Уэст. Нет, не припоминаю. Я вернулся домой между двенадцатью и часом ночи.
Коронер. На Бернер-стрит часто встречаются женщины непристойного поведения?
Уэст. Я видел мужчин и женщин, которые стояли на Фейрклаф-стрит и разговаривали друг с другом.
Коронер. Но видели ли вы их рядом с клубом?
Уэст. Нет.
Коронер. А во дворе клуба?
Уэст. Только однажды, примерно год назад. Где-то за час до полуночи. Они болтали возле ворот. На моей памяти больше такого не случалось.
День второй: вторник, 2 октября 1888 года
Констебль Генри Лэмб (отдел «Н»). В минувшее воскресенье я дежурил на Коммершиал-роуд, между Кристиан-стрит и Бэтти-стрит. Примерно в час ночи ко мне подбежали двое явно взволнованных мужчин. Они закричали:
«Пойдемте, произошло еще одно убийство!» Они отвели меня на угол Бернер-стрит; я увидел, что у ворот дома № 40 суетятся люди. Я побежал туда, за мной последовал еще один констебль — из отдела «Н 426». Включив фонарь, я обнаружил, что справа у ворот лежит женщина с перерезанным горлом. Очевидно, она была мертва. Я послал констебля за врачом, а молодого человека, который стоял рядом, — в полицейский участок, чтобы сообщить инспектору о случившемся. Когда я вернулся, во дворе уже было около тридцати человек. Но к убитой никто не приближался. Пока я изучал тело, вокруг собралась толпа; я попросил их держаться подальше, иначе они могли испачкать свою одежду кровью, что привело бы к неприятностям.
Коронер. До этого момента вы прикасались к телу?
Констебль Лэмб. Я положил руку на лицо убитой.
Коронер. Оно было еще теплым?
Констебль Лэмб. Немного. Я потрогал запястье, но не смог нащупать пульс. Тогда я дунул в свисток, чтобы позвать на помощь.
Констебль Лэмб. Она лежала на левом боку, а левая рука была на земле.
Коронер. В этой руке у нее что-нибудь было?
Констебль Лэмб. Я ничего не заметил. Правая рука лежала на груди. Голова женщины находилась на расстоянии не более 15 см от стены клуба.
Коронер. Ее одежда была в беспорядке?
Констебль Лэмб. Нет.
Коронер. Были видны только ее сапоги?
Констебль Лэмб. Да, и то лишь подошвы. Не было никаких признаков борьбы. Некоторое количество крови еще не свернулось, и она текла в сторону кухонной двери клуба. Пятна крови на земле рядом с телом уже засохли. Мне трудно сказать, текла ли еще кровь из горла. Минут через десять — точнее сказать не могу, у меня с собой не было часов — на место преступления прибыл доктор Блэкуэлл.
Коронер. Может, кто-нибудь из толпы сообщил вам, что тело трогали до вашего появления?
Констебль Лэмб. Нет, ничего такого не было. Доктор Блэкуэлл осмотрел убитую и место преступления. Через десять минут пришел доктор Филлипс. Инспектор Пинхорн прибыл сразу после Блэкуэлла. Когда я дунул в свисток, прибежали другие констебли, и я закрыл вход во двор. В это время доктор Блэкуэлл осматривал тело. Я пошел в клуб, оставив у ворот констебля, чтобы никто не мог войти или выйти. Я осмотрел руки и одежду всех членов клуба.
Там было человек пятнадцать или двадцать, и все они находились на первом этаже.
Коронер. Вы обнаружили где-нибудь в клубе следы крови?
Констебль Лэмб. Нет.
Коронер. Управляющий был там?
Констебль Лэмб. Да.
Констебль Лэмб. Нет. Это сделали потом, а на тот момент все были слитком заняты.
Коронер. Нам важно знать точное время.
Констебль Лэмб. Я не видел, чтобы кто-то выходил из клуба. И не проверял, закрыта входная дверь или нет. В жилой части дома все уже спали. Дверь мне открыл полуодетый человек. Что касается туалетов во дворе, один из них был заперт, а другой открыт, но там никого не было. Рядом с мусорным баком мы нашли отхожее место.
Коронер. Вы ходили туда?
Констебль Лэмб. Да, но позже, вместе с доктором Филлипсом. Не помню, заглянул ли я за деревянную перегородку. Я совершенно точно осмотрел склад, принадлежащий господам Хиндли, производителям мешков, но ничего там не нашел.
Коронер. Как долго жильцы открывали вам дверь?
Констебль Лэмб. Мне открыли через несколько минут; люди выглядели перепуганными и не понимали, что происходит. Когда я вернулся, пришли доктор Филлипс и главный инспектор Уэст.
Коронер. Мог ли преступник скрыться, пока вы осматривали тело?
Констебль Лэмб. Во дворе и за воротами стояли несколько человек; они обязательно заметили бы кого-нибудь со следами крови.
Коронер. А если предположить, что на нем не было крови?
Констебль Лэмб. Тогда он вполне мог скрыться, пока я осматривал труп. Почти все смотрели на тело. Во дворе царил сущий хаос.
Коронер. Как вы думаете, преступник мог скрыться еще до вашего появления?
Констебль Лэмб. Я полагаю, именно так и случилось.
Детектив-инспектор Рид. Сколько времени прошло после вашего последнего обхода и до происшествия?
Констебль Лэмб. Я не дежурил на Бернер-стрит, но проходил в конце Коммершиал-стрит за шесть-семь минут до этого.
Констебль Лэмб. Я шел к Бернер-стрит. Там совершал обход констебль Смит. Он сопровождал не меня, а констебля, который дежурил на Коммершиал-роуд между Гроув-стрит и Кристиан-стрит. Констебли, дежурящие на улице на одном посту, покидают его в час ночи. Полагаю, такая практика распространенна почти по всему Лондону.
Коронер. Я думаю, что это важно. Об убийстве на Ханбери-стрит стало известно, когда ночной полицейский собирался оставить пост. (Обращаясь к свидетелю.) Вы видели что-нибудь подозрительное?
Констебль Лэмб. Ничего. Несколько обычных скандалов и потасовок на улице, но не более того.
Старшина присяжных. Освещение было достаточным для того, чтобы вы, спускаясь по Бернер-стрит, смогли увидеть человека, выбегающего из дома № 40?
Констебль Лэмб. Там было довольно темно, но бегущего человека я бы увидел.
Эдвард Спунер. Я живу на Фейрклаф-стрит, 26, и слежу за лошадьми господ Мередит, булочников. В воскресенье между 00:30 и 01:00 я стоял с молодой женщиной перед трактиром «Улей», что на углу Кристиан-стрит. Мы покинули трактир на Коммершиал-роуд в полночь, потому что он закрывался, и спокойно дошли до вышеуказанного места. Мы стояли рядом с «Ульем» где-то полчаса, когда мимо нас с криками «Убийство!» и «Полиция!» пробежали два еврея. У Гроув-стрит они повернули назад. Я остановил их и спросил, в чем дело, а они ответили, что была убита женщина. После этого я пошел вниз по Бернер-стрит к Датфилдс-Ярд, прилегающей к зданию Международного клуба рабочих, и увидел там женщину, лежавшую прямо за воротами.
Коронер. С ней кто-нибудь был?
Спунер. Вокруг женщины собралось около пятнадцати человек.
Коронер. Они прикасались к ней?
Спунер. Нет. Один мужчина чиркнул спичкой, но я смог увидеть женщину еще до того, как он сделал это. Я коснулся ее подбородка, когда спичка загорелась.
Спунер. Немного.
Коронер. Из горла текла кровь?
Спунер. Да, кровь все еще текла. Я заметил, что в правой руке у нее был зажат лист бумаги, сложенный вдвое, а на груди лежали несколько красных и белых цветов. Я не прикасался к телу или голове. Я уверен в этом. Ее лицо было повернуто в сторону здания клуба.
Коронер. Вы не заметили, кровь текла по земле?
Спунер. Она стекала в канаву. Я находился рядом с телом минут пять, пока не появился предыдущий свидетель.
Коронер. Кто-нибудь покидал двор, пока вы были там?
Спунер. Нет.
Коронер. Кто-нибудь мог уйти незаметно?
Спунер. Вокруг было слишком много народу, так что вполне возможно. Полагаю, я пришел во двор в тридцать пять минут первого.
Коронер. Как вы думаете, люди могли передвинуть тело до вашего прихода?
Спунер. Нет.
Старшина присяжных. Евреи, как правило, стараются не прикасаться к мертвым.
Спунер. Ноги потерпевшей были вытянуты, но одежда была в полном порядке. Когда пришел констебль Лэмб, я помог ему закрыть ворота во двор, а потом ушел через клуб.
Инспектор Рид. Полагаю, это случилось после того, как вы представились полиции и назвали свой адрес?
Спунер. Да.
Спунер. Да.
Инспектор Рид. После того как вас осмотрел доктор Филлипс?
Спунер. Да.
Коронер. На ваших руках не было крови?
Спунер. Нет.
Коронер. То есть на подбородке покойной тоже не было крови?
Спунер. Нет.
Мэри Малькольм. Я живу в доме № 50, на Игл-стрит, Рэд-Лайон-сквер, Холборн. Мой муж Эндрю Малькольм работает портным. Я видела тело в морге. С этой женщиной я вчера встречалась дважды.
Коронер. Кто она?
Малькольм. Моя сестра, Элизабет Уоттс.
Коронер. У вас нет сомнений по этому поводу?
