Ознакомительная версия.
Фридрих Незнанский
Дело чести генерала Грязнова
В основе книги – подлинные материалы как из собственной практики автора, бывшего российского следователя и адвоката, так и из практики других российских юристов. Однако совпадения имен и названий с именами и названиями реально существующих лиц и мест могут быть только случайными.
© ООО «Агентство «КРПА Олимп», 2009
© Оформление. ООО «Издательство Астрель», 2009
Если бы генерал милиции Грязнов не отдал двадцать лет жизни Московскому уголовному розыску, за годы работы в котором его интуиция отшлифовалась до совершенства, тогда, возможно, то состояние надвигающейся беды, которое не покидало его все последнее время, он отнес бы к возрастной ломке неудовлетворенного жизнью пятидесятилетнего мужика, добровольно променявшего сумасшедший московский ритм и блага столичной жизни на нелегкую лямку главного охотоведа зверопромхоза «Пятигорский». Однако интуиция продолжала держать его в состоянии ежеминутного напряжения, и он мог только догадываться, что за всем этим кроется нечто более глубинное, чем примитивные жизненные неурядицы. Одной из таких «неурядиц», свалившихся после Нового года на Пятигорье, был второй инфаркт генерального директора Полуэктова, который смог удержать зверопромхоз на плаву даже в шальные девяностые годы. И сейчас, когда, казалось бы, жить да радоваться, получая многомиллионные прибыли от продажи пушнины на международных аукционах…
Но как только Полуэктова положили в краевую больницу, на его место тут же был поставлен коммерческий директор Яков Моисеевич Ходус, еще год назад навязанный Полуэктову Москвой. Между главным охотоведом хозяйства и новым генеральным директором продолжали оставаться вроде бы совершенно нормальные рабочие отношения, но интуиция подсказывала, что это ненадолго, и именно с приходом Холмса в хозяйстве стало твориться что-то закулисно-непонятное. Однако Грязнов не мог понять, что именно, и от этого своего бессилия злился на себя еще больше.
И если весь последний месяц он еще хоть как-то уходил от тревожно-навязчивых мыслей, мотаясь по последнему снегу до заимок, то с наступлением весны, которая лавиной солнца обрушилась на тайгу, обнажив по южным сторонам сопок темные проталины, уже не находил себе места в предчувствии первого звонка.
Знать бы только, с какой стороны его ждать, этот самый «первый звонок».
Подобное состояние нервозности давило на психику, и, чтобы хоть как-то нейтрализовать его, Вячеслав Иванович заворачивал после работы в небольшой магазинчик, уютно пристроившийся напротив внушительного размерами деревянного сруба, в котором уже полвека размещалась контора хозяйства, и брел в свою берлогу со спутниковой «тарелкой» на крыше. Растопив печь, включал телевизор и уже под его бормотание начинал готовить холостяцкий ужин. Размораживая котлеты из медвежатины, ставил на плиту кастрюлю с супом из куропаток или же бросал в кипящую воду пару-тройку горстей ручной лепки пельменей, которыми была забита морозильная камера. А потом, настрогав «для аппетиту» свежезамороженной оленины или строганинки из той рыбки, что Бог послал, садился к столу и разворачивался лицом к телевизору. Закусывать любил черемшой собственного посола да маринованными маслятами, бочонок которых хранился в «холодных» сенях рядом с таким же бочонком квашеной капусты.
…Майским вечером он купил по пути домой бутылку водки, в довесок к ней большую пачку крупнолистового черного чая и, пожалуй, впервые за все годы изменил своей привычке – вскрывать бутылку уже после того, как в печи схватятся огнем березовые полешки, а на столе будет исходить паром только что приготовленный ужин. Весь день его изматывало состояние непонятной тревоги, и Грязнов, едва переступив порог и сбросив в сенях грязную от весенней распутицы обувку, сорвал с бутылки нашлепку и наполнил бочкообразный стопарь. Крякнул, поставив пустую стопку на стол, и уже чисто автоматически потянулся рукой к телевизору.
Стаскивая через голову водолазку, прислушался, о чем говорил телеведущий.
– Новости Хабаровского края. ЧП в Боровске.
Грязнов насторожился. Небольшой, по московским меркам, затерявшийся в дальневосточной тайге поселок городского типа являлся административным центром Боровского района, и все те напасти, что случались в этом, казалось бы, Богом забытом городишке, день-два спустя аукались даже в такой таежной глухомани, как Пятигорье. А тут вдруг… ЧП!
– Как передают наши корреспонденты, – вещал между тем телеведущий, – в Боровской колонии номер семь предотвращена попытка вооруженного бунта среди заключенных. Однако, несмотря на все усилия администрации и личного состава колонии, предотвратить кровопролитие не удалось, уже есть жертвы. По крайней мере нам достоверно известно об одном убитом, не говоря о раненых. И как только что было подтверждено телефонным звонком из Боровска, погибший – начальник семерки, полковник внутренних войск Чуянов.
Все, о чем говорил телеведущий дальше, Вячеслав Иванович практически не слышал. Уши будто заложило ватой, и он тупо смотрел на экран телевизора, веря и не веря услышанному.
Чуянов… Евдоким!
Этого не могло быть просто потому, что в случившееся невозможно было поверить.
С Чуяновым он познакомился еще в те далекие, казалось бы, времена, когда Евдоким тянул нелегкую лямку лагерного «кума» в колонии строгого режима в Челябинске, потом они встречались еще несколько раз, как-то незаметно сдружились, и когда он, генерал Грязнов, принял решение распрощаться с Москвой и оперативной работой, только Евдоким Чуянов понял его состояние и предложил какое-то время пожить в таежном селении, подальше от мнимой цивилизации, дабы привести в порядок свое душевное состояние, не говоря уж о нервах. Он же договорился с Полуэктовым, чтобы тот взял «московского генерала» на должность охотоведа зверопромхоза «Пятигорский». Должность хлопотную, требующую максимальной отдачи, что, собственно, и спасло Грязнова от самоистязания и душевных мук, которые изводили его после гибели Дениса, его племянника, в которой он винил только себя.
И ведь совсем недавно, три месяца назад, они оба радовались переводу Евдокима в боровскую «семерку», благо, от Боровска до Пятигорья два часа хода на машине.
Во все это невозможно было поверить, и Вячеслав Иванович с силой тряхнул головой, сбрасывая с себя оторопь. Словно из тумана, донеслись слова:
– Наш корреспондент пытается связаться с руководством краевого управления по исполнению наказаний, и мы надеемся, что уже к следующему выпуску новостей мы сможем рассказать вам не только о том, что же в действительности произошло в Боровске, но и услышать комментарий произошедшего от руководителей УИНа. Оставайтесь на нашем канале.
Грязнов покосился на экран телевизора, словно надеялся, что телеведущий прочтет сейчас еще одну ленту, вдогонку к первой, и скажет, что известие о гибели хозяина боровской «семерки» оказалось ложным, и он вовсе не убит, а всего лишь получил скользящую рану от удара железным прутом по голове. Однако ведущий уже запустил в эфир краевую хронику происшествий, и Вячеслав Иванович с непонятной самому себе ненавистью выключил телевизор.
Почувствовав, как снова что-то непонятно-холодное и колкое шевельнулось в груди, он с силой растер то место, где прослушивалось сердце.
Пытаясь собраться с мыслями и понять, что же такое могло произойти в боровской «семерке», Грязнов опустился на стул, но, понимая, что без дополнительной информации так и будет мыкаться в потемках, достал с книжной полки телефонный справочник и уже чисто интуитивно остановился на телефоне дежурного краевого Управления внутренних дел. Пока набирал нужный номер, уже чисто профессионально смоделировал ситуацию, которая могла сложиться сейчас в управлении, и как только в трубке раздался голос дежурного, попросил соединить его с Юнисовым.
– Полковник Юнисов на выезде.
В общем-то, этого и следовало ожидать, но все-таки Вячеслав Иванович не выдержал и спросил:
– Простите, он сейчас в Боровске?
– Повторяю, полковник Юнисов в настоящее время находится в командировке, – уже несколько раздраженно и в то же время настороженно «пояснил» дежурный. И, в общем-то, он был прав.
Однако только Олег Юнисов, возглавлявший Хабаровский УБОП, мог бы прояснить ситуацию в «семерке», и Грязнов уже более напористо произнес:
– Я все понимаю, капитан, но мне действительно нужен сейчас Олег Павлович Юнисов.
– Он действительно на выезде! – повысил голос дежурный. – А кто его спрашивает?
– Генерал Грязнов!
В телефонной трубке послышался глухой кашель, словно у дежурного по управлению запершило в горле:
– Простите, товарищ генерал, но я действительно не могу соединить вас с Юнисовым.
Ознакомительная версия.
