Заговорил другой детектив. Он был старше Мак-Грю: лысая макушка, большой живот, поношенный, протертый на локтях костюм. На носу — очки в проволочной оправе, такие же, как у летчиков. Небось думает, что они его молодят...
— Мэм, почему бы вам с мужем не пойти спать? Мы сами тут разберемся. Нам даже легче будет, если в комнате станет посвободнее. — Он посмотрел на родителей Рэнди. — Вас это не затруднит?
— Ничуть, офицер. Идем, Тереза. — Отец Рэнди увел жену из гостиной. Рэнди не видел, как они поднимались, но слышал скрип ступеней.
— Мистер Мазурски, я не хочу быть грубым с вами, — проговорил Мак-Грю, глядя Рэнди в глаза и выдерживая его взгляд. — Уже поздно, и все мы устали. Сэм и я работали сегодня с семи утра. Наши жены и дети стали забывать, как мы выглядим. Если вы принудите нас к этому, мы доставим вас в чикагское отделение департамента полиции для допроса. Сегодня же вечером. Облегчите себе жизнь. Расскажите нам все, что вам известно по этому делу.
Рэнди сидел разглядывая свои руки и вертя на пальце обручальное кольцо, которое все еще носил. Потом словно впервые заметил четкий, скульптурный узор зеленого ковра, покрывавшего пол гостиной.
Мак-Грю сел рядом с ним и сжал его плечо.
— Я понимаю, как это тяжело. Представляю, что я чувствовал бы, потеряй жену. Верно, сам взвыл бы как собака.
Больше, чем слова, на Рэнди подействовало прикосновение этого человека, твердое и заботливое одновременно. Он почувствовал, как с души свалилась некая тяжесть. Не жажда мести, нет — она осталась, но боль потери стала чуточку легче.
— Послушайте, Рэнди. Я не могу отнять у вас права действовать. Но мой долг — посоветовать вам. Оставьте эту затею с поисками преступника и позвольте полиции заниматься ее делом. Вы же должны понять: вам понадобится помощь, и мы вместе имеем больше шансов поймать и наказать этого негодяя. Мы должны искать его вместе.
— Такие, как он, всегда остаются безнаказанными. Суд — пустая формальность. Его помилуют.
Мак-Грю покачал головой.
— Нет, Рэнди, этому малому приходится туго. Весь город следит за ходом этого дела. Люди жаждут крови. Они не простят ни нам, ни даже правительству, если он будет разгуливать на свободе. Это будет нелегко осуществить, но он должен быть наказан.
— А что вам известно?
Заговорил второй детектив:
— А вы слышали, что сказал мой коллега? Это дело приобрело чертовски широкую огласку. Общественность не собирается сидеть сложа руки. О легком наказании или помиловании не может быть и речи.
— Расскажите нам все, что вы знаете, Рэнди. Это не причинит вам боли. — Мак-Грю посмотрел на него. — Разве не больнее осознавать, что множество квалифицированных профессионалов ищут и не могут найти этого человека? Кроме того, мы уже предположительно знаем, кто он, и, даже если вы сейчас ничего нам не скажете, мы проверим это очень скоро.
Рэнди посмотрел на другого мужчину.
— Это правда?
Тот поднял руку, как бы давая клятву.
— Это правда, Рэнди. У нас есть свидетели и множество улик. Сейчас мы только стараемся определить, где же он скрывается.
Рэнди раздумывал так долго, что Мак-Грю решил, что этот молодой человек ничего им не скажет. Наконец он взглянул на обоих и произнес:
— Ну ладно.
Сэм, второй детектив, взял в руки блокнот.
— Рэнди, знаете ли вы, кто убил вашу жену?
— Я почти уверен. Его зовут Джозеф Мак-Эри.
Детективы переглянулись, стараясь не выдавать своих эмоций. — Почему вы так думаете? — спросил Сэм.
— Это началось, когда я вернулся в нашу квартиру, чтобы взять свои вещи, на следующий день после убийства Мэгги. — Рэнди остановился и глубоко вздохнул. — Я уже собирался уходить, как вдруг увидел на полу в кухне что-то блестящее. Это была зажигалка с монограммой: «Д.М.-Э.». Я попытался созвониться с полицией Бервина, но эти типы просто отмахнулись от меня. — Рэнди запустил пальцы в волосы и улыбнулся полицейским. — Извините, я ненадолго отлучусь.
Детективы кивнули.
— Мы подождем вас, Рэнди.
— Я сейчас вернусь. — Рэнди быстро взбежал вверх по лестнице.
Детективы наблюдали за ним.
Сэм спросил:
— Ну, и что ты о нем думаешь?
Мак-Грю пожал плечами.
— Думаю, мы немногого добьемся. Поверь моей интуиции.
— Да. Парень тянет резину. А мы пока что прохлаждаемся в компании этого экзальтированного мужа.
Когда на лестнице послышались шаги, Мак-Грю сказал:
— Тихо. Он возвращается.
Рэнди вернулся и протянул Мак-Грю зажигалку. Тот взял ее, взвесил на ладони и взглянул на инициалы. Потом он передал зажигалку Сэму, который бегло осмотрел ее и положил в карман.
Мак-Грю спросил:
— А как вы связали инициалы на зажигалке с именем Мак-Эри?
— Мне позвонила женщина, которая живет в доме напротив нашего. Она сказала, что знает, кто убил мою жену, и могла бы рассказать мне об этом... за соответствующую плату. — Взгляд Рэнди стал злым. — Можете себе представить что-либо подобное? Звонить тому, чья жена убита, и пытаться продать ему информацию об убийце? — Рэнди покачал головой. — Сначала я просто обалдел. Потом, когда она позвонила мне снова, решил, что должен с ней встретиться. Выяснить, что она знает.
— Ну и что? — спросил Сэм.
— Я встретился с ней в кафе, и, как только она поняла, что я ее знаю, она решила пригласить меня к себе. — Рэнди разволновался. Его лицо покраснело, он потер затылок. Детективы подумали, что сейчас он признается в том, что он сделал с этой женщиной. — Я ее избил и послал к черту. Она потребовала несколько тысяч долларов. Я не мог сдержаться, почти сошел с ума.
После того как Рэнди рассказал об этом, Мак-Грю поторопил его.
— Так что же она вам рассказала?
— Кажется, я слишком напугал ее. Она сообщила, что его зовут Джо Мак-Эри. Потом заявила, что больше ничего не знает. Я встретился с ней еще раз, это было не далее как вчера, но она повторила, что больше ничего не знает. Но я думаю, что она что-то скрывает.
— Почему вы так думаете?
— У меня такое ощущение, и все. Мне даже показалось, что она его выгораживает. Наверное, дай я ей деньги, она сообщила бы что-нибудь еще. Впрочем, я в этом не уверен.
Сэм записал что-то в своем блокноте.
— Вы знаете, как зовут эту женщину, Рэнди?
— Да. Ее зовут Пэт Янг. Вроде бы так звучит ее имя.
— Где она живет? — Сэм продолжал записывать.
— На Оак-Парк-авеню. Эта улица пересекается с той улицей, на которой живу я. Ее имя есть на табличке в подъезде. Вы хотите говорить с ней, да?
Мак-Грю поднялся.
— Конечно. Но сейчас все мы нуждаемся в небольшом отдыхе. — С этими словами он взял плащ со спинки кресла, надел его, а второй плащ протянул Сэму.
Когда Рэнди тоже встал, Мак-Грю заметил, что он держится за бедро.
— Какого черта? Что с вами случилось? — спросил Мак-Грю.
— Подарок Пэт Янг. Будьте с ней осторожны!
— Вы должны показаться врачу, — сказал Сэм. — Может быть заражение.
Рэнди проводил их до дверей.
— Надеюсь, вы будете держать меня в курсе событий.
Мак-Грю пожал ему руку.
— Будем, Рэнди, обязательно будем. Обещаю. И ради Бога, будьте осмотрительны. Оставьте свою затею. Хорошо?
— Ладно, — пообещал Рэнди, но его ответ прозвучал неуверенно.
— Доброй ночи, Рэнди, — сказал Сэм, пожимая ему руку. — Будем поддерживать связь друг с другом.
Пэт Янг улыбалась. Кто-то выиграл в лотерее двадцать восемь тысяч долларов. Она и сама не знала, чему улыбается. Везет же некоторым...
Зазвенел звонок, и Пэт удивилась. Кто это? Может быть, он? Хорошо бы иметь домофон. Она попыталась выглянуть в окно, но из него не был виден вестибюль. Она нехотя нажала на кнопку, открывающую наружную дверь, — надо все же узнать, кто пришел.
Вскоре за дверью послышались шаги. У нее было большое желание крикнуть: «Джо, это ты?», но она подумала, что это, может быть, опять пришел Мазурски. Он ведь уверен, что она что-то знает.
— Кто там? — спросила она, отъезжая от телевизора.
— Детектив Пит Мак-Грю. Чикагская полиция. Откройте, пожалуйста.
Лицо Пэт вспыхнуло. Она почувствовала, как учащенно забилось сердце. Боже мой, подумала она, неужели Джо арестован? Неужели Мазурски донес на нее? Не сказала ли она чего-нибудь лишнего?
— Что вы хотите?
— Мне необходимо задать вам несколько вопросов, мэм. Не могли бы вы открыть дверь?
— Вопросы? О чем?
— Мэм, откройте дверь.
— Откуда я знаю, полицейский вы или нет? Сейчас любого могут убить и дома, и прямо на улице.
— Понимаю. Я поднесу свой полицейский значок к дверному глазку.
— Я не могу увидеть его отсюда.
— Почему?
— Я сижу в инвалидном кресле.
Человек за дверью вздохнул.
