Ma Джунг не услышал последней фразы. Онемев от ужаса, он смотрел на мертвую женщину.
– Она шевелит головой!
Все разом повернулись к лежанке. Голова покойницы качалась из стороны в сторону; платок, которым было прикрыто ее лицо, слетел на пол. Колеблющийся свет свечей мерцал в ее мокрых волосах.
Судья Ди быстро поднялся и подошел к лежанке. Потрясенный, он глянул в белое, без кровинки, лицо танцовщицы. Глаза ее были закрыты. Судья подложил подушку под голову танцовщицы и торопливо водрузил платок на прежнее место.
Потом он сел и спокойно продолжил:
– Поэтому наша первая задача – узнать, кто из трех упомянутых лиц имел близкие отношения с куртизанкой. Лучше всего, наверное, допросить других девушек из ее дома; эти женщины обычно не имеют секретов друг от друга.
– Но заставить их рассказать постороннему об этих вещах, – заметил Ма Джунг, – отнюдь не так просто!
Дождь прекратился, ход лодки стал более устойчивым. Чао Таю сделалось несколько легче.
– Я думаю, Ваша Честь, – сказал он, – впереди у нас еще более срочное дело. Мы должны не откладывая обыскать ее комнату в Квартале Ив. Преступление было задумано убийцей явно после того, как он взошел на борт лодки, и в случае, если танцовщица хранила письма или другие доказательства их связи в своей комнате, он поспешит туда, чтобы уничтожить следы, как только сойдет на берег.
– Ты прав, Чао Тай! – с одобрением сказал Судья Ди. – Как только мы сойдем на берег, Ма Джунг поспешит вперед в Квартал Ив и задержит каждого, кто захочет войти в дом танцовщицы. Я прибуду туда в паланкине, и мы вместе осмотрим ее комнату.
Снаружи раздались громкие крики, свидетельствующие о том, что лодка приближается к пристани. Судья Ди встал с табурета и обратился к Чао Таю:
– Ты дождешься здесь стражников и скажешь им, чтоб они опечатали эту каюту. Оставь двоих воинов, чтобы они охраняли каюту до завтрашнего утра. Я прикажу хозяину танцовщицы, чтобы он завтра прислал гробовщика.
Выйдя на палубу, они увидали, что на небе снова появилась луна. Ее лучи освещали весьма печальное зрелище. Буря унесла все цветные фонарики и разорвала в клочья бамбуковые занавески. Пестрая лодка имела теперь весьма потрепанный вид.
На пристани судью ожидала толпа унылых людей. Во время бури гости укрывались в гостиной, и духота, царившая в ней, вместе с сильною качкой привели их в жалкое состояние. Как только Судья Ди сказал гостям, что они могут возвращаться домой, те бросились к своим паланкинам.
Судья тоже занял свой паланкин. Как только носилки оказались в достаточном отдалении от остальных гостей, судья приказал носильщикам отнести его в Квартал Ив.
Когда судья и Старшина Хунг вошли в первый двор дома, где жила Цветок Миндаля, они услыхали громкий смех из столовой на противоположной стороне двора. Несмотря на поздний час, вечеринка была в самом разгаре.
Хозяин дома поспешно вышел, чтобы встретить нежданных гостей. Узнав судью, он упал на колени и трижды стукнул лбом об пол. Хозяин поинтересовался заискивающим голосом, чего желает судья.
– Я хочу осмотреть комнату, которую занимает Цветок Миндаля! – коротко бросил Ди. – Отведи нас туда!
Хозяин торопливо повел гостей вверх по широкой лестнице из полированного дерева. Наверху они вошли в едва освещенный коридор. Хозяин остановился у одной из дверей, покрытой красным лаком, и вошел первым, чтоб зажечь свечи. Он в ужасе вскрикнул, когда кто-то железною хваткой зажал его руку в своей.
– Это – хозяин, отпусти его, – поспешил приказать Судья Ди. – Как ты сюда попал?
Ма Джунг ответил, усмехаясь:
– Я подумал, что будет лучше, если никто не увидит, что я уже здесь. Я махнул через стену, окружающую сад, и забрался в дом по балкону. В углу спала служанка, я растолкал ее и попросил указать комнату танцовщицы. Я стерег здесь, за дверью, но никто не пришел.
– Прекрасная работа! – похвалил Ма Джунга судья. – Теперь можешь пойти вниз с хозяином. Не спускай глаз с входной двери!
Судья Ди присел за туалетный столик из резного черного дерева и стал выдвигать его ящики. Старшина подошел к четырем лакированным коробам красной кожи, предназначенным для одежды, которые стояли у широкой кровати. Он открыл один из них, помеченный «лето», и стал просматривать его содержимое.
В верхнем ящике судья ничего не нашел, кроме обычных туалетных принадлежностей, но зато нижний был полон визитных карточек и писем. Судья быстро просмотрел их. Несколько писем были написаны матерью Цветка Миндаля, живущей в Шанси, подтверждающих получение денег, посланных девушкой, и содержащих новости о ее младшем брате, хорошо учившемся в школе. Ее отец, вероятно, уже умер. Письма матери были написаны изящным литературным слогом, и судья снова подивился тому, что за жестокий рок вынудил девушку из хорошей семьи заняться столь сомнительным промыслом.
Дальше шли стихи и письма поклонников, листая которые судья обнаружил подписи всех гостей, присутствовавших на банкете, включая Хан Юнг-хана. Эти бумаги были написаны в традиционном официальном стиле: приглашения на вечеринки, комплименты по поводу ее танцев, – одним словом, ничего интимного. Было довольно трудно по этим письмам определить подлинные отношения между их авторами и куртизанкой.
Судья собрал все бумаги в пачку и положил в рукав, чтобы на досуге изучить их повнимательнее.
– Здесь есть еще кое-что, Ваша Честь! – внезапно воскликнул Старшина Хунг. Он показал судье пачку тщательно завернутых в тонкую бумагу писем, которую он нашел иа дне одного из коробов с одеждой.
Судья Ди с первого взгляда определил, что это – настоящие любовные письма, написанные с неподдельною страстью. Все они были подписаны псевдонимом «Студент из Бамбуковой Рощи».
– Этот человек, должно быть, ее любовник! – увлеченно воскликнул судья. – Будет нетрудно узнать, кто автор писем, – стиль и почерк весьма изысканны, автор должен принадлежать к узкому кругу образованных людей этого города!
Продолжение осмотра не дало никаких новых сведений. Судья вышел на балкон и некоторое время стоял там, глядя на полуночный сад.
Лунный свет отражался в воде прудов, усыпанных чашечками лотосов и окруженных цветниками. Сколько раз танцовщица стояла здесь, любуясь этим изысканным видом!
Судья резко отвернулся. Наверное, он еще недостаточно долго служит судьей, чтобы остаться равнодушным к внезапной и трагической смерти красивой женщины.
Судья задул свечи и пошел вниз, сопровождаемый Старшиной Хунгом.
Ма Джуаг, разговаривая с хозяином, нес стражу у входа.
Судья Ди сунул руки в рукава.
– Ты должен понять, – сказал он, обернувшись к хозяину с суровой миной, – так как ведется расследование убийства, я мог бы приказать своим стражникам перевернуть все вверх дном в твоем доме и допросить всех гостей. Я воздержался от этого, потому что данные меры кажутся мне излишними, – я никогда не беспокою людей без достаточного основания. Как бы то ни было, ты немедленно напишешь подробный отчет обо всем, что тебе известно об убитой танцовщице, – ее имя, возраст, когда и при каких обстоятельствах она поступила в твой дом, кто были гости, с которыми она общалась, в какие игры она умела играть и так далее. Позаботься о том, чтобы твой отчет, написанный в трех экземплярах, завтра с утра был у меня в кабинете!
Хозяин упал на колени и разразился громкой тирадой, призванной выразить его благодарность. Но Судья Ди нетерпеливо его перебил:
– Завтра пошлешь гробовщика на цветочную лодку за телом. И позаботься о том, чтобы ее семье в Пингянге было сообщено о ее кончине!
Когда судья повернулся, чтобы уйти, Ма Джунг сказал ему:
– Ваша Честь, позвольте последовать за вами попозже!
Судья поймал его многозначительный взгляд. Он кивнул в знак согласия и сел в паланкин вместе со Старшиной Хунгом. Стражники зажгли факелы. Процессия медленно двинулась по пустынным улицам Хань-юаня.
Ма Джунг открывает тайну куртизанки; ученому предъявлено обвинение в отвратительном преступлении
На следующее утро, вскоре после рассвета, Старшина Хунг явился в присутствие. Он застал Судью Ди в его кабинете уже полностью одетым.
Судья разложил на ровные кучки письма, найденные в коробе с одеждой куртизанки. Когда старшина налил ему чашку чая, судья заявил:
– Я внимательно прочитал эти письма, Хунг. Ее роман с так называемым «Студентом из Бамбуковой Рощи», должно быть, начался около полугода назад. Ранние письма говорят о постепенно укрепляющейся дружбе, поздние – о страстной любви. Два месяца назад, однако, страсть начала убывать. Заметно изменился тон писем, я нашел несколько отрывков, которые могут быть истолкованы как угрозы. Этот человек должен быть найден, Хунг!
– Старший Писец нашего суда увлекается поэзией, Ваша Честь! – оживленно заметил Старшина Хунг. – В свободное время он исполняет обязанности секретаря местного литературного общества. Возможно, он сумеет установить, чей это псевдоним!
