прочее! Здорово! Но мне нельзя забывать и про обязанности! Как мне Идалья Павловна на экзамене говорила, что я права знаю хорошо, а обязанности не очень!? Да и работать я теперь буду полный рабочий день! — здраво рассуждал совершеннолетний юноша.
Платон вступал во взрослую жизнь с ощущением, наконец наступившей свободы, возросшим чувством личной ответственности, когда можно будет самому выбирать, самостоятельно принимать решения, и конечно самому отвечать за свои поступки.
В понедельник Платон не выдержал и поехал в деканат, но там ему ответили, что со всеми вопросами пересдачи зачётов и экзаменов нужно приходить после окончания основной сессии, но перед началом студенческих каникул.
— Ну, хорошо! Значит, в каникулы можно будет пересдать?! — обрадовался намечающемуся шансу Кочет.
В среду 18 января советская межпланетная автоматическая станция «Луна-12», окончив работу и исчерпав свой ресурс, упала на поверхность Луны.
— Прям, как я!? Я ведь тоже как бы упал со своими экзаменами?! Но только ресурс свой ещё не исчерпал! — с такими мыслями направился Платон в деканат, узнав там, что пересдача хвостов начнётся лишь после окончания студенческих каникул, то есть, после 9 февраля.
— «А пока отдыхайте, набирайтесь сил и готовьтесь! Вон, у вас целых четыре хвоста!» — услышал он прощальное напутствие в деканате.
— Жалко! По свежим следам мне сдать было бы легче! С другой стороны это тоже хорошо! Засяду теперь за французский язык! И если его сдам, то другие сдам и подавно! — решительно сел Кочет за учебник.
Бабушкин день рождения 20 января в этот раз Кочеты отметили без неё, всё ещё жившей в деревне и опекавшей старшего сына Юрия.
А пока Платон, уже выйдя из учебного отпуска на работу, неожиданно узнал о переименовании их почтового ящика № 80 (он же бывшее ОКБ-52).
Его вызвали в отдел кадров, где он расписался в какой-то ведомости. А в его Трудовой книжке, как и у других сотрудников, появилась запись о переводе его, согласно Приказа № 25/к от 2 января 1967 года, из предприятия п/я 80 в Центральное Конструкторское Бюро Машиностроения (ЦКБМ).
А пока вечерами Кочет готовился к пересдаче, 25 января около семи десятков китайских студентов, транзитом возвращавшихся из Европы в КНР, неожиданно блокировали мавзолей В.И. Ленина на Красной площади.
Пришлось советской власти проявить силу против учинивших беспорядки представителей соседнего государства и выслать их в Китай.
В качестве ответного шага на следующий день хунвейбины в Пекине начали осаду здания советского посольства в КНР.
Оказалось, что вдобавок Мао Цзэдун недавно отправил своим «Красным охранникам» приказ отобрать власть у тех, кто стоит у власти и идёт по капиталистическому пути.
Но полоса неудач достигла и берегов Америки.
Хотя ещё в субботу 27 января СССР, США и Великобритания подписали Договор «О принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела».
Но уже на следующий день в Москве стало известно, что накануне, словно в горькую насмешку над этим договором, на космодроме США на мысе Канаверал на берегу Атлантического океана произошла страшная трагедия, унёсшая жизни сразу трёх американских астронавтов — экипажа космического корабля «Аполлон-1» Вирджила Гриссома, Эдварда Уайта и Роджера Чаффи.
При проведении на стартовом столе наземных испытаний ракеты-носителя «Сатурн-1Б» с состыкованным с ней КК «Аполлон-1», из-за короткого замыкания в проводке, в его кабине моментально вспыхнула атмосфера, в основном состоявшая из кислорода, мгновенно испепелив весь экипаж вместе со всеми бортовыми приборами.
А в среду 31 января в пекинском аэропорту группа хунвейбинов заблокировала самолёты с советскими специалистами, возвращавшимися из Вьетнама. Но Платон Кочет продолжал вечерами заниматься языком его бывшей метрополии.
Но один раз он сделал исключение. По просьбе Вари, находившейся на каникулах, он взял административный отпуск, с утра приехав к ней в гости.
На время студенческих каникул Варя дала короткий отпуск и Ольге Ивановне. Но сейчас нужно было помочь ей свозить сына в детскую поликлинику на прививки.
— «Мне наша патронажная медсестра Карелия Фроловна напомнила, что из-за временного медотвода мы задержались со второй прививкой от полиомиелита, то есть с ревакцинацией!» — объяснила она Платону.
А после поездки Платон с Варей, пока её сёстры ещё были в школе, накормив и уложив сына спать, предались подзабытым любовным утехам, еле успев одеться к приходу Клавы с Ксенией.
После обеда все вместе пошли погулять во двор и в сквер перед домом, покатавшись с горок и поиграв в снежки. А Платон долго катал всех на санках парами и по очереди. А когда вернулись в квартиру на чаепитие, Варя устроила Платону настоящий разгон за его студенческие неудачи. Такую серьёзную и взволнованную свою любимую он не видел ранее никогда. И ему по сути нечего было ей ответить в своё оправдание.
— «Платон! Давай самым серьёзным образом подойдём к твоей учёбе! Меня твоё сложившееся положение очень волнует! Ты же находишься на грани отчисления из института! Ты должен всё, абсолютно всё, и даже всех сейчас бросить, и заняться исключительно пересдачей своих зачётов и экзаменов! И начни с относительно лёгких для тебя предметов, чтобы быстрее сократить количество не сданных! Чтобы в деканате сразу увидели, как ты быстро обрубаешь эти хвосты! И давай с тобой договоримся, и чтобы это было без обид с твоей стороны, что пока ты их не сдашь, к нам приезжать не будешь! Я тебя хвостатого видеть не смогу!» — неожиданно обидно для поникшего Платона закончила она свою тираду, но тут же видимо спохватилась.
— «Единственное, с чем я пока соглашусь, и то лишь в порядке исключения, так это съездить с тобой в загс и оформить твоё отцовство! Я тебе позвоню, когда! Но, скорее всего, это будет примерно числа девятого!?» — окончила она чуть за здравие.
На том они и распрощались.
Как побитый возвращался Платон домой, получив ещё и нагоняй от ещё не разобравшейся в ситуации, матери.
— Надо же, какой Варя себя показала?! Я даже не ожидал! Все женщины наверно такие?! И мать моя тоже! Чувствуется, что ей обязательно нужен муж с высшим образованием! А любовь — это так себе! Не ожидал я от неё! И это мне не нравится! Ладно! Поживём, увидим, посмотрим! — решил он.
А дома у сестры в гостях была подруга, отличница и одноклассница Лариса Квартникова. Они дружили давно. И тогда всеми признанная красавица и умница Лариса нравилась Платону. Он даже пытался с нею заигрывать, оказывая ей явные знаки внимания. Но та, как часто бывает с явными красавицами, уже избалованная всеобщим вниманием, не обращала, или делала вид, что не обращает внимание
