Если пистолет снабжен глушителем,
вероятность его применения намного возрастает.
Милицейская примета
Невзоров спустился в холл первого этажа и с минуту копошился в карманах легкой куртки. Со стороны он выглядел как человек, поглощенный поисками записной книжки, ключей или портмоне. Кроме него самого и охранника, в холле никого не было; ключи и деньги лежали на месте, а записной книжки он не имел — безопаснее хранить за пазухой килограмм динамита.
Накануне он пришел домой поздно вечером, предварительно два часа колесил по городу, проверяя, нет ли хвоста. Здесь он не появлялся уже несколько месяцев. Света на всякий случай не зажигал. Даже специально дождался, пока соседи отправятся на службу, чтобы ненароком не встретить кого, хотя это было излишне — все равно охранник видел его и узнал.
Продолжая ощупывать содержимое карманов, Невзоров изучал обстановку на улице перед подъездом. Прохожие спешат по своим делам, никто не подпирает фонарь, якобы почитывая газетку. Даже на лавочках пусто.
На противоположной стороне улицы стоит несколько автомобилей. Если кто-то за ним охотится, этот кто-то не стал бы устраивать засаду через дорогу. Интенсивное движение в обоих направлениях, толпа на тротуаре. Он сам точно выбрал бы другое место.
Его машина стояла там, где он оставил ее. Быстро открыв капот и не заметив ничего подозрительного, Невзоров уселся за руль. Из дома напротив выскочили двое в форме МВД, но сели не в милицейскую «пятерку», а в «БМВ».
Не придав особого значения случившемуся, он тронулся в путь. Проехав всего один квартал, он заметил, что «БМВ» развернулся с нарушением правил и двигается в тесном потоке на грани фола. Спустя несколько секунд он оказался уже в опасной близости от автомобиля с милицейским капитаном за рулем. «Я «Титаник», ты мой айсберг…» — проворчал Невзоров. Капитан слегка поддал под зад машине, шедшей слева от Невзорова. Водитель отчаянно вывернул руль, пытаясь уступить место ошалевшему представителю органов и одновременно самому по возможности ни в кого не врезаться.
«Они что думают, за километр вокруг ни у кого нет проблем поважнее?! У меня, например?» Выругавшись, Невзоров круто взял вправо, чтобы избежать участи соседа, уступая место дорожным хамам. Маневр оказался неожиданно удачным. Стараясь уберечь левую заднюю дверцу, он спас собственную голову: как раз в тот момент, когда он поворачивал баранку, пассажир «БМВ» в форме старшего лейтенанта милиции выстрелил ему в затылок. Пуля прошла в сантиметре от цели. Он обернулся и увидел в руках старлея отнюдь не табельный длинноствольный пистолет с глушителем. Глядя на ствол, направленный в его сторону, Невзоров не испугался: все происходило слишком быстро; мысли куда-то испарились, в мозгу застряла одна-единственная нелепая: почему именно сегодня?..
Так и не разрешив дилеммы, он вдавил тормоз в пол и стал разворачиваться через правую сторону. Правый глаз он закрыл, чтобы не видеть надвигающейся в лоб машины, если таковая имеется. Коль уж суждено погибнуть прямо здесь, сейчас, пусть это произойдет неожиданно, бац — и все. Но ему повезло — никто не смял его в лепешку, даже не поцарапал. Киллеры не смогли повторить смертельный трюк, и он потерял их из виду. «Только бы добраться, всего-то пятнадцать минут езды…»
За пятнадцать минут Невзоров оглянулся раз сто, но преследователи так и не объявились. Доехав до места, он обернулся сто первый раз, и это опять спасло ему жизнь — «БМВ», изрядно помятый, стоял у магазина «Детский мир», теперь в Невзорова стрелял капитан, но удача от него отвернулась, так же как от его коллеги четверть часа назад.
Невзоров выскочил на мостовую, на бегу соображая, где лучше укрыться от стрелков. До входа в заветное здание на Лубянке оставалось сто метров. Если рвануть через площадь, то не успеешь пробежать и десяти шагов, как превратишься в решето.
Люди шарахались от него, укрыться в толпе не получится. Капитан со своим подручным наверняка не испытывают никаких колебаний — продырявят десяток случайных прохожих и не покраснеют. Тем более что на них никто не обращает внимания: пистолеты с глушителями, в уличном шуме выстрелов не слышно. И пока у него не вылетят мозги на асфальт, никто не поймет, в чем дело.
Киллеры покинули свое укрытие, при этом они оказались в более выгодной позиции для стрельбы, но утратили важное преимущество — неприметность для окружающих, впрочем, они могли рассчитывать на милицейскую форму. В сложившейся обстановке выбора у Невзорова не осталось, он в несколько прыжков преодолел расстояние, отделявшее его от входа в «Детский мир» и заскочил в магазин, сбив с ног замешкавшуюся в дверях мамашу. Дебелая тетка подняла истошный крик, тщетно пытаясь встать, дрыгала ногами, до смерти испугав раскормленного сынишку лет шести.
Невзоров споткнулся на повороте и перелетел через прилавок, плюхнувшись под ноги молоденькой продавщице. Не вставая, он предъявил ей водительские права.
— Федеральнаяслужбабезопасности, — выпалил он одним духом.
Девушка открыла рот, но не нашла, что сказать. Он огляделся. В отделе были выставлены мягкие игрушки в человеческий рост и более. Невзоров остановил взгляд на гигантском костюме Микки Мауса.
— Временно реквизирую! — Не давая продавщице опомниться, он опрокинул на себя гипертрофированную куклу, расстегнул «молнию», вышвырнул каркас и забрался внутрь.
Капитан со старшим лейтенантом проскочили мимо. Микки Маус спокойно поднялся и направился к выходу. Проходя мимо двухметрового Карлсона, он сделал приветственный жест: спокойствие, только спокойствие!
Странное дело, но в своем новом облике он совершенно перестал интересовать публику. Детвора, ослепленная изобилием чудес вокруг, воспринимала его почти безучастно. Капитан обратил внимание на перепуганную продавщицу, застывшую с открытым ртом.
— Где этот человек?! — вопрошали менты, размахивая корочками.
Но она только неопределенно махнула рукой.
Невзоров шагал по тротуару. Его душил смех. Он нагнал недавно сбитую им мамашу, она на пару с сыном уплетала внушительный гамбургер. Он поклонился им, извиняясь таким образом за причиненные неудобства, и вдруг, как будто споткнувшись, рухнул к ногам мальчика.
— Микки, вставай. — Мальчик принялся тормошить его, кровь испачкала ему рубашку.
Мать не разобралась, в чем дело, и стала отчитывать чадо за то, что он облился соусом. Мальчишка не слушал ее упреков и повторял, дергая мать за руку и показывая пальцем на распластавшегося в трех шагах Невзорова:
— Мама, мама, Микки Мауса убили!
— Откройте, милиция.
Женщина посмотрела в окно на сгущающиеся сумерки, потом взглянула на часы: почти половина девятого — и с сомнением подошла поближе к двери. Что могло понадобиться от нее милиции на ночь глядя? На площадке, видимо, услышали ее движение, и настойчивый стук повторился.
— Да откройте же, это уголовный розыск!
Она, не снимая цепочки, приоткрыла дверь. В подъезде, как водится, темно, но можно было различить, что стояли двое, действительно в форме и фуражках. Один сквозь щель просунул ей свое удостоверение: «Капитан Храпунов… Московский уголовный розыск».
— Что вам угодно? — Она вернула корочку, открывая дверь и поплотнее запахивая халат.
Но вместо ответа шагнувший в квартиру капитан положил руку ей на лицо и не сильно, но со знанием дела стукнул затылком об угол стоявшего в прихожей шкафа. Сквозь его растопыренные пальцы она успела увидеть, как второй закрывает входную дверь и аккуратно навешивает цепочку на место. Затем она отключилась…
Она открыла глаза и закрыла их снова, надеясь досмотреть страшный сон до счастливого конца. Но чужое дыхание в двух шагах от нее доказывало, что никакой это не сон.
Ее руки были прикованы наручниками к трубе отопления за спиной, ноги нетуго связаны ее же кожаным ремнем, рот заклеен скотчем. Гости, сняв фуражки и натянув спецназовские шапочки с прорезями для глаз и рта, молча расположились у открытого окна спальни. Весь свет в квартире был потушен, за исключением ночника у кровати. Капитан положил на подоконник винтовку и разглядывал что-то в оптический прицел. Второй присел рядом и достал сигареты.
Она лежала в густой тени и не шевелилась. Гости не обращали на нее никакого внимания — возможно, считали, что она еще не пришла в себя. В свете ночника поблескивали звездочки на погонах: у одного четыре, у другого три. «Кажется, это значит, что он — старший лейтенант», — подумала она.
В тишине раздался скрип несмазанной пружины и один за другим девять приглушенных ударов. Капитан вздрогнул и оглянулся, но, сообразив, что это всего лишь часы, снова вернулся к наблюдению.
