Ознакомительная версия.
Была суббота — никто никуда не торопился. Люди нежились в теплых постелях, досматривая самые приятные, утренние сны.
Из подъезда выбежал мальчишка с пустым полиэтиленовым пакетом. Через несколько минут он вернулся. В пакете лежали молоко и хлеб.
Жизнь брала свое. Несколько часов отдыха, и — новый виток. Новый день. Новые заботы. Новые проблемы. Новые удачи. Новые победы. От этих мыслей Рюмин приободрился. Он даже улыбнулся. И недоверчиво посмотрел на себя в зеркало — правда ли это он? Неужели он еще может улыбаться?
В половине десятого к подъезду подъехало такси. Его мог вызвать кто угодно — в доме целых двадцать пять этажей, но капитан верил в предчувствия. А предчувствие подсказывало ему, что…
* * *
Через четверть часа из подъезда вышли Анна и Северцев. Александр катил за собой большой чемодан из серого пластика. Вяземская шла следом. Она была одета явно не по погоде. Легкое летнее платье, белые туфли на невысоком каблуке, широкополая шляпа из тонкой соломки, большие солнечные очки…
Анна остановилась на крыльце, зябко поежилась, накинула на плечи шерстяную кофту, которую держала в руках. Северцев тем временем запихивал чемодан в багажник такси.
Рюмин вышел из машины, бросился к Вяземской.
— Анна Сергеевна!
Она дернулась… напряженно застыла… медленно повернула голову.
— А… Это вы…
Уголки губ слегка дрогнули. Напряжение, сквозившее в позе, исчезло.
— Вы уезжаете? — спросил Рюмин.
Он видел свое нелепое, раздутое отражение в зеркальных стеклах ее очков. Да он, наверное, так и выглядел — нелепо.
Анна села на заднее сиденье и захлопнула дверь.
Капитан подбежал к окну.
— Куда?
Вяземская не отвечала. Она смотрела прямо перед собой, в затылок шофера. Подошел Северцев, отстранил капитана.
— Куда? — спросил его Рюмин.
— Вам не следует это знать, — сказал Александр.
— Почему?
— Так нам будет спокойнее. Видите ли, капитан… — Северцев посмотрел ему прямо в глаза. — Смерть ходит за вами по пятам…
Александр сел в машину рядом с Вяземской, что-то сказал водителю. Машина медленно тронулась и покатила прочь со двора. Анна так и не обернулась.
— Счастливого пути… — прошептал Рюмин. Достал из кармана связку ключей и побрел к «восьмерке». Как ни странно, он чувствовал облегчение.
Северцев нагнулся к водителю.
— Сначала — на Братиславскую, потом — в аэропорт.
— Как скажете, — флегматично отозвался шофер. — Счетчик тикает.
— Мы не опоздаем? — спросила Анна. Александр посмотрел на часы.
— Нет. У нас в запасе — примерно час, даже чуть больше.
Он оглянулся и стал смотреть через заднее стекло.
— Что там? — сказала Вяземская.
— Смотрю, не увязался ли за нами наш сыщик…
— Смешной… — Анна улыбнулась. — Просидел всю ночь у подъезда… Охранял.
— Или — следил?
Вяземская от неожиданности потеряла дар речи. Такая возможность ей в голову не приходила.
— Зачем ты это сказал? Хочешь меня напугать? Тебе мало вчерашнего? Ведь ты так не думаешь, правда?
— Я уже не знаю, что думать, — вздохнул Александр. — Слишком много совпадений.
— Постой, постой… — у Анны пошла кругом голова. — О чем ты говоришь?
Северцев повернулся к Анне, понизил голос до шепота.
— Посуди сама. Рюмин всегда на правильном пути, но почему-то всегда опаздывает. Почему?
У Вяземской бешено забилось сердце, дыхание стало частым и прерывистым.
— Кто придумал затею с Интернетом? — продолжал Александр. — Кто вытащил тебя в ресторан? Кто мог подбросить записку, пока мы ходили мыть руки?
Анна искала ответ. Какой-то веский довод вертелся у нее в голове, но она никак не могла вспомнить. Наконец вспомнила.
— Нет! Рюмин не может быть убийцей. Убийца — брат Лизы, Кирилл. Он младше ее, а Рюмину сорок. Или даже больше. Он слишком старый. Слишком старый, понимаешь!
— Да, может, никакого брата нет и в помине! Откуда ты про него знаешь?
— Ну как «откуда»?
— Кто тебе про него сказал?
— Кто? Кто… — мысли путались, Анна лихорадочно пыталась собрать их воедино. — Кто мне сказал… Кто…
Внезапно она замолчала. Ответ был очевиден. Рюмин.
— Я хочу покончить с этим раз и навсегда! — твердо сказал Северцев. — Другого такого случая не будет!
Он посмотрел в окно. Машина катила по Красной Пресне. Они миновали площадь Восстания и выехали на Садовое кольцо.
Александр похлопал водителя по плечу.
— За Смоленской площадью сверните в Кропоткинский переулок. Дом двадцать три.
От бульвара генерала Карбышева до «Войковской» — рукой подать. По пустынным, не забитым транспортом магистралям — пять минут езды, не больше.
«Хорошенько высплюсь, — подумал Рюмин. — Вечером — в зал. Но сначала…».
Надо было завершить все дела.
Ровно в десять капитан остановился у метро «Проспект Мира». Прямо под запрещающим остановку знаком.
Рюмин зашел в магазин «Продукты» и направился к желтому киоску с логотипом «Кодака». Отдал квитанцию и услышал:
— Сто двадцать два рубля сорок копеек.
Капитан расплатился, взял пухлый пакет с фотографиями. Подмигнул девушке, выдававшей заказы.
— Хочу собирать семейный альбом.
«Вот только семьи нет», — добавил он про себя.
— Лучше поздно, чем никогда, — изрекла девушка.
Рюмин натянуто улыбнулся и пошел к выходу. Это слово — «поздно» — неприятно резануло слух. С некоторых пор оно раздражало. Наверное, потому, что капитан чувствовал — ему действительно многое уже поздно.
Он вскрыл пакет на улице, не доходя до машины. Вытащил сразу всю стопку снимков, развернул их, подобно вееру, и понял — что-то не так.
Покойному Рудакову нельзя было отказать в художественном вкусе и чувстве гармонии. Фотографии — качественные, с интуитивно подобранной композицией, в центре — ключевая деталь. На некоторых снимках, хотя и далеко не на всех, попадался Рюмин. Но он нигде не был в центре.
«Значит, — подумал капитан, — Рудаков следил…».
Вовсе не за ним. Рудакова интересовал другой человек…
Такси остановилось перед воротами института имени Сербского. Северцев положил на пассажирское сиденье пятисотрублевую купюру.
— Мы скоро вернемся. Через пять минут. Водитель, не оборачиваясь, пожал плечами.
— Дело ваше…
Александр вышел, открыл перед Анной дверь. Они вошли через проходную, и тут Вяземская вспомнила, что пропуск остался дома. Правда, он и не потребовался: охранник узнал Анну. Сегодня дежурил тот самый, который внимательно изучал ее фотографию. Он, кряхтя, вылез из своей будочки, расправил кустистые рыжие брови. Из кончика носа потешно торчали короткие жесткие волосы.
— Анна Сергеевна! У вас новая прическа?
Вяземская кивнула. Очки она снимать не стала — темные стекла скрывали фиолетовые круги под заплаканными глазами.
— Замечательно выглядите, — сказал охранник и заговорщицки подмигнул Александру. — Прямо красавица, правда?
— Правда.
— Вы сегодня дежурите? — продолжал охранник, снова обращаясь к Вяземской.
— Нет. Я… забыла кое-что в ординаторской. Мы ненадолго…
— Проходите, — охранник разблокировал турникет. — Все равно никого из начальства нет. В субботу всегда тихо.
В отделении было пустынно. Анна забежала в ординаторскую, взяла из ящика стола ключи. Вместе с Северцевым они спустились на минус первый этаж, в боксовое отделение. Скрипнула тяжелая решетка; Вяземская и Александр оказались в узком полутемном коридоре.
— Ты считаешь, это правильно? — Анна все еще колебалась.
— Я считаю, это необходимо, — сказал Северцев.
— Может, потом? После возвращения?
Он покачал головой.
— Будет слишком поздно.
За толстым плексигласом возникло какое-то движение. Из глубины третьего бокса вышла Лиза. Она встала рядом со стеклом и выжидательно посмотрела на Вяземскую. Анна словно увидела свое отражение в зеркале.
— Саша, мне страшно! — прошептала она. — Давай вернемся, сядем в такси и уедем.
Александр нежно обнял ее дрожащие плечи.
— По сути, — сказал он, — все сводится к одному простому вопросу. Ты мне веришь? Или — нет?
— Верю.
— Тогда чего же ты боишься, глупенькая? — он мягко забрал у нее ключи и направился к двери бокса.
Телефон Вяземской не отвечал, а мобильный Рюмина находился на последнем издыхании — в последний раз капитан заряжал аккумулятор два дня назад. Аппарат издал длинный писк, дисплей мигнул и погас.
— Черт! — воскликнул Рюмин и отбросил бесполезную штуковину в сторону.
«Братиславская, 23, квартира 121». Сработала профессиональная привычка — капитан запоминал любые мелочи. Ему достаточно было один раз — в первый день знакомства — взглянуть на паспорт Северцева, чтобы адрес отпечатался в памяти навсегда.
Ознакомительная версия.
