Человек за дверью вздохнул.
— У вас есть дверная цепочка?
— Да.
— Тогда воспользуйтесь ею и приоткройте дверь. Я покажу вам в щель мой значок.
Пэт накинула цепочку на крючок и приоткрыла дверь. Она разглядывала стоявшего перед дверью мужчину. Похож на Ирландца. Проницательный взгляд. Он сунул руку в карман плаща и вынул оттуда бумажник.
— Вот мой полицейский значок и удостоверение. — Он поднес поближе раскрытое удостоверение, чтобы Пэт могла его рассмотреть.
— Дайте посмотреть. — Она протянула руку, взяла у него документ и долго его рассматривала. Наконец вернула.
— Что это значит, офицер?
— Не могу ли я войти?
— Я не вижу причины. Я никому не делала зла.
— Думаю, что все же делали, и, если не прекратите валять дурака, придется арестовать вас за неподчинение закону.
Пэт рассмеялась, но смех вышел пронзительным и напряженным. Она не могла сдержаться. Наконец Пэт откинула цепочку и открыла дверь.
— Входите, пожалуйста, — пригласила она Мак-Грю сладким голосом.
Мак-Грю вошел и обвел взглядом крохотную квартирку. Заметив, что его пристальный взгляд медленно скользит по ее вещам, она произнесла:
— Нет места лучше, чем родной дом.
Ни один не сказал ни слова о деле, пока наконец Пэт не поинтересовалась:
— Так чего вы хотите?
— Думаю, вам кое-что известно по делу Чикагского Резака?
— Почему вы так думаете? Потому что я живу через дорогу от места происшествия? Я уже говорила офицеру полиции, что ничего не видела.
— У меня есть свидетель, который утверждает обратное.
— Кто это?
— Я не вправе давать вам подобную информацию.
— Неужели я не имею законного права знать своих обвинителей?
— Вы здесь не на суде, мэм.
— Это Рэнди Мазурски? Скажите мне.
Детектив ничего не ответил.
— Если это он, то не стоит обращать внимания на то, что он вам наговорил. Это — пустое сотрясение воздуха. Глупо думать, будто я могла что-то видеть лишь потому, что живу на другой стороне улицы. Я пыталась объяснить ему, что — как мне ни жаль — я ничего не видела. Я не понимаю, почему он мне не верит. Горе делает людей странными.
Мак-Грю разглядывал ее и все больше убеждался, что она — бесподобная лгунья. Какое хладнокровие, какой тонкий расчет!
— Моему свидетелю известно имя подозреваемого, и он утверждает, что узнал его от вас. Действительно, кто, кроме вас, может располагать подобной информацией?
— Вы детектив, не так ли? Вот и поинтересуйтесь, откуда у него такие сведения. Может, он и сам знает преступника.
— Он не знает преступника. И вообще, хватит пустой болтовни.
— Но, офицер, так не говорят с леди...
Пэт перестала улыбаться, когда Пит наклонился к ней так низко, что мог почувствовать исходивший от нее запах дентина.
— Послушайте, леди, что я вам скажу. У меня достаточно информации, чтобы арестовать вас. Например, за сопротивление органам правосудия. Вам захотелось в тюрьму? Пошли. Я доставлю вам такое удовольствие. Прямо сейчас.
Пэт уставилась на вынутые им наручники. Она слышала гулкие удары своего сердца. Ее пальцы судорожно вцепились в ручки кресла.
— Ну хорошо, я кое-что заметила в тот вечер. Но ведь это не доказывает, что человек, которого я видела, убийца. Это говорит только о том, что он был здесь.
— Как его имя?
— Я не знаю.
— Не лгите, я сказал! Не пытайтесь отрицать, что вам известно его имя. Ну! Я жду!
— Джо Мак-Эри.
— Наконец-то! Как вы это узнали?
— Однажды он вернулся на место преступления. Когда он шел обратно, я караулила его на улице, заговорила...
— И?..
— Я пыталась шантажировать его.
— И он все выложил вам о себе?
— Да нет... я взяла его на испуг. Я умею это делать. Привела его к себе и выкрала бумажник. Вот так и узнала имя. Он сам, естественно, ничего мне не сообщал.
— Он заплатил вам?
— Мне бы очень этого хотелось! — фыркнула Пэт. — Но где там! Он был разъярен. — Пэт опустила голову и сидела так до тех пор, пока старательно выдавливаемые ею слезы не потекли по щекам. — Он сказал, что убьет и меня. Вот почему я так испугалась, когда вы появились.
— Почему же вы не позвонили в полицию?
— Я же вам говорю, — ответила Пэт, всхлипывая, — я испугалась. Сидела в четырех стенах и боялась шелохнуться. Считала, что мне надо затаиться в своей квартире. Он пригрозил, что будет следить за мной и если заметит что-нибудь подозрительное, то придет сюда и убьет меня.
На лице Пэт застыло выражение ужаса.
— Вы ведь приехали сюда не на полицейской машине, правда?
Не дождавшись ответа, она подкатила к окну и выглянула на улицу.
— Ваша машина без опознавательных знаков, верно?
— Правильно. — Мак-Грю несколько растерялся. Ему больше нечего было ей сказать. — Запомните, отныне мы вас не выпустим из вида. Если Мак-Эри появится, если вы узнаете что-нибудь новое, свяжитесь с нами любым удобным для вас способом. И без промедления! Я должен постоянно быть в курсе дела. Вы меня поняли?
— Да, сэр.
— В противном случае, клянусь Богом, я арестую вас. Ни этот город, ни Господь Бог не простят вам, если вы будете скрывать от нас сведения об этом убийце.
Мак-Грю не сказал больше ни слова. Хлопнув дверью, он быстро вышел.
Звонок ворвался в темноту ее комнаты. Пэт села в постели и огляделась. Тронутая лучом луны, чуть серебрилась мебель, поблескивал экран телевизора. На это приятно было смотреть, но звонок повторился.
Пэт сползла с постели и уселась в кресло. Нажала кнопку в стене, чтобы открыть дверь вестибюля. На этот раз, подумала она, это должен быть Джо. Хоть бы никто не следил за ее квартирой!
За дверью послышались медленные, неуверенные шаги. Затем раздался мягкий стук в дверь.
— Кто там? — прошептала Пэт.
— Это Джо, — прошелестел голос, едва слышный из-за деревянной двери.
Она быстро отодвинула засов и открыла дверь. Джо огляделся и юркнул в комнату.
— Не зажигай света, — сказал он. — Они охотятся за мной. Я должен скрыться.
Пэт испугалась, но все равно была рада, что он пришел. Она протянула руку и погладила его по бедру. Он не шелохнулся. Тогда она придвинулась и коснулась его члена, но он отшатнулся от нее.
— Не надо, — прошептал он. Пэт услышала скрип — он тяжело опустился на кровать.
— Чего ты хочешь, Джо? Скажи мне.
— Я хочу тебя, Пэт. Когда-нибудь, когда все это кончится, мы вместе уедем отсюда.
Пэт смотрела на его темный силуэт и не верила тому, что он произнес эти слова. Не верила в то, чего так долго ждала и в то же время боялась.
— Ты этого хочешь? — Ее голос звучал совсем слабо.
— Да, но сначала мне нужна твоя помощь.
— Джо, ты же знаешь, я все для тебя сделаю.
— Я хочу, чтобы ты помогла мне сыграть небольшую шутку с моей женой.
Пэт сидела перед телефоном, тупо глядя на него. Все в ней протестовало против того, что она сейчас должна была сделать.
— Значит, позвони ей и скажи, что ты — моя подруга, — произнес он посмеиваясь. — Это встряхнет ее. — Он ходил по комнате, размышляя вслух. — Все, что ты должна сделать, — это рассказать ей (но только ей!), что я хочу вернуться. Правда, это хорошая идея?
Пэт ничего не ответила.
— Да, скажи ей также, что я боюсь, как бы полиция не поймала меня. — Он опять захихикал, а Пэт при одной мысли об этом охватил озноб.
— Я не могу сказать этого, — прошептала Пэт, положив руку на телефон. Что же делать?.. Она ведь не настолько глупа! Его идея как будто заимствована из какого-то дурацкого телешоу: Она вспомнила эпизод из «Охотника», где убийца использует такую же уловку.
Нет, идея Джо никуда не годится.
Пэт подняла трубку и стала набирать номер.
Энн забыла обо всем: горячая вода помогла ей расслабиться. Ник только что ушел, и простыни еще сохраняли его неповторимый свежий запах. Вчера вечером они выпили слишком много вина, включили магнитофон на полную громкость и танцевали до тех пор, пока хватило дыхания, а потом занимались любовью на полу гостиной. Позже Ник зажег свечи и расставил их вокруг спальни. Он перенес Энн на кровать, и они опять долго занимались любовью. Энн не представляла себе, что сможет забыть Джо, но именно так и произошло: она о нем ни разу не вспомнила. И Ник и она сдержали слово, данное друг другу задолго до этого вечера.
Сейчас, когда освежающий поток воды омыл ее голову, Энн почувствовала, что напряжение исчезло. Она впервые поверила, что разлюбила Джо. Ей приятно было мечтать о том времени, когда двери департамента полиции закроются за ним. Найти его нелегко, но он все же будет арестован, и она сможет начать новую жизнь с Ником или без него. Она не была уверена, захочет ли, чтобы в ее жизни когда-нибудь прочно обосновался другой мужчина.
