в груди. Ты имеешь к этому какое-то отношение, Франс? Это сделал ты?
– Твой отец украл у меня больше сорока тысяч, – ответил Брусничный Король. – Огромные деньги по тем временам. Такое у меня даром не проходит.
– Что было, того не изменить, – спокойно заметил Свен-Эрик. – Может, расскажешь подробнее? Просто чтобы Бёрье знал, как все было. Это не полицейское расследование, все сроки давно истекли.
Брусничный Король пригладил выцветшей рукой одеяло.
– Раймо забирал для меня деньги. Помнишь наш «Форд Транзит»?
Последний вопрос был обращен к Таггену.
– Конечно, – отозвался тот. – Я…
– Ну так это тот самый случай, – перебил его Король. – Деньги должны были передать в полиэтиленовом пакете – пачки купюр и записка, от кого и за что. Я обыскал его, но нашел только туалетную бумагу. Ну а дальше все как обычно. Мы беседовали с тем, кто передал Раймо пакет. Парень оказался чист. Ключи от машины были только у меня и твоего отца, и это он забирал пакет. Так что… – Франс Меки закашлялся. – Тоня!
Девица в кресле подняла глаза. Меки показал на пакет с соком возле кровати. Тоня сунула ноги в туфли на высоких каблуках, продефилировала к койке, вставила в пакет соломинку и подала Королю. Юное лицо оставалось бесстрастным, когда Меки гладил ее по попе. После чего девица вернулась к креслу и телефону.
Свен-Эрик наблюдал эту сцену со смешанным чувством беспомощности и отвращения. Сколько ей все-таки лет? Пятнадцать? Двадцать? И что она здесь делает?
– …Ну вот мы его и взяли, – закончил мысль Король.
– Мы? – переспросил Стольнаке.
Ему вдруг захотелось подхватить несчастную девицу под руки и вытащить отсюда.
– Я и двое моих парней, – пояснил Франс Меки. – Маури Каатари и Тойво Лати. Их давно нет в живых. Мы приехали к Хенри Пеккари поговорить по душам. Он ведь жил там неподалеку, на острове. И тоже зависал в клубе, когда жил в Кируне. Так что мы были знакомы.
– И что случилось?
– Ну поначалу Раймо все отрицал. Потом стал вести себя агрессивно, и я его…
Свен-Эрик пригладил усы.
– Из какого оружия? – спросил он.
– Черт его вспомнит, – выругался Брусничный Король. – Наверное, что-то было с собой у моих парней. Я ничего такого с собой не взял. Не собирался его убивать… Думаю, вам пора. Мне надо заниматься своими делами.
Меки окинул Тоню долгим взглядом сверху вниз.
Русские кивнули в сторону прихожей. Аудиенция была окончена.
– Сколько лет Тоне? – спросил Свен-Эрик по-английски, направляясь к выходу.
– Девятнадцать, – ответил один из русских. – У нее есть паспорт, никаких нелегалов.
* * *
– Да, черт вас подери, – пробурчал Свен-Эрик по-шведски, садясь в машину.
Он словно побывал в параллельной вселенной. Пока они с Айри обрабатывали картофельные грядки, читали газеты и гладили котов, совсем рядом жили люди, которые расхаживали по дому с оружием, насиловали женщин и считали криминал своей профессией.
Тагген и Бёрье молчали.
Бёрье смотрел, как тают на ветровом стекле снежные хлопья. Теперь он знал, как все было. Убивать Брусничного Короля не имело смысла, от него и без того мало что осталось. Однажды Бёрье уже убил человека, и этого случая ему хватит на весь остаток жизни.
Октябрь 1974 года
Через три дня Джим Джонс скончался в больнице от кровоизлияния в мозг. От товарищей по спортзалу Бёрье слышал, что вдова не может оплатить больничные счета. У нее трое детей – ни работы, ни мужа.
Журналисты писали о смертельном матче. О том, что бокс, конечно, рискованный вид спорта, но для американца куда опаснее ездить каждый день на работу, тем не менее никто не запрещает автомобили. И все боксеры знают, как оно бывает на ринге.
Они надеялись, что Бёрье Стрём сумеет перешагнуть через эту смерть и продолжит стремительное восхождение к чемпионскому титулу в полутяжелом весе.
Бёрье отказывался давать интервью. Отправился к Биг Бену О’Шоннеси и попросил оплатить больничные счета вдовы Джима Джонса.
Биг Бен выронил изо рта сигару:
– Ты с ума сошел? С какой стати мне это делать? – Он повернулся к мужчинам в костюмах, те пожали плечами.
– Потому что ты можешь, – объяснил Бёрье. – У тебя есть на это средства, а у нее нет.
– Ни за что в жизни! Тем самым мы признаем свою вину в его смерти. Ты победил. Сделал свою работу на ринге и победил.
– В таком случае я заплачу сам, – сказал Бёрье. – Из тех денег, что заработал в прошлом году, там должно хватить.
Биг Бен опустился за огромный письменный стол, словно утонул в нем, и стал вдруг таким крохотным, что Бёрье чуть не рассмеялся. Но лицо его выражало железобетонную твердость. Он сомкнул пальцы в замок, и секретарша, которая умела читать мысли, удалилась быстро, насколько позволяла узкая юбка. Минуты не прошло, как она появилась снова, с папкой, помеченной фамилией Бёрье.
– Вот! – Биг Бен с решительным хлопком открыл папку. – Здесь все подсчитано. Твоя доля от гонорара в одной колонке, мои расходы – в другой.
Бёрье пробежал глазами цифры. Затраты на тренировки, одежду, аренду зала и множество других статей, о которых он до сих пор даже не догадывался. Транспорт, еда, квартира, машина…
– Но у меня нет машины, – удивился Бёрье.
– Разумеется, она у тебя есть. – Биг Бен, затянулся сигарой. – Если ты не хочешь ею пользоваться, это твои проблемы.
Он ткнул пальцем в колонку. Там было написано, что Бёрье Стрём арендует американский «Рамблер». Даже если так, сумма за автомобиль с мотором как у швейной машинки показалась ему сильно завышенной.
– Но я не хочу…
– Чего ты не хочешь? Все это прописано в контракте. Я – твой владелец, понимаешь?
Бёрье был далек от бухгалтерии, но цифры говорили с ним на понятном до ужаса языке. На сегодняшний день он задолжал Биг Бену О’Шонесси почти десять тысяч долларов.
Биг Бен рассмеялся и захлопнул папку.
– Не волнуйся, мой мальчик, ты все отработаешь, и даже более того. У тебя
