— Неограниченный доступ к порнухе, — пробормотал Фитц. — Что еще надо сексуальному маньяку?
— Однако же он не может быть лаборантом, — заметил Гриффин. — Они досконально проверили бы его биографию, узнали о его криминальном прошлом и занервничали.
— Тогда кто-то, занимающий более низкое положение в иерархии, но с неограниченным доступом. Имеет ключи от комнат с замороженным материалом, и то, что он находится в этих помещениях в неурочные часы, не вызывает подозрений.
Оба догадались одновременно.
— Вахтер! — воскликнул Фитц.
— Или уборщик, — мрачно добавил Гриффин. — Что-то вроде этого.
Щелкнув крышкой телефона, он вызвал Уотерса.
— Извини, Грифф... — начал Уотерс.
— Мы знаем, кто это, — перебил его Гриффин. — То есть знаем, как это было проделано. Нам нужно только имя. Встречай меня через десять минут возле банка спермы в Потакете.
— Где-где?
— У банка спермы. Там, где работает Насильник из Колледж-Хилла.
— Понял, — сказал Уотерс, но почему-то голос у него был совсем не такой радостный, как ожидал Гриффин. А потом сержант услышал звуки, доносящиеся из трубки, из шумного бара, где находился Уотерс. Женский голос бодро о чем-то вещал. Там, на большом телеэкране бара. Морин Хэверил представляла почтенной публике Дэвида Прайса. Сыщики глянули на часы. Был час дня. Время, отведенное Фитцу и Гриффину, истекло.
Было темно. Мег непрестанно щурилась и скашивала глаза, пытаясь разглядеть что-нибудь во мраке. Но это ничуть не помогало. Темнота составляла плотную, осязаемую, вполне материальную и давящую субстанцию — удушливую, как шерстяное одеяло, и безбрежную, как море.
Мег изогнулась всем телом, натягивая тем самым путы, которые удерживали ее руки, туго связанные высоко над головой. Латексные жгуты немилосердно впивались в ее запястья. Она почувствовала, как теплая струйка жидкости побежала вниз по ее руке, и догадалась, что это кровь. По крайней мере Мег больше не чувствовала боли. Кисти ее рук онемели уже несколько часов назад, связанные ноги — чуть позже. Однако все еще сохранялась боль в лопатках от неудобного положения. Мег предполагала, что скоро и она тоже уйдет. А что потом?
Мег снова пошевелила связанными ступнями. Упираясь в стену, попыталась найти рычаг, чтобы облегчить тяжесть собственного тела. Как будто могла взобраться по вертикальной поверхности, пробиться сквозь океан черноты, прорваться сквозь крышу и глотнуть свежего воздуха. Конечно же, Мег не могла сделать ничего подобного. Она оставалась всего-навсего двадцатилетней девушкой, похищенной жестоким маньяком. Пленницей, мучительно вглядывающейся в темноту, вдыхающей тошнотворный запах латекса и ощущающей, как кровь струится по ее руке.
Звук. Она шевельнулась, стараясь определить, откуда он доносится. Шаги. Они раздавались у нее над головой. Справа? Слева? Раньше, до того как оказалась привязанной в этом затхлом подвале, Мег даже не подозревала, что звук в темноте так хорошо разносится.
Ближе, еще ближе. Теперь приглушенное мурлыканье. Кто-то напевал себе под нос. Мужчина, подумала она, невольно отпрянув, и затаила дыхание.
Он окликнул ее по имени на автостоянке перед мини-маркетом. Мег остановилась, повинуясь инстинкту, хотя и не узнала ни машину, ни водителя. Но не узнать кого-то было ей не в новинку последнее время, и, как правило, Мег чувствовала легкое любопытство. Как и в этот раз. Интересно, кто этот незнакомец и какие эпизоды из ее прошлого он ей готовит?
Но вместо этого он сказал Мег, что произошел несчастный случай и она немедленно нужна Молли. Пока она пыталась оправиться от шока, он потащил ее к машине и втолкнул на пассажирское место впереди. В последний момент что-то внутри Мег взбунтовалось. Она увидела, как он открывает дверцу, заметила, как он наклонился, забираясь в машину, и что-то шевельнулось в глубине ее сознания. Даже не воспоминание. Скорее эмоция. Да, страх, мгновенный и всепоглощающий страх — страх в чистом виде. Мег импульсивно схватилась за ручку дверцы, но в это время он ударил по кнопке, блокирующей замок, и показал ей пистолет.
Вот тогда она и узнала его. Она уставилась на него, и хотя черты его лица все еще не пробуждали в ней узнавания, но в памяти проснулся образ его тела, тяжко трудящегося над ней в темноте. Кряхтение, стоны, все эти нескончаемые звуки, сопровождавшие ее жгучий стыд. Ощущение того, как веревки, ужасные латексные жгуты, держат ее тело вывернутым и беззащитным, уязвимым и готовым к его услугам. И в тот момент, когда Мег подумала, что это никогда не кончится, что она больше не выдержит и тело ее разорвется пополам, он наконец затих, в изнеможении свалившись на нее бесформенной кучей и обливаясь потом.
Как потом человек рассмеялся негромким, хриплым смехом и пробормотал:
— Дэвид сказал, что ты любишь это пожестче. Хочешь братишку или сестренку для Молли, Мег? Или, может, мне лучше подождать пару лет и вместо этого испробовать маленькую Молли?
И тогда она закричала. Но кляп заглушал крик, забивая его обратно в легкие, где он разрастался, и разрастался, и разрастался. Крик, которому не было конца.
— Дэвид скучает по тебе, Мег. Дэвид хочет тебя. Не следовало тебе отвергать его. Сейчас он сидит в тюрьме, окруженный хищными зверями, которые жаждут узнать твое имя. Все мы когда-нибудь выйдем на волю, и все мы знаем, где тебя найти.
Человек скатился с нее, потянулся за рубашкой.
— Ах да, — небрежно прибавил он. — Дэвид шлет тебе привет.
И тогда крик разросся в ней до неимоверных размеров. Он взорвался в горле у Мег, пронзил ее мозг. И он все разрастался, этот звуковой удар. И вместе с тем оставался абсолютно беззвучным. Никто ничего не услышал.
А потом, так же внезапно, как начался, звук отступил, повернул обратно, снова потонул где-то в глубине тела Мег и утащил ее за собой, в темное, плотное небытие, в первозданный хаос.
Целый год она старалась вспомнить. Сейчас, сидя в машине с этим человеком, Мег хотела бы снова забыть.
Он отвез ее в ту часть города, которую она не узнавала. Отдаленную, заброшенную, унылую. В такое место, где может происходить только что-то страшное. Въехав в боковой проулок, он схватил ее руки на удивление крепкой хваткой. Мег почуяла запах латекса прежде, чем увидела его. Ее замутило. Желудок свело спазмом. Она подумала, что сейчас ее стошнит. Он накинул на запястья Мег удавку в виде восьмерки, затянул крепление, а потом по-хозяйски положил ей руку на грудь.
Значит, вот что это такое, поняла Мег.
Странно, но она подумала о Джиллиан. О занятиях по самообороне, которые они посещали вместе, о прочитанных книгах, где говорилось о том, как защитить себя от насилия.
Женщины не должны быть жертвами.
Но тогда почему существуют мужчины с такой железной хваткой?
— У нас с тобой впереди еще несколько часов, — небрежно бросил он. — Сперва мне надо сделать кое-какие дела. Но когда я покончу с этой рутиной... Не беспокойся, Мег. Я помню, как тебе это нравится. — Он щелкнул пальцем по ее соску. Потом в последний раз улыбнулся ей своей волчьей улыбкой и обвязал голову девушки скатанной рубашкой.
С тех пор она была в темноте.
Новые звуки. Звяканье металла. Открывающиеся и закрывающиеся дверцы буфета. Лязганье кастрюль. В желудке у Мег заурчало, и она вдруг поняла, что он делает. Готовит себе ленч. Этот хищник привез ее в свое логово, привязал, плененную, дрожащую, перепуганную за свою жизнь, а сам сейчас сосредоточился на своей чертовой тарелке супа.
Мег дернула руками, причиняя себе боль. Сильно потянула за веревку, привязанную к металлическому анкеру у нее над головой. Все напрасно, напрасно, напрасно! Ей хотелось кричать от отчаяния.
Женщины не жертвы! Она не жертва! Проклятие, она читала книги, она ходила на курсы. Она слушала Джиллиан, и она верила. Как может одна девушка быть такой невезучей? Как случилась, что все ее усилия за последний год привели вот к этому — к тому, что она оказалась здесь?
Мег опять дернула свои оковы. Почувствовала, что бетон держит крепко, тогда как ее плоть рвется и запястья снова кровоточат.
И тут ей захотелось рыдать.
Скоро он покончит с едой. Откроет дверь, там, наверху лестницы. Спустится в этот подвал, пропитанный затхлым запахом тлена, разложения и свежевскопанной земли.
А что потом?
Джиллиан говорила им, что они могут управлять своей жизнью. Говорила, что если они будут упорно стараться, то победят. Что они могут быть уверенными, сильными и независимыми.
Но Мег не могла больше думать о Джиллиан. Ей было всего двадцать лет от роду. И она безумно устала, и голодна, и напугана. И скоро, очень скоро, случится что-то очень страшное, хуже, чем даже Насильник из Колледж-Хилла.
Очень скоро, пообещал ей этот человек, сюда придет Дэвид.
* * *
Дэн сидел в палате интенсивной терапии и читал книгу «Как оправиться после изнасилования. Руководство для жертв и их родственников». Он купил эту книгу две недели назад. Сейчас он читал главу «Первая годовщина и после. Если вы так и не пришли в себя».
