его дверью. Хочешь с нами?
– Но… в качестве наемного адвоката?
– В качестве совладельца. Ты ведь не думаешь, что мы сегодня просматривали эти коробки ради собственного удовольствия? Мы хотели тебя подцепить, понимаешь?
– И по ошибке подцепили Карла фон Поста. – Ребекка невесело улыбнулась.
– Ах, – Мария снова отмахнулась, – оставь, пожалуйста. Что скажешь? Монс переживет, так или иначе. Можешь спать с ним и дальше. И приезжать сюда на выходные, если хочешь. Или вообще работать отсюда, у нас гибкий график.
Ребекка затянулась сигаретой. Так вот почему Мария Тоб перестала уговаривать ее вернуться в «Мейер и Дитцингер»… И сюда они заехали, похоже, специально за этим.
– Ты им нравишься, – продолжала Мария Тоб. – И все знают, что по части налогового права тебе нет равных.
– Как давно вы это планируете?
Мария Тоб пожала плечами.
– Разговоры ведутся вот уже с год, наверное. Но ты ведь знаешь, как это бывает. Все работают, так что ни на что другое не остается сил.
– Но теперь ты совладелец, должна зарабатывать…
– Да, но это ничего не меняет. Так что скажешь?
Ребекка затушила сигарету о толстую снежную змею на перилах крыльца.
– Я подумаю, – ответила она. – Не хочу и дальше оставаться в прокуратуре. Это не то, на что я рассчитывала с самого начала. Просто некуда было податься после психиатрической лечебницы.
– Подумай как следует, дорогая, – сказала Мария Тоб и сложила ладони в умоляющем жесте. – И еще одно… Только не сердись, пожалуйста.
– Боишься, что я буду бороться с тобой в снегу?
– Да.
Обе рассмеялись.
– Я твой друг, – серьезно продолжала Мария. – И желаю тебе добра. Я хочу, чтобы ты поговорила с кем-нибудь на эту тему.
Ребекка почувствовала, как внутри у нее все сжалось, и направила все усилия на то, чтобы хотя бы внешне выглядит расслабленной.
– Тяжело быть моим другом, ты это имела в виду? – спросила она.
Ребекка хотела, чтобы это прозвучало как шутка, но получилось иначе.
– Ах, Ребекка, я не о том. Разве в таком случае я умоляла бы тебя к нам присоединиться? Вспомни, как весело было вместе…
«Нет, – мысленно ответила Ребекка. – Ничего такого я не помню. У меня в голове съемочная группа, которая монтирует только худшие моменты моей жизни, а потом прокручивает этот фильм снова и снова. Даже то, что случилось в детстве».
– Ты слишком замкнулась в себе. Меня это беспокоит.
– Прости, – ответила Ребекка. – Но я не хочу, чтобы ты беспокоилась за меня.
Держать на расстоянии – только так. И хватит серьезных разговоров. Насколько ужасно быть тем, о ком слишком много беспокоятся!
– Ну хорошо. – Мария печально улыбнулась. – Спасибо за прекрасный вечер и завтрак. Успеем ли мы сорваться с места, прежде чем София обручится с Сиввингом?
– Вот когда мы увидим настоящую борьбу в снегу, – рассмеялась Ребекка.
* * *
– Я имею в виду дом, куда Раймо Коскела отвез Бёрье, – пояснил Свен-Эрик, чувствуя, как горячий кофе растекается в желудке.
Они пили по третьей чашке. Перед Сису-Сикке стояла чашка с крышкой и соломинкой, но он так и не притронулся к кофе. Пачка печений «Мария» так и осталась невскрытой.
– Ведь Раймо ехал на мотоцикле, – продолжал Стольнаке. – Бёрье сидел сзади. А вечером, когда пропал Раймо, приехал автомобиль. Бёрье слышал звук мотора, который стих, когда Раймо увезли.
– Так как будто, – подтвердил Ниркин-Юсси.
– Только вот ведь какая штука. – Свен-Эрик пригладил усы. – Женщина, которая сдала ему дом, – родственница Сикке, – поставила шлагбаум на лесной дороге. Так сказала…
Свен-Эрик достал телефон из кармана и открыл текст, который переслала ему Ребекка. Господь да благословит эту девушку за основательность и сообразительность.
– …Мерви Юханссон, с которой Ребекка разговаривала, когда мы ездили в Кируну.
Ниркин-Юсси мешал кофе. Ложка звенела о фарфор, словно тикали маленькие часики. Так бьется сердце перепуганного зверька.
– Шлагбаум можно объехать на мотоцикле, но не на машине. Нужен ключ, чтобы его отпереть. У тебя был ключ, Сикке?
Тот замотал головой.
– Но ты же знал, где она жила… – Свен-Эрик заглянул в телефон. – Ольга Пало, невестка твоей тети, это она сдала дом Раймо Коскеле.
Сису-Сикке схватил Ниркина-Юсси за руку.
– Хочешь, чтобы я рассказал? – спросил Ниркин-Юсси.
Сису-Сикке снова замотал головой.
Некоторое время все сидели молча. Свен-Эрик ждал. Спешка редко когда приводит к добру. Иногда нужно сделать паузу.
Потом Сису-Сикке заволновался:
– Д… до… ддо….
Ниркин-Юсси взял доску с буквами и палочкой-указкой, и Сису-Сикке стал медленно набирать сообщение:
«Брусничный Король спросил, куда Раймо поехал с парнем. Я сказал, Раймо снимает дом у Ольги из Курккио. Он спросил, где она живет. Потом Раймо пропал. Через неделю Король захотел осмотреть шкафчик Раймо в клубе. Не нашел так ничего особенного. Сказал, чтобы я сообщил, если узнаю что-нибудь о Раймо. Но я чувствовал, что он лжет, что Раймо мы больше никогда не увидим. Потом подумал, что это все мои фантазии. Но я знал».
– И мы ни о чем не спрашивали… – Ниркин-Юсси выглядел изумленным. – Брусничный Король владел помещением, в котором располагался клуб. Он и сейчас им владеет, но тогда ему принадлежала бóльшая часть спортивного инвентаря. Парни из клуба работали на него, это все знали. Но мы старались делать свое дело и ни во что не вмешиваться… – Пауза. – И вот теперь я сижу и ищу всему этому хоть какое-нибудь оправдание.
Указка Сису-Сикке снова запрыгала по доске:
«Я виноват. Никогда не рассказывал Юсси, о чем спрашивал Король».
– У меня ведь и своя голова на плечах есть, – возразил ему Ниркин-Юсси. – И про деньги тоже разговоры были.
– Что за разговоры? – спросил Свен-Эрик.
– Раймо не пресмыкался перед Королем, это точно. Хотя и работал на него. Столярничал, и не только. Король знал, что может на него положиться, и доверял Раймо собирать деньги. Многие были должны Королю – за спиртное, наркотики, проституток, краденые вещи… ну мало ли какие услуги. Вот Раймо и ездил от одного должника
