Он достал блокнот.
— Краткое изложение допроса Франка. Он не спал, около девяти часов услышал три выстрела, раздавшихся, как ему показалось, со стороны виллы напротив. Сначала он не придал этому значения, затем, минут через десять, желая убедиться, что ничего серьезного не произошло, позвонил Сильвии Сарман. Ему не ответили. Тогда, поскольку на вилле горел свет, он вышел из дому и направился туда. Решетка была открыта, что показалось ему подозрительным. Он вошел, пересек нижние комнаты, поднялся наверх и обнаружил женщину с тремя пулями в области грудной клетки. Он тотчас позвонил в полицейский участок, а те уже поставила в известность нас. Я вызвал Франка на одиннадцать. Возьмем показания и у него.
Он закурил, зашелся в сильном приступе кашля. Перевернул страницу.
— В час с четвертью приехал муж потерпевшей. Некто Мишель Барро. Его вызвал Франк. Тело, разумеется, увезли. Он провел весь вечер у друзей. Его я тоже вызвал на одиннадцать. Вот такие дела. Похоже на ограбление со взломом: в комнате все перевернуто вверх дном, решетка сада открыта и т. д. Грабитель услышал шум, испугался, выстрелил и дал тягу. Мы нашли пустую сумочку потерпевшей рядом с телом. Женщина, очевидно, имела привычку таскать с собой крупные суммы денег… Все знали, что в доме она ночует одна. Короче, таким было мое мнение до последнего часа. Но вот приходит некто — Вилли Браун и сознается в совершении убийства. Он не знал, что Сильвию Сарман застрелили, и утверждает, что вывел из строя тормоза в ее машине.
— Забавно! — бросил Тюилье. — Ты его арестовал?
— Еще нет. Но он никуда не денется, его подробное признание у меня есть. Его можно упечь в тюрьму за покушение на убийство.
— А тачку ты проверил?
— Еще нет. Но проверю.
Он взял трубку, смачно зевнул, сказал телефонистке:
— Срочно соедините меня со сто первым в Шенвьере.
Его давно потухшая сигарета, казалось, вот-вот вывалится изо рта.
— Алло, Симони? Да, это я. Слушай, спустись в гараж;, осмотри «Ламборгини». Возьми фонарь и скажешь мне, действительно ли подпилены тормозные трубки. Я подожду у телефона. Посмотри хорошенько, ладно? Это важно.
Он положил трубку на стол между стопками бумаг. Впервые ему попалось такое выигрышное дело, а он, подумать только, валится с ног от усталости, не в состоянии что-либо предпринять. Хоть бы к полудню все закончилось!
Прошло какое-то время. Марсо и Тюилье, вооружившись бумагами, молча читали. Наконец на другом конце провода объявился Симони.
— Что? Никакой порчи? Ты уверен? Тормоза в отличном состоянии? А не могла она их недавно починить? Нет? К ним давно уже не притрагивались? Хорошо.
Сумасшедший дом. Идиотская история. Вот невезуха, черт побери!
— Что ж, тем хуже. В любом случае мы допросим ее механика. Симони, теперь пойди в спальню, пошарь в аптечке, везде, короче, собери все тюбики с аспирином, какие только есть в доме. Понял? Потом перезвони мне.
Он снова зажег свой окурок.
— Дело в том, — обратился он к сидящим напротив, — что есть еще один подозреваемый. Женщина, приславшая мне письмо. Она тоже хотела угробить Сильвию Сарман. Она якобы заменила в тюбике таблетки аспирина на яд.
— Поганая история! — убежденно произнес Тюилье.
— Вот именно. И надо же было ей свалиться на мою голову! Пойду выпью кофе. Вы останетесь здесь, подежурьте у телефона.
— Хорошо.
Когда, несколько повеселев после трех чашек крепкого кофе и одного сандвича, он вернулся в свой кабинет, то застал коллег за работой. Они составили резюме обоих признаний, обозначив лишь узловые моменты. Марсо доложил:
— Симони нашел в одном из шкафчиков четыре нетронутых тюбика с аспирином. Проверил каждую таблетку. Это действительно аспирин и ничто другое. Впрочем, если бы девица приняла яд, судмедэксперт обнаружил бы это при вскрытии.
Он сел, обхватив голову руками.
— Два признания и оба — ложные! Ах, мерзавцы! Но зачем? Зачем?
— Возможно, они хотят покрыть настоящего преступника?
— Меня бы это удивило. То что они рассказывают, вполне логично и похоже на правду. Во всяком случае, им не уйти от обвинения в нанесении оскорбления полицейским!
— Инспектор, — доложил дежурный, — к вам господин Жан Пьер Франк. Вы его вызывали?
— Пригласите.
Марсо тотчас сел за пишущую машиику, Тюилье уткнулся в свои бумаги. Вошел Жан Пьер Франк, высокий, красивый, элегантно одетый, мужчина с серебристыми висками. Он сел, сняв перчатки из свиной кожи, слегка подтянул вверх брюки, грустно улыбнулся. После выяснения личности начался допрос, Франк вкратце пересказал, как он обнаружил тело.
— Когда я услышал выстрелы, я подошел к окну и стал вглядываться в темноту. Сначала я решил, что это браконьер, но это было глупо, потому как все владения в окрестностях — частные. Потом я вдруг услышал шум мотора и увидел на дороге черный «Фольксваген», отъезжавший как будто бы от соседней виллы. Я сразу подумал, что это уезжает муж Сильвии.
— Он часто оставлял жену одну по вечерам?
— Почти каждый вечер. Он имел привычку ночевать в своей парижской квартире, в отличие от Сильвии, которая могла уснуть лишь в тишине загородного дома.
— Почему на вилле не было слуг?
— Сильвия уже с неделю как уволила их. Они с мужем собирались переехать в дом, который недавно купили в Нейи.
— Так, продолжайте.
— Через некоторое время я почувствовал непонятную тревогу. Попытался связаться с Сильвией по телефону — безуспешно, и это показалось мне подозрительным, потому что из своего окна я видел свет в ее комнате. Я отправился туда и нашел ее. Я очень любил Сильвию…
— Вы ни к чему не притрагивались?
— Нет. Только наклонился над ней посмотреть, жива ли она еще…
— Оружия возле нее не видели?
— Нет.
Инспектор, заглянув в свои записи, резко спросил:
— Вы знаете Фредерику Мэйан? Франк как будто бы стушевался.
— Да. она моя старая знакомая. Я не видел ее уже лет семь или восемь.
— Вы были очень дружны с Сильвией Сарман?
— Ну, мы, так сказать, немало поработали вместе в былые времена. А поскольку были соседями, то виделись с ней довольно часто.
— И ничего такого… интимного?
— Никогда. Сильвия была замужем и любила своего
мужа.
— А ее мужа вы хорошо знали?
— Не так хорошо, как Сильвию. Мы познакомились, когда она вышла за него, чуть больше года назад.
— Он вам был симпатичен?
— Вполне. Знаете, это человек, о котором и сказать в общем-то нечего. Он очень молод.
— Мог ли он быть заинтересован в смерти жены? Франк замялся, поджал губы.
— Я бы предпочел не отвечать на этот вопрос. Инспектор зевнул, прикрыв рот рукой. Как пауки в банке. Так и норовят сожрать друг друга. Жуть. А эта Сильвия Сарман, похоже, была довольно мерзкой тварью, если верить рассказам Брауна и Фредерики Мэйан. Этому Франку, должно быть, известно гораздо больше того, что он сказал. Он, наверняка, тоже спал с ней…
— Когда вы в последний раз видели Сильвию Сарман живой?
Франк задумался.
— Так ведь позавчера, накануне убийства, — Она вела себя как обычно?
— Да… хотя, нет… Она…
— Договаривайте.
Франк пустился в объяснения:
— Видите ли… Ее муж хотел развестись, и она очень переживала.
— Она сказала вам почему?
— У него не было никаких причин или, по крайней мере, она их от меня скрыла. Но она очень страдала. Она, кстати, отказалась дать ему развод. Он должен был снова приехать к ней, как раз вчера вечером, чтобы все обсудить…
Внезапно Франк замолк, покусывая губы, сознавая всю важность сказанного.
Притворно зевнув, инспектор попытался скрыть неожиданно охватившее его волнение. Он уточнил:
— Значит, вы видели машину вчера вечером?
— Да. Но я не могу поручиться, что эта была машина Барро.
— Но он ездит на черном «Фолксвагене»
— Да. Но таких много.
— Однако до выстрелов вы не слышали шума мотора?
— Нет.
— После? — Да.
— Через какое время?
— Через две-три минуты.
— Машина ехала от виллы Сильвии Сарман?
— Она ехала с той стороны.
— Хорошо. Благодарю вас, мсье Франк. Да, и последний вопрос. Был ли у Сильвин Сарман или ее мужа револьвер?
Замешательство свидетеля.
— Не знаю.
— Спасибо. Мсье Франк, будьте так любезны, подождите в коридоре. Вы мне еще понадобитесь.
Подписав показания, свидетель удалился. И тут ввели Мишеля Барро, мужа покойной Сильвии Сарман.
Инспектор посмотрел на часы и пришел в ужас. Без четверти двенадцать. Он смерил взглядом свидетеля.
Несмотря на темные усики, прикрывавшие его верхнюю губу, Мишель Барро выглядел необычайно молодо. Вялый подбородок придавал его лицу какую-то незавершенность. На нем было пальто из верблюжьей шерсти.
