в общем, я перевел им деньги.
– Имена, Томми. Фамилии.
– Если б я знал… – Томми хлопнул себя по щекам обеими ладонями. – Ты ведь знаешь, что я не самый сообразительный полицейский, Мелла.
В голове Анны-Марии зародилась мысль и тут же начала разрастаться, как ветвистое черное дерево.
– Это была одна из них, да? Из тех, кого мы видела в Курккио?
– Очень может быть. Та, без лица, она тоже была блондинка. И это моя вина.
Анна-Мария пыталась сформулировать наводящие вопросы, но не могла вымолвить ни слова. Ей хотелось кричать. Или закусить губу до крови.
– И вот неделю спустя они появились снова, – продолжал Томми. – Позвонили в дверь моей квартиры. Оказывается, все было заснято. Наверное, вмонтировали камеру в ванной и где-нибудь возле кровати. Они показали ролик, где я, шатаясь, вхожу с ней в номер. Потом плюю в ванну – я не помнил ничего подобного, и… мы в постели… И как потом я выходил из номера, после того как отказался платить, а потом вернулся с ними и заплатил. «Может, мы покажем это твоему боссу?» – спросили они по-английски. Решили меня шантажировать. Потребовали, чтобы я сообщал о запланированных полицейских рейдах по части проституции и наркотиков.
Анна-Мария не находила в себе сил смотреть на Томми. Ее взгляд скользил по случайным предметам в комнате – кусочкам коры на полу перед камином, свернутой оленьей шкуре в углу.
«Боже мой, – мысленно прошептала она. – Нет, нет и нет…»
– Они не шутили, – продолжал Томми. – Оставили мне телефон для связи… только с ними.
– У тебя был их телефон?
Анна-Мария понимала, о чем речь. Дорогие мобильники от особых производителей с шифрованием, которое не может взломать ни одна криминалистическая лаборатория.
– Они звонили, давили на меня. Говорили, что их терпение на исходе, и все такое… Больше месяца тому назад… я был не дома, перекусывал в «Моммасе» с активистами движения «Блюстители морали». Ты ведь знаешь Аню Хеггрот, с ней мы тоже иногда оказывались в одной постели.
– Она же замужем, – удивилась Анна-Мария и тут же почувствовала себя дурой.
– Я в курсе, но ты ведь знаешь, как это бывает? Встретились, пропустили по рюмочке-другой, и понеслось… И вот, она сообщила, что они собираются устроить что-то вроде рейда против тех, кто продает секс-услуги в автодомах. Якобы имеются какие-то зацепки.
– Так…
Анна-Мария насторожилась. Информатор Свена-Эрика утверждал, что в последний раз автодом не появился там, где должен был быть, – на парковке возле бараков.
– Я думал… я ведь не знал, что работаю против вас, только против «блюстителей» из Лулео. И я был уверен, что в следующий раз полиция их арестует. Откуда мне было знать, что женщин отвезут на Палосаари и переедут снегоходом? Что они там делали? Что там вообще произошло, как ты думаешь?
– Я не знаю, – ответила Мелла.
Она решила не рассказывать Томми о звонке анонимного друга Галины Кириевской. Пока, во всяком случае.
– А они тебе ничего об этом не рассказывали?
– Нет. Они мне ничего не рассказывали. Но, конечно, расспрашивали насчет расследования, и…
– Что ты им ответил?
– Ничего определенного. Что Ребекка просила Похьянена еще раз посмотреть протокол вскрытия. Что Хенри Пеккари был убит… Это я во всем виноват. Не представляю себе, как теперь жить…
– Где тот телефон?
– Я оставил его дома. Перестал отвечать после… того случая в Риксгренсене, с Галиной.
– Ты говорил им о ней? Что она там, в Риксгренсене?
Томми в ужасе уставился на Меллу.
– Что ты… Никогда в жизни.
Мелла кивнула. Томми не лгал, она его знала. Сообщил кто-то другой, кто каждый день возвращается к жене и детям после работы. Кристофер Вестман, который наорал на Меллу по телефону, почему бы и не он… Или кто-то вроде него.
– Представляю, каково тебе сейчас.
Томми снова ударился в плач. Анна-Мария подошла к окну. Метель снаружи не стихла. Дров осталось немного, и они сгорали быстро, как бумага.
– Нам нужно уезжать отсюда, пока это возможно, – сказала она. – Едем в участок, там я приму у тебя заявление. Будем делать всё по порядку. – Она подошла к Томми и обняла его. – Если влип, нужно подниматься. И помни, я с тобой, хорошо?
«Совсем необязательно работать в полиции, – подумала Мелла. – Есть много других хороших мест. А Томми молод. Он еще встанет на ноги».
Томми приблизил губы к ее лицу, как будто хотел поцеловать, но Мелла его оттолкнула.
– Прости, – спохватился Томми. – Я только…
Анна-Мария взяла телефон и позвонила Роберту. Тот не ответил. Тогда она набрала Йенни. Подростки не расстаются со своими телефонами, в этом смысле на них можно положиться. Но и Йенни тоже молчала.
Мелла отправила ей сообщение:
«Свяжись со мной немедленно».
И снова позвонила. Йенни ответила после пятого сигнала:
– Надеюсь, ты по важному вопросу. Я на уроке математики, мама.
– Привет, старушка, – у Анны-Марии отлегло от сердца. – Пожалуйста, не волнуйся. Просто передай папе, что я в доме Томми Рантакюрё в Тиансбекене. Припарковалась возле дороги. Если не вернусь домой, значит, не смогла сдвинуть машину с места. В таком случае пусть знает, что мы сидим и ждем его. Я с Томми, поэтому опасности никакой. Но ты все-таки скажи папе, хорошо? Погоди-ка…
Анна-Мария прислушалась. Нет, ничего. Это дом скрипит под ветром. Но звук повторился, а потом дверь открылась.
В комнату вошли те двое, которых они с Ребеккой видели у Брусничного Короля. Пахнуло холодным ветром. Оба походили на снеговиков, но и в этом обличье были безошибочно узнаваемы. Они посмотрели на Томми. Потом на Анну-Марию, и тоже ее узнали. А спустя полсекунды поняли, что Томми рассказал ей все.
Один из них быстро пошел вперед. В его руке появился пистолет, прежде чем Анна-Мария успела сообразить, откуда.
Томми закричал и упал на кровать навзничь. Только потом Мелла услышала щелчок.
«Похьянен найдет слюну Томми на моих губах. Что подумает Роберт?» Эта единственная мысль успела промелькнуть в голове Анны-Марии, прежде чем следующая пуля пробила ей череп.
* * *
