал еще один. Оба выстрела были не очень громкими, скорее как хлопок бумажного пакета. Тем не менее от этого звука у меня кровь застыла в жилах.
Я видел, как Людвиг в изумлении раскрыл глаза. Мгновение он еще держался за доктора, потом повалился, как мешок с песком, на землю. Фон Гудден тонко вскрикнул, совсем как ребенок, отступил на шаг и уставился на убитого короля. На белом плаще были видны два черных отверстия. Из них сочилась алая кровь.
– Похоже, что я подоспел как раз вовремя.
При звуке этого голоса я невольно вздрогнул. Он донесся из-за куста, растущего недалеко от моего собственного укрытия. Оттуда поднялся и вышел на тропу худощавый человек. В правой руке он держал странное ружье с черным, похожим на булаву прикладом. Я прикусил губу, чтобы не вскрикнуть.
Это был Карл фон Штрелиц.
– Возможно, мы недооценили степени его безумия, – проворчал прусский агент и отложил ружье. – До чего вспыльчивый гигант!
Он привычным движением перевернул тяжелое тело на спину и приложил палец к сонной артерии. После чего удовлетворенно кивнул.
– Задание выполнено. Он мертв. – Фон Штрелиц выпрямился и с улыбкой повернулся к доктору. – А знаете, как мне следовало поступить? – произнес он бесстрастно. – Просто сидеть в кустах и ждать. Король, наверное, задушил бы вас, а после в отчаянии утопился бы. И не пришлось бы марать рук. С другой стороны… – Он взглянул на озеро. – Вода здесь доходит лишь до пояса. Самоубийство вряд ли увенчалось бы успехом… Да, так в любом случае надежнее.
– Господи, вы его застрелили! – просипел фон Гудден. – Я чуть не умер от испуга! Я думал, вы воспользуетесь хлороформом…
– Усыплю короля и брошу в воду? – Фон Штрелиц небрежно махнул рукой. – Нет-нет. Задание было четким: убрать короля безо всякого риска. Что я и сделал.
– Но пулевые отверстия! – прошептал доктор. – И шум! Нас выведут на чистую воду.
– Не выведут, если вы выполните все по уговору, – агент вынул из кармана часы. – Сейчас ровно семь. Санитары и жандармы, как им приказано, выждут еще по меньшей мере полчаса и только потом поднимут тревогу. Кроме того, я воспользовался духовым ружьем Жирандини, – он одобрительно взглянул на ружье у своих ног. – Превосходное изобретение! Ни дыма, ни предательских гильз, ни вспышки. И хлопок не такой громкий. Так что времени у нас предостаточно. Помогите мне.
Фон Штрелиц принялся расстегивать и стягивать с убитого короля плащ. Перепачканную кровью одежду он аккуратно складывал в кучу, не забыв при этом вынуть из кармана жилета часы.
– Жаль, хорошие часы, – пробормотал агент. – Что ж, по крайней мере, мир будет знать точное время смерти Его Величества.
Он достал из кустов чистую одежду и спрятал часы в кармане нового жилета.
– Так первые из очевидцев поверят, что король утонул, – пояснил фон Штрелиц и взял чистую рубашку. – Но перед вскрытием Хольнштайну и Лутцу все-таки придется раскошелиться. Я слышал, с мюнхенских врачей возьмут клятву, – он насмешливо покачал головой. – Хотя, по-моему, это сущий бред. В таких деликатных случаях помогают только деньги или угрозы. На торжественную клятву хороший дом не построишь.
– Но… но король был в белом плаще, – пробормотал фон Гудден и показал на плащ в руках агента. – Посмотрите. А у вас…
– Черт, мне сказали, что плащ на нем будет темным! – прошипел фон Штрелиц, оттирая с Людвига кровь. – Если ваши министры настолько тупы, что не могут спланировать покушение, то моей вины в этом нет!
Он принялся надевать на короля новую рубашку и жилет. На лбу у агента выступил пот. Казалось, Людвиг и после смерти противился этой унизительной процедуре. Я смотрел из своего укрытия, как его голову, точно кукольную, мотает из стороны в сторону. Зрелище это так потрясло меня, что я не мог пошевелиться. Король мертв, убит на моих глазах! Вопреки здравому смыслу я надеялся, что это только кошмарный сон, что я в любую секунду могу проснуться.
– И вообще все это сущий фарс! – ворчал фон Штрелиц, зашвыривая в воду новый плащ и сюртук. – Когда Лутц поручил мне собрать материал против короля, я полагал, что у вас есть хоть какие-то веские доказательства. А свелось все к болтовне обиженных чем-то лакеев! – Он язвительно рассмеялся. – В довершение всего, на Херренхимзее мне попадается этот мелкий шпик и едва не раскрывает мое пребывание там. Que merde! [29]
Я вздрогнул. Наконец-то мне стало ясно, почему фон Штрелиц оказался на острове. Он собирал доказательства сумасшествия Людвига, а я помешал ему! Но что же имела в виду Мария, когда незадолго до появления агента сказала, что он убьет ее? Может, было еще что-то, чего я не знал?
– Вам ли… вам ли жаловаться.
К доктору фон Гуддену вернулось его прежнее высокомерие. Тем не менее он расхаживал, нервно озираясь, по берегу, пока фон Штрелиц тащил тело короля к озеру.
– Сколько заплатил вам Хольнштайн за это задание? – спросил доктор. – Сколько вы получили за то, что сменили сторону и работаете теперь на правительство Баварии? Тридцать тысяч марок? Пятьдесят? – Он сердито топнул ногой. – Если б вы сделали все как нужно, если б собрали доказательства или даже подделали их, нам не пришлось бы прибегать к этой крайней мере! Должно быть, за убийство вам даже повысили гонорар. Я прав?
– Он все-таки король, не забывайте, – пропыхтел фон Штрелиц и затащил Людвига в воду. – Цареубийцам платят щедро. Так было еще со времен Иуды. А теперь помогите мне, ну же! – нетерпеливо подозвал он доктора. – Давайте же, не жеманьтесь! Вам следует намокнуть. Ведь позднее вы всем расскажете, что пытались спасти короля, когда он решил покончить с собой.
Фон Гудден вздохнул, вошел в холодную для июня воду и в несколько шагов приблизился к агенту. Рядом спиной кверху покачивался, как буй, труп Людвига.
Скованный ужасом, я по-прежнему прятался за кустом. Вообще-то мне следовало выбежать на тропу и позвать на помощь. Но я уже не мог сказать с уверенностью, кто еще был втянут в этот заговор. Я решил оставить свое укрытие и вернуться к мысу, за которым ждала лодка. Однако едва я выбрался на тропу, в этом месте поросшую высоким камышом, как снова услышал голос доктора. Я хорошо видел обоих сквозь заросли. Они стояли в воде, метрах в пяти от берега.
– И вообще с трудом представляется, что нам поверят, – посетовал фон Гудден. – Люди всегда будут сомневаться! В последние два дня король вел себя вполне пристойно, даже слишком. Он даже говорил, что его убьют!
– Вы правы, – ответил фон Штрелиц невозмутимо. – Сомнений не избежать. Разве что перед смертью король совершит нечто такое, что сделает его сумасшедшим в глазах остальных.
Доктор в недоумении посмотрел на фон Штрелица. В мокром плаще, колышущемся по поверхности воды, он походил на крупного, перепуганного каплуна.
– Боюсь… боюсь, я не совсем вас понимаю.
Фон Штрелиц небрежно отпихнул труп короля и подошел к доктору.
– В самом деле? Я думал, вы куда умнее, доктор. Au revoir [30].
С этими словами агент схватил фон Гуддена за горло и сдавил. У тщедушного, слабого доктора не было ни единого шанса. Он хрипел и хватал воздух ртом, пытался высвободиться из крепкой хватки, но фон Штрелиц просто повалил его и стал топить, как щенка. Поначалу доктор яростно бился, потом принялся колотить руками и ногами, разбрызгивая фонтаны воды. В конце концов движения его перешли в конвульсии, и вскоре он вовсе затих.
