— Эй, ты, неважно кто, лучше не лезь сюда, — скрипел голос, — живым тебе отсюда не уйти.
Роджер молча продолжал тащить за собой Слоуна. Больше выстрелов не последовало. Не означало ли это, что у тех мало патронов?
— Осторожнее, сэр! — вдруг закричал полицейский.
Роджер быстро пригнулся. Над головой просвистела пуля, и в тот же миг в дверь гаража полетело несколько кирпичей.
— Спасибо. Неплохо сделано. Смотрите за ними внимательно.
Он нагнулся и умудрился подсунуть одну руку под грудь Слоуна, а вторую — под ноги. Поднимая бесчувственное тело, Роджер позвал на помощь. К нему подбежал один из полицейских и, взвалив Слоуна на спину, понес его в дом.
Из кухонного окна выглянула Гризельда. В передней Слоуна опустили на кушетку — в его груди виднелись две раны. Слоун был страшно бледен, одежда пропиталась кровью. Гризельда сказала, что она присмотрит за раненым.
Роджера несколько приободрила ее готовность помочь, и он поспешил назад «на поле битвы». Больше не стреляли. Сержант с пистолетом хотел ворваться в гараж, но Роджер категорически запретил делать это. По-видимому, придется «выкуривать» бандитов. Не было никакого смысла рисковать жизнью. Захват преступников — лишь вопрос времени, если только попавшие в ловушку люди не вздумают прорваться через окружение, понадеявшись на свои пистолеты.
Теперь здесь собралось много зрителей. В саду и у окон домов, не обращая внимания на настоятельные просьбы разойтись по домам, толпились зеваки.
Роджер взял у полицейского свой револьвер и занял такую позицию, чтобы были хорошо видны оба конца гаража и хватило времени произвести выстрелы, вздумай Беллоу прорваться.
И в самом деле, из гаража вдруг выскочил высокий парень и, стреляя на ходу, побежал к верхнему концу сада. Погнавшийся за ним полицейский споткнулся и упал. Роджер выстрелил, но промахнулся. Второй полицейский, не считаясь с опасностью, бросился вперед, а третий запустил в беглеца кирпичом.
«Длинный» удирал.
Он сделал еще два выстрела. Одна из пуль угодила в окно, кто-то пронзительно вскрикнул, закричали женщины. Между Роджером и «Длинным» было около десятка людей. Роджер не стрелял, чтобы не ранить кого-нибудь. Проклиная зевак, он помчался вдогонку за «Длинным».
Вскоре расстояние стало сокращаться, и тут беглец оглянулся и выстрелил. Роджер бросился на землю, пуля пролетела над его головой. Теперь, лежа на спине, он спокойно прицелился: если бы он и промахнулся, то пострадала бы только каменная стена.
Пуля угодила «Длинному» в бедро, он упал и выронил пистолет. Тяжело дыша открытым ртом, он казался до крайности испуганным.
Подбежал полицейский, и Роджер вернулся к гаражу, опасаясь, что второму тем временем удалось скрыться.
Пока Роджер раздумывал, стоило ли рисковать и врываться внутрь гаража, чтобы захватить «Лысого», к дому подъехала крытая машина, из которой выскочили несколько полицейских, вооруженных пистолетами. У одного из них в руках была небольшая санитарная сумка. Это был дивизионный инспектор из Иллинга, которого Роджер хорошо знал.
— У нас сколько угодно слезоточивого газа! — крикнул он, подходя к Роджеру. — Надеюсь, мы не опоздали?
— В самый раз! Попотчуйте его своим гостинцем!
«Интересно узнать, — подумал он, — как поступит этот тип?»
В гараж полетели стеклянные «бомбы» со слезоточивым газом, рассыпались на мелкие осколки, и газ с шипением вырвался наружу.
Роджер, у которого не было маски, вынужден был остаться снаружи во время последнего акта трагедии, конца которой он ждал с нетерпением.
Через несколько минут, показавшихся вечностью, из гаража, шатаясь, вышел кашляющий и отплевывающийся человек, по лицу которого струились обильные слезы.
Газ стал выходить наружу. Роджеру пришлось отступить, потому что у него тоже начало пощипывать глаза. Порыв ветра погнал газ в сторону садов, изгороди которых плотно облепили зеваки, и Роджер злорадно усмехнулся, заметив, как поспешно они ретировались.
В это время полицейские привели пойманного «Длинного» — Беллоу.
Выкуренный из гаража человек, имени которого Роджер не знал (это был не Мортимер Беллоу — «Лысый», как окрестил его Роджер, а неизвестный со скрипучим голосом), все еще промывал глаза в кухне. Его стерегли двое полицейских, да и вообще небольшой домик был набит народом до отказа.
Роджер пробрался туда, где лежал Слоун, обвязанный по самую шею бинтами с толстыми тампонами, наложенными на пулевые отверстия, чтобы остановить кровотечение. Он был еще без сознания, но Гризельда сказала:
— Я думаю, что теперь смерть ему уже не угрожает.
Роджер с интересом посмотрел на девушку. Она по-прежнему казалась очень усталой, но делала все очень ловко и не воспользовалась сумятицей, чтобы сбежать.
Приехали санитарная машина и полицейский вездеход, из которого вылезла монументальная фигура Чартуорда. Он протиснулся через быстро растущую толпу зевак и, как только очутился в доме, сразу же попросил Роджера коротко доложить обстановку.
— Дайте-как мне взглянуть на этого негодяя, — потребовал помощник комиссара.
Роджер первым вышел из кухни.
Арестованный, в пыльной, изодранной одежде, с мокрыми волосами и все еще слезящимися глазами, с унылым видом сидел в кухне. Казалось, что он сломлен и больше не опасен.
— Как ваше имя? — спросил Чартуорд, который на месте происшествия всегда вел допрос сам.
— А как ваше имя? — с издевкой ответил вопросом на вопрос задержанный.
— Послушайте. Если вы…
— Осторожнее! — воскликнул Роджер.
Он увидел, что задержанный выхватил из кармана нож. Ловкий прыжок, и малый освободился от полицейских, ослабивших внимание.
Роджер кинулся вперед, но парень отскочил от Чартуорда и с поднятым ножом бросился к Уэсту. Роджеру стало ясно, что этот тип намеренно позволил арестовать себя и только ждал удобного случая, чтобы убить его, Роджера Уэста.
Глава 14
ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ НЕ ЖЕЛАЛ ГОВОРИТЬ
Чартуорд размахнулся и в ту самую минуту, когда нож уже почти коснулся груди Роджера, своей огромной ручищей дал такую затрещину малому, что тот свалился с ног. Все услышали, как нож стукнулся об пол. В одно мгновение двое полицейских набросились на преступника. Чартуорд поглядел на свою пятерню, потом спросил Роджера:
— Вы в порядке?
— Благодарю вас, сэр.
Оказалось, что острие ножа все-таки пропороло мундир Роджера.
— Да, это опасный негодяй, — заметил Чартуорд, который не стал выяснять, почему задержанного не обыскали. Всему свое время. И стражи за потерю бдительности тоже получат свое.
— Увезите негодяя как можно скорее и позаботьтесь, чтобы он не сорвал наручники.
Чартуорд лично проверил, надежно ли защелкнули наручники. Когда преступника выводили из кухни, Чартуорд выбросил руку вперед, схватил арестованного за плечо и требовательно спросил:
— Так как вас зовут?
— Узнаете, — послышался издевательский ответ.
— Это идиотское упрямство вам дорого обойдется, голубчик! — изорвался Чартуорд.
Роджеру потребовалось двадцать минут, чтобы сделать все необходимые распоряжения. Люди из Иллингского дивизиона вместе с двумя представителями Ярда были оставлены в доме для тщательного обыска.
По пути в Вестминстерскую тюремную больницу Гей Беллоу находился в одной машине с Слоуном. Грbзельда Фейн сидела в машине с Роджером — ее пожирали глазами человек 50-60 зрителей, запрудивших всю улицу.
Агрессивный пленник, конвоируемый полицейским, был помещен в другую машину. Второй полицейский занял место за рулем.
Затем Роджер умылся, приложил носовой платок к злополучному носу, из которого все еще шла кровь, и не переставал благодарить небо за то, что ему удалось так дешево отделаться.
— Я подброшу вас, сэр, хорошо? — предложил он Чартуорду.
— Хорошо. А есть ли нужда в том, чтобы эта девушка ехала с нами?
— Я думаю, что она теперь станет посговорчивее, сэр, — ответил Роджер.
Через час они были уже в кабинете Чартуорда. Роджер начал довольно-таки официально:
— Мисс Фейн, я не предъявляю вам никакого обвинения, вы не арестованы и имеете право не отвечать на мои вопросы. Но я надеюсь, что вы этого делать не станете. У вас есть портативная машинка «Ройал», не так ли?
— Да. Иногда я беру ее на вызовы.
— Вам когда-нибудь приходилось печатать анонимные письма?
— Разумеется, нет! Для чего это мне?
— Вы недолюбливали Эндрю Келема, а он и присутствующий здесь помощник комиссара получили несколько анонимных писем, напечатанных на вашей машинке.
— Во всяком случае, я их не печатала!
— Вы никогда не разрешали кому-нибудь пользоваться вашей машинкой?
— Разрешала. Но это было давно… Мне кажется…
