к другому, собирая деньги в полиэтиленовый пакет.
– И?..
– …Двое парней из клуба. За день до исчезновения Раймо они появились в клубе со ссадинами на костяшках пальцев. Никто ничего не объяснял, ни о чем не спрашивал. У нас было не принято много говорить… Будто бы пропало много денег. Выручка с продажи автомобиля класса «люкс» в Германию. Парня, который перегонял автомобиль, допросили с пристрастием. Но сумку с туалетной бумагой и без наличных денег и в самом деле передал, похоже, не он.
– И после этого Франс Меки интересовался, где Раймо? – спросил Свен-Эрик. – И осматривал шкаф Раймо после того как тот пропал, а потом снова о нем спрашивал? И потом поползли слухи, что Раймо был замешан в истории с фальшивыми деньгами и застрелен советской мафией?
– Да, – выдохнул Ниркин-Юсси.
– То есть похоже на то, будто Брусничный Король искал в шкафчике Раймо пакет с деньгами.
– Да.
– Он же распустил слухи насчет советской мафии, чтобы отвлечь внимание от себя.
– Да.
– То есть это Франс Меки застрелил Раймо Коскелу. Остров, где нашли Раймо, меньше чем в километре от дома, где они были с Бёрье. И Франс Меки был знаком с Хенри Пеккари.
– Но мы-то ничего этого не знали, – воскликнул Ниркин-Юсси. – Раймо Коскела пропал, не более того. Он мог уехать, скрыться. Мы ведь с ним не были приятелями. Боксировали в одном клубе, и только.
– Ольга Пало давно умерла, – сказал Свен-Эрик. – Теперь уже не удастся выяснить, давала ли она им ключи от шлагбаума.
– Они могли взять их сами, – предположил Ниркин-Юсси. – В то время у нас было не принято запираться, пусть даже на ночь. Было поздно, и Ольга вполне могла спать.
– Спасибо за честность. – Свен-Эрик поднялся со стула.
– Теперь ты расскажешь обо всем Бёрье? – спросил Ниркин-Юсси.
– По-видимому, я должен буду это сделать.
– Сможет ли он простить нас?
Свен-Эрик вспомнил, как был зол на Анну-Марию после стрельбы в Регле.
– Мы старые люди, – ответил он, – а время летит так быстро…
* * *
Ниркин-Юсси взял в ладони правую руку Сису-Сикке. Бёрье Стрём смотрел на них с газетных вырезок на стенах.
– Мы думали о нем, так или иначе, – сказал Ниркин-Юсси. – Он был звездой мирового уровня. Если б мы пошли в полицию, чем бы это кончилось? Нас вышвырнули бы из клуба, только и всего. И кто тогда позаботился бы о Бёрье? Что нам было делать?
– Пр… пр… – согласно кивал Сису-Сикке.
* * *
Кристер прислал эсэмэску сразу после обеда. Гостьи к тому времени уехали. Сиввинг и Белла ушли домой. Ребекка успела вернуться после долгой прогулки со Снуррисом и теперь лежала на кухонном диване с телефоном.
«Привет! – написал Кристер. – Сиввинг сказал, что у тебя сегодня техосмотр, но ты не в состоянии сесть за руль после вчерашнего. Мне заехать и отвезти тебя?»
«Это было бы… – она перебрала несколько вариантов, прежде чем остановиться на подходящем, – …мило с твоей стороны».
Набрала и испугалась – с каких пор она стала выражаться, как Мария Тоб и ее приятельницы?
Попробовала еще несколько вариантов, остановилась на «здóрово».
«Договорились, – ответил Кристер. – Ты записана на полвторого».
Ребекка еще раз приняла душ. Тело после вчерашних приключений работало как паровая машина. Выбрала свитер – из старых, отцовских. Чтобы показать Кристеру, что она не особенно напрягалась. Оставила распущенными свежевымытые волосы. Несколько раз посмотрелась в зеркало. В желудке порхали бабочки.
Когда появился Кристер, главной задачей стало удержать Снурриса в доме. Ребекка заперла дверь снаружи, несмотря на отчаянный лай и скулеж. Кристер приехал без собак. Если бы все было как раньше, Снуррис, Рой и Тинтин уже носились бы как сумасшедшие, после чего Ребекка закрыла бы всех троих в доме. А вечером они все вместе готовили бы ужин.
Кристер посмотрел на входную дверь.
Ребекка покосилась на пустую собачью клетку в его машине.
– Ну что, поехали? – спросил он.
Кристер уже вычистил ее машину. И все-таки Ребекке было странно сидеть на пассажирском месте. Она передала ему ключи. По крайней мере, Марит рядом не было. Кристер откинул спинку сиденья и развернул зеркальце заднего вида.
Последний раз на переднем пассажирском месте сидел Сиввинг. Он всегда опускал спинку, насколько это было возможно. Ребекка не стала ее поднимать. Так она могла все время смотреть на Кристера так, что он этого не видел.
Жаль, что он в куртке. Ребекке нравились его предплечья. Зато она могла без помех любоваться его запястьями и руками.
Руки лежали на руле – такие красивые… Эти пальцы знали каждый участок ее тела, вплоть до самых интимных уголков. Эта рука гладила ее грудь, пока они целовались, а другая рука щипала мочку ее уха.
– Какой снегопад! – воскликнул Кристер. – Надеюсь, ни одному идиоту не придет в голову переться в горы, когда все стихнет. Высока опасность схода снежных лавин.
Мысли Ребекки ускользнули в направлении горных спасателей и самым естественным образом замкнулись на Марит. Интересно все-таки, чем Кристер с ней занимается? Тоже щиплет мочку уха, когда они целуются, и ласкает грудь? Эти приемы распространяются на всех женщин?
Думать об этом было невыносимо, но иначе у Ребекки не получалось. Она поймала себя на том, что думает о Кристере все время. Каждая минута жизни оказывалась связана с ним через маленькие бытовые привычки. Гуляла ли Ребекка с собакой в лесу, пристегивала ли лыжи, складывала ли в мусорное ведро пакеты из-под молока – его способом, так, чтобы они занимали меньше места, – чистила ли зубы. К слову, той самой щеткой, которую ни разу не оставила в его ванной и всегда забирала с собой, когда уходила.
Если б только она не спала с Монсом…
Теперь Ребекка уже не могла вспомнить, зачем вообще это сделала. Как так получилось, что однажды она и Монс решили встретиться за ужином? Зачем? И чего ради понадобилось сообщать об этом Кристеру, если уж на то пошло?
Мысли плутали, как в тумане. Ребекка не видела себя в этой истории.
Она поехала к Кристеру сразу
