улицу в угасающий свет дня.
—
Через пять минут Марго подошла к дому Джейкобса и постучала в дверь Билли.
Найдя Эллиота Уоллеса, Марго почувствовала завершение дела Яны, умиротворение. Но для Билли, как она знала, новость об Уоллесе была гораздо сложнее. Хотя эта новость дала ему ответы на вопросы, которые он, без сомнения, давно искал, она также причиняла новую боль от осознания того, что его единственную дочь преследовали в ее собственном городе и выкрали из ее собственного дома очень развращенный человек. Когда Марго сообщила ему новости по телефону, Билли сломался, и она хотела подарить ему возможность узнать подробности раньше и наедине.
Через мгновение она услышала приближающиеся шаги, затем входная дверь со скрипом открылась. В щель между дверью и рамой Марго увидела голубые глаза Билли, выглядывающие наружу. Когда он увидел ее лицо, он широко распахнул дверь и улыбнулся.
"Марго".
Она улыбнулась в ответ. "Привет, Билли. Извини, что побеспокоила тебя. Я просто зашла, потому что хотела передать тебе это". Она достала из кармана распечатанную копию своей статьи и протянула ее. "Это статья в завтрашней газете".
"О." Его лицо дрогнуло, и он плотно сжал губы, принимая страницы.
"Спасибо, что поговорили со мной на днях", — сказала Марго, дав ему время собраться с мыслями. "И за вашу цитату".
Она не собиралась указывать на то, что он скрыл правду о своей семье во время первого интервью, потому что он пытался защитить Крисси, которая пыталась защитить Джейса. И хотя они вдвоем могли невольно испортить расследование, которое могло привести полицию к Уоллесу все эти годы, Марго слишком хорошо понимала инстинкт защиты семьи.
Билли поднял взгляд от страниц, его глаза яростно моргали. "Нет". Он покачал головой. "Спасибо. За все".
Она кивнула. Момент казался одновременно и грандиозным, и совсем незначительным.
"Не хочешь ли ты…" — он прочистил горло — "не хочешь ли ты чашечку кофе? Я знаю, что уже почти обед, но…" Он пожал плечами, выглядя немного неловко.
"Кофе было бы замечательно".
Марго переступила порог старого знакомого дома и последовала за Билли через прихожую с семейными фотографиями. Будучи репортером, она всегда считала, что узнать правду — одна из самых важных вещей в мире, но когда ее глаза пробегали по фотографиям его детей, которых он не был отцом, и его жены, которая любила другого, Марго задумалась, не лучше ли иногда верить в ложь. Билли не было смысла узнавать правду о своей семье. Это только разорвет его на части.
Они прошли на кухню, где уже стоял кофейник. Он достал с полки старую керамическую кружку и наполнил ее кофе, затем наполнил свою. "Молоко или сахар?"
"Молоко, пожалуйста".
Они вместе уселись за кухонный стол, и Марго не могла отвести взгляд от белых стен, на которых много лет назад были написаны те ужасные слова. Это было иронично, знать, что они были написаны из любви, а не из ненависти.
Напротив нее Билли прочистил горло. "Не могу поверить, что ты догадалась. После всего этого времени. Ты была просто маленькой девочкой с другой стороны улицы. Я был здесь и даже не мог видеть". Его лицо вспыхнуло от внезапных эмоций. "Я должен был увидеть".
Марго изучала его. Хотя за последние тридцать шесть часов она спала в общей сложности четыре часа, Билли выглядел более измотанным, чем она сама. "Знаешь…", — сказала она, сохраняя мягкость голоса. "Уоллес держался на расстоянии, когда преследовал тех девушек. Особенно с Януарией. Это был его первый раз, и он был осторожен".
Пластиковая коробка с именем Януарии была самой скудной из всех. Уоллес сохранил несколько ее танцевальных программ — параллель с Люком вызвала у Марго холодок по позвоночнику, — но кроме этого, он не собрал ничего, что принадлежало ей. Да и стопка фотографий в ее контейнере была невелика. Если фотографий Натали Кларк у него было, наверное, две дюжины, то фотографий Януарии — всего пять, и все они были сделаны издалека. Хотя он достаточно сблизился с Януарией, чтобы она назвала Джейсу его имя, Марго было ясно, что, преследуя ее, он еще не научился быть тем хищником, в которого превратился. Именно поэтому убийство Януарии, совершенное Джейсом, было непохоже на убийства остальных семерых.
Марго сотни раз прокручивала в голове то, что должно было произойти в ту ночь, и пришла к выводу, что Уоллес вошел в незапертую дверь, планируя просто выйти обратно с Януарией на буксире. Но по дороге что-то пошло не так. Возможно, как всегда предполагала Крисси, Яна сопротивлялась или кричала, и Уоллес запаниковал. Он либо проломил ей голову, скорее всего, оружием, которое принес с собой, а затем оставил ее тело у подвала, либо они повздорили на кухне, и он бросил ее вниз, где она разбила голову о бетонный пол.
Именно поэтому Януария была его единственной жертвой, которая не подвергалась сексуальному насилию до своей смерти. И это заставило Уоллеса изменить свой образ действий. После Януарии он начал забирать девочек с детских площадок и парковок, где было легче отказаться от плана, если он не сработал.
"Я думаю, — сказала Марго, — особенно в случае с Януарией, было бы трудно заметить, что что-то не так, пока это не произошло". Возможно, она преувеличивала — в конце концов, Уоллес вступал в контакт с Януарией, возможно, несколько раз, — но ей было жаль человека, сидящего напротив нее. У него отняли все, и она хотела вернуть ему часть этого, стереть часть вины, с которой он жил последние двадцать пять лет.
"У тебя есть дети, Марго?" — спросил он.
Она покачала головой.
"Ну. Когда будут, ты поймешь. Твоя задача как их родителя — защищать их, и… я не справился. Я не справился". Из него вырвался прерывистый всхлип. Он сжал одну руку в кулак, обхватил ее другой и прижал их обе к губам, словно пытаясь загнать эмоции обратно.
"Я не могу представить, как это тяжело. Прости, что снова все это вспоминаю".
Билли покачал головой. "У меня не так много осталось в этом мире, но ты дала мне ответы, ты привлекла этого засранца к ответственности и очистила имя Крисси. Я очень благодарен".
У Марго сжалось горло. Она была рада, что поймала Уоллеса и раскрыла тайну смерти Януарии, но ей еще так много хотелось узнать обо всем остальном. Она хотела спросить Билли, смотрел ли он когда-нибудь на своих близнецов и видел ли лицо другого человека. Она хотела спросить, чувствовал ли он когда-нибудь, что его любовь к Крисси
