Ознакомительная версия.
– То бишь, через контрактников?
– Так точно! И этот новый способ был подсказан именно из «семерки».
– То есть мужиков вывозят на валку кедра в тайгу…
– Причем вывозят тайком и, естественно, не без участия в этом предприятии руководства колонии.
– И ты думаешь, что кто-то из офицеров знает про наркоту?
– Точно утверждать не могу, – замялся Юнисов. – Короче, когда возьмем с поличным, все прояснится.
– Летуны не подведут?
– Исключено!
– С чего бы вдруг такая уверенность?
– Дело в том, что это то самое частное предприятие, услугами которого пользуется господин Рогачев. Само собой, мои ребятки уже нарыли на руководство этой компании весьма весомый компромат, а лишаться лицензии ради какого-то Рогачева им нет никакого смысла. Ну, ты предупреди своих мужиков, чтобы язык за зубами держали относительно того, что десант в Кедровой пади оказался зэковский. Тут кое-какие дела наворачиваются, и мне необходимо выждать несколько дней, чтобы накрыть все это гнездо в одночасье… Да, и вот что еще! – спохватился Юнисов. – В Чите снят с поезда и уже этапирован в Хабаровск Тенгиз, а у нас мои ребятки умудрились выйти на того гаденыша, которого ты умудрился достать своей картечью.
Это была приятная новость. Как бы ни храбрился Вячеслав Иванович, однако его не покидало осознание того, что кто-то из охотников за скальпами не выполнил проплаченного заказа и должен будет отыграть эти деньги.
– И кто же этот несчастный? – поинтересовался он, стараясь не показать своего облегчения.
– Некий Василий Буранов. Он же, оказывается, стрелял в прошлом году и в Тайгишева. Мстил ему за те два года, что вынужден был провести на зоне.
– А я, выходит, заказной?
– Выходит, что так оно и есть. И если бы не твой Агдам, который смазал ему первый прицельный выстрел, сам понимаешь…
Об остальном не хотелось ни говорить, ни думать.
«Кое-какие дела», о которых упомянул полковник Юнисов, сводились к тому, что Рябов оказался совершенно прав, когда высказал предположение, что Рогачев постарается избавиться от Раисы Борисовны. Она превратилась для него в бомбу замедленного действия. Закрывшись в своем доме, Раиса не просыхала несколько дней, и Рогачев, видимо, понял, что уже не в силах повлиять на озлобившуюся любовницу.
Распечатка телефонных разговоров Рогачева с Москвой не оставляла сомнений в том, что он решился на самую крайнюю меру.
В разговоре с начальником службы безопасности сенатора Голованько, весьма влиятельного в деловом мире человека, он попросил в срочном порядке «командировать» в Боровск Кешу.
«Надолго?» – уточнил смышленый секьюрити.
«Думаю, в день-два управится».
«Хорошо, завтра вылетает».
Завтра вылетает…
Для Юнисова, Рябова и Бойцова это был сигнал для проведения операции по захвату киллера.
Из Москвы до Хабаровска Кешу сопровождали два опера убойного отдела МУРа, а в Хабаровске его встречали опера Юнисова. Казалось бы, все было ясно и понятно: бери Кешу тепленьким, однако Юнисов настаивал на задержании в момент истины, то есть когда Кеша обнажит свой кастет, и Бойцов с Рябовым вынуждены были согласиться с ним.
Кеша был слишком важным звеном в этой цепи, чтобы позволить его адвокатам заблокировать обвинение по двум московским убийствам и одному в Боровске. Что же касается четвертого убийства, которое еще только готовилось, его к делу не пришьешь.
В Боровск Кеша приехал вечерним хабаровским поездом, когда уже сумерки накрыли тихий в этот час городок, и, взяв билет на поезд до Хабаровска, который уходил в пять сорок пять утра, сел в автобус и уже в начале первого прибыл на остановку «рынок», где его поджидал на своей машине Рогачев.
Судя по всему, Кеша получил вместе с пачкой долларов необходимые указания, и Рогачев высадил его за квартал от дома, в котором жила его зазнобушка. Сопроводил его последними наставлениями и, отъехав еще с квартал, припарковал машину под необъятной раскидистой лиственницей.
Теперь ему оставалось только ждать и надеяться на мастерство киллера.
Замерла в ожидании и засада, оставленная в доме Раисы Борисовны. Еще днем она «познакомилась» в винном отделе магазина с такой же, как она сама, брошенной мужиком бедолагой, и ее новая знакомая, набрав побольше водки и пива, напросилась к ней в гости, чему Раиса Борисовна была несказанно рада.
Приготовленная заранее водка оказалась сногсшибательной, и теперь Раиса Борисовна сладко спала, похрапывая.
Ее новая знакомая и группа захвата были готовы к достойному приему столичного гостя…
Кеша прошел из конца в конец улицу и, убедившись, что все тихо и спокойно, остановился напротив темных окон дома с высоким крыльцом. Осмотревшись по сторонам, осторожно открыл калитку и так же осторожно, без малейшего стука, закрыл ее на щеколду. Еще раз осмотрелся вокруг и кошачьим шагом поднялся на крыльцо. Достал из кармана ключ и, открыв входную дверь, вошел в сени.
Подсвечивая себе узеньким лучом фонарика, прошел в комнату и, убедившись, что его жертва спит непробудным сном начинающей алкоголички, достал из кармана тонкую, но, видимо, довольно прочную бечеву с заготовленной заранее петлей и уже со стула закрепил второй конец веревки за кованый крюк, на котором висела люстра. Смахнув со стула следы ног, он подошел к раскинувшейся на диване женщине и, подхватив ее под мышки, рывком подтащил к свисающей петле и, облапив за грудь, набросил петлю на шею…
В то, что случилось дальше, Кеша не мог поверить до последней секунды. А когда все-таки осознал, что ему теперь грозит, забился в дикой истерике.
В комнате вдруг зажегся ослепительный свет, кто-то подхватил Раису Борисовну, а ему уже выворачивали руки, бросив лицом на пол.
Когда его обыскали и достали из кармана лист бумаги с криво выведенными буквами, пришла очередь удивляться операм.
«Дорогие мои сынуля и заинька-дочка! – якобы карябала спьяну Раиса Борисовна. – Простите меня, ради бога, что я ухожу из жизни, но я уже не могу с собой ничего поделать. Ваш отец не кончал жизнь самоубийством, его застрелила я, и я прошу за это у вас прощения.
Простите меня и прощайте. Любящая вас – мама».
– Лихо! – пробормотал Рябов, с силой усаживая Кешу на стул. – Выходит, ты это дело хотел под самоубийство пустить? Мо-ло-дец!
И тут же, рявкнув в его лицо:
– Ну что, все на себя берешь или все-таки будешь колоться?
Долгое, очень долгое молчание – и наконец угрюмый выдох:
– Спрашивайте.
– Заказчик?
– Рогачев, с-с-сучара!
– А почему «сучара»?
– Побожился, падла, что все пройдет как по маслу и уже сегодня вечером я вернусь в Москву.
Рябов сверлил глазами скуластое лицо киллера.
– Где он сейчас?
– Кто?
– Рогачев.
– Поджидает меня за квартал отсюда.
– Что, должен был доставить обратно на вокзал?
– Да. Билет на поезд уже на кармане.
Все сходилось, Рябов не удержался, чтобы не спросить:
– Не боишься, что он от всего будет отпираться, а тебя паровозиком пустит?
– А чего мне бояться? – оскалил зубы Кеша, видимо, начиная понимать, что главный боровской мент охотится не столько за ним, сколько за хозяином района. – Ежели чего, то я этого крысятника в таком дерьме утоплю, что ему на полный срок хватит…
* * *
Этим же утром хабаровским спецназом были задержаны с партией героина в багаже курьер с охраной, контролер-контрактник, который должен был проследить доставку героина на зону, и та бригада бесплатной рабочей силы, которая в свое время была отдана на откуп Тенгизу.
В Хабаровске, в Москве и Боровске начались допросы, задержания и аресты…
Ознакомительная версия.
