бледный до желтизны, с мешками под глазами. Какой-то даже ранимый, беззащитный.
Ребекка почувствовала недоброе.
– Могу я войти? – спросил он.
– Зачем?
– Ты что, ничего не слышала? Я пытался тебе дозвониться, Фред Ульссон тоже. Ты отключила телефон.
– Да, я отключила телефон, потому что… – начала Ребекка.
Она сделала это, чтобы не смотреть «Инстаграм» Марии Тёрме. И не отправлять Кристеру сообщений, что он подлец.
– …Потому что это не важно. – Ребекка опустила глаза. – Так что случилось?
И фон Пост все рассказал. Он стоял на пороге, в отраженном от только что выпавшего снега весеннем свете, и говорил самые ужасные и немыслимые вещи. Бледные губы шевелились, открывая черное отверстие рта.
– Они пытались представить все так, будто Томми сначала убил Меллу, а потом застрелился сам. У него в руке было огнестрельное оружие. Они не учли, что Мелла разговаривала с дочерью как раз перед их появлением в доме. Похоже, Анна-Мария отложила телефон, когда они вошли, потому что лежала на нем. Так что они его не видели.
– Йенни… – прошептала Ребекка.
– Да, это ужасно. Но Йенни слышала, как Анна-Мария сказала: «Погоди-ка», – как будто что-то отвлекло ее внимание.
– Кто-то вошел в дом, к примеру, – подхватила Ребекка. – Или она услышала звуки по ту сторону двери.
– Что-то в этом роде. Потом закричал Томми – «please no» или только «no», – и раздались два выстрела. После чего Йенни выронила телефон, и он разбился. Вообще, она неплохо держалась. Истинная дочь своей матери.
Тут Ребекка, должно быть, сделала какое-то движение – подняла бровь или вытянула шею. Впервые она слышала от фон Поста доброе слово в адрес Анны-Марии Меллы.
Фон Пост заметил это движение.
– Я все знаю, – тихо сказал он. – Эрика, моя жена, уже сообщила мне, что я свинья. И она права.
Его голос сорвался. Фон Пост прочистил горло, прежде чем продолжить.
– Она требует развод. У меня черная полоса, Мартинссон.
Лицо фон Поста сморщилось, рот дернулся.
– К черту. – Он встряхнулся. – Сейчас главное для нас – Мелла. И Томми, разумеется.
– Но Анна-Мария… Как…
Ребекка не договорила, ощутив ком в горле.
– Этого никто не знает. Они просверлили ей череп, сбили давление, но Мелла все еще не пришла в себя. Врачи не могут сказать, выживет ли она. Сейчас ее транспортируют в Умео на самолете, насколько мне известно.
– Но Томми…
– Томми умер на месте.
– Ничего не понимаю… За что?
– Я должен кое-что рассказать тебе о Томми. Не представляю даже, с чего начать…
Ребекка вытерла лицо тыльной стороной ладони.
– Входи, – пригласила она фон Поста. – Выглядишь ужасно. Ты когда ел в последний раз?
* * *
Ребекка разогрела вчерашнего гольца с вареным картофелем и полила все это остатками соуса Софии через ph. Фон Пост набросился на рыбу, как будто не ел неделю. Снуррис уснул под столом; слишком много было гостей в этом доме в последние дни, как двуногих, так и четвероногих. Фон Пост время от времени отрывался от еды, чтобы полюбоваться на вздрагивающие лапы и метания во сне, где Снуррис был королем Курраваары, грозой зайцев и любимцем всех сук.
– Контактное лицо по борьбе с проституцией и торговлей людьми в Лулео связалось со мной в среду двадцать седьмого. – Фон Пост глотнул безалкогольного пива, которое Ребекка поставила перед ним. – Речь шла о рейде, запланированном в Кируне, и о Томми Рантакюрё. Крайне неприятная история. Они получили наводку, что секс-услуги продаются в автодоме возле бараков в промышленной зоне. Знали, что автодом будет там вечером седьмого апреля. Но именно в этот день он там не появился. А потом бесследно исчез.
– Хорошо, но при чем здесь…
– Они работают автономно. Никто вне группы не в курсе их планов. Но инспектор Аня Хеггрот сообщила руководителю группы, что виделась с Томми Рантакюрё и рассказала ему о предстоящем рейде. Она и Томми якобы иногда встречались, и вот… – Фон Пост красноречиво кивнул.
– Ты шутишь…
– Увы, нет. Поскольку и девушки, и их хозяева внезапно исчезли, есть основания полагать, что они были предупреждены. Аня подозревает Томми. Она хотела получить разрешение на прослушивание его телефона. Как на входящий, так и исходящий трафик.
– Основания жидковаты, – заметила Ребекка.
– Да, но они очень серьезны.
– В четверг двадцать восьмого я была на одном из твоих слушаний. Это случилось тогда?
– Ммм…. Я ездил в Лулео и дал разрешение на прослушивание его телефона. «Чертовски неприятно» – самое мягкое, что можно об этом сказать. Потом этих секс-работниц нашли мертвыми.
Ребекка замерла на месте. Она убирала со стола и мыла посуду. Подставила окоченевшие руки под струю теплой воды. Голова лучше соображает, когда руки чем-то заняты. Снуррис проснулся и решил помочь ей с посудой.
– Я так злилась, когда ты спихнул на меня эти слушания. Думала, ты уехал в Риксгренсен кататься на лыжах.
– У тебя было много причин на меня злиться, – ответил фон Пост. – Но они не могли не обратиться ко мне. А Томми…
– Да-да. – Ребекка кивнула. – Все понятно. Если он информировал их, нужно было знать, что ему известно.
– Если бы только я арестовал этих русских, когда Анна-Мария просила об этом…
«По крайней мере, ты не поссорился с ней напоследок, как это умудрилась сделать я», – подумала Ребекка.
– Так что там с Томми? – спросила она. – Он кому-нибудь звонил, после того как говорил с Анной-Марией? Кто еще знал, что он в том доме?
Фон Пост покачал головой.
– Фред Ульссон проверяет его семью и друзей.
– В последнее время Томми часто сидел на больничном. – Ребекка размышляла вслух. – И вообще был как будто не в себе. Но ведь от него ушла девушка. И вот теперь оказывается, что дело может быть не в девушке… Что, если Томми попросил Анну-Марию выслушать его? Она ведь всем как мать.
– Думаю, русские знали, что Томми там, – сказал фон Пост. – Но они не рассчитывали на Анну-Марию.
– Вы их взяли?
– Нет. Когда мы приехали, их уже
