— О чем, интересно? — хмыкнул Крячко. — Пока думать не о чем!
Гуров в молчании проследовал к выходу и уже на улице, направляясь к своей машине, обернулся:
— Есть о чем: где материалы статьи про мэра, которую готовил Никонов?
Как и предполагал Орлов, местом жительства супругов Абрашиных был коттедж в одном из подмосковных поселков, расположенных вдоль Новорижского шоссе, в просторечье именуемого Новой Ригой. В поселке было тихо, под пасмурным небом стояла унылая декабрьская тишина, нарушаемая лишь карканьем ворон. Как и полагается, жилище таких персонажей, как Абрашины, было надежно укрыто от чужих глаз за высоким забором. Видна была только кромка крыши двухэтажного дома.
На настойчивые звонки Гурова обитатели дома откликнулись минут через пятнадцать. Ворота открыл мужчина лет тридцати, одетый в черный пиджак, черные брюки и черные ботинки. Это был типичный охранник, которых в современной России было великое множество.
Гуров развернул перед ним удостоверение сотрудника МВД.
— Мне нужна Людмила Абрашина, — сказал полковник.
Охранник мрачно посмотрел на удостоверение, боковым зрением проверил автомобиль, на котором приехал Гуров, чтобы убедиться, нет ли с полковником кого-то еще. Заодно просканировал взглядом улицу, на которой стоял коттедж, не прячется ли неподалеку микроавтобус, набитый бойцами ОМОНа. Все было чисто.
— Ее, к сожалению, нет дома, — очень вежливо ответил охранник.
Гуров тут же протянул охраннику заготовленную заранее бумажку с номером своего мобильного телефона.
— Пусть позвонит по этому телефону полковнику Гурову. Это в ее же интересах, — многозначительно сказал полковник.
Охранник кивнул, взял бумажку и, считая разговор законченным, закрыл калитку.
Гуров сел в машину и двинулся на выезд из коттеджного поселка. Завернув за угол, сыщик остановился и достал телефон. Надо было вызвать оперативную группу, которая должна будет взять под контроль особняк Абрашиных. Лев не поверил охраннику, хозяйка наверняка была дома.
Эти догадки подтвердились через два часа, когда Гуров был уже в главке. Оперативники сообщали, что из особняка в сторону Москвы выехала красная машина, за рулем которой сидела женщина. Ее, разумеется, «повели». Гуров, получив сообщение, выехал навстречу незнакомке. Через полчаса он встретился с той, которую искал.
Красная машина свернула с Хорошевского шоссе на одну из боковых улиц. Здесь, у скромной пятиэтажки, на которой красовались вывески парикмахерской и солярия, ее и перехватил Гуров. Он преградил Абрашиной дорогу, когда она намеревалась пройти в парикмахерскую. Перед ним стояла женщина лет сорока пяти, усердно молодящаяся, с яркими рыжими волосами.
— Здравствуйте, Людмила, — сказал он. — Позвольте узнать, почему вы от меня бегаете?
Абрашина кинула на него испуганный взгляд, но тут же взяла себя в руки. В ее глазах читалось презрение и недоверие.
— Я с незнакомыми мужчинами на улице не разговариваю, — произнесла она.
— Не хотите на улице — поехали на Петровку, тридцать восемь, — тут же ответил полковник. — А что незнакомый — так это легко исправить. Тем более что о существовании полковника Гурова вы узнали где-то два часа назад, когда я приезжал к вам домой, а вы не захотели меня принять.
— В чем дело? — раздраженно спросила Абрашина.
— Дело в вашем пребывании в отеле «Аркада» несколько дней назад.
— Что? В каком еще отеле? Это неправда! Вы меня с кем-то путаете! — быстро проговорила Абрашина, безуспешно пытаясь обойти полковника и прорваться к спасительной двери.
— Нет, я ничего не путаю, и вы это хорошо знаете, — настаивал на своем Гуров. — Послушайте. Неужели вы думаете, что это сработает? Что вам достаточно просто сказать «нет, я там не была», как я сразу поверю вам на слово, извинюсь и отпущу с миром? Вы же знаете, что я прав. Или будем устраивать канитель с опознанием? Сейчас поедем в отель, я соберу персонал, постояльцев, начну задавать вопросы: знаете ли вы эту женщину, видели ли в отеле? И все подтвердят, что знают и видели. А вы будете стоять и краснеть…
Абрашина вздрогнула. Видимо, ей в подробностях представилась эта крайне неприятная картина. Людмила уже не пыталась проскочить мимо полковника.
— Ну и что?! Что?! Я ведь не убивала этого несчастного! — почти выкрикнула она.
— Может быть, вы знаете, кто это сделал? Почему вы тогда от меня бегаете?
Людмила вздохнула и замолчала. Гуров осторожно взял ее под локоть.
— Давайте пройдем в мою машину, и там вы мне все обстоятельно расскажете.
— А… Там можно курить? — неожиданно спросила Абрашина.
— Вообще нельзя, — серьезно ответил Гуров. — Но вам можно, — так же серьезно добавил он.
Людмила уселась на пассажирское сиденье гуровского автомобиля, достала из сумочки и закурила тонкую ароматную сигарету. Через несколько затяжек она наконец заговорила:
— Я боюсь не вас… Я боюсь своего мужа.
— Владимира Абрашина, фигуранта нескольких уголовных дел в начале нулевых годов? — уточнил полковник.
— Да, — кивнула Людмила. — Я, правда, точно не знаю, какие это уголовные дела, я не имею к этому отношения…
— Разумеется, — тут же согласился Гуров. — А почему вы боитесь его?
— Потому что он страшный человек.
Ответ Людмилы был настолько банален, что Гуров не выдержал и рассмеялся.
— Вы с ним живете недавно и поняли это только что? — спросил полковник, хотя знал правильный ответ.
— Нет, я живу с ним очень давно и поняла это почти тридцать лет назад, — ответила Людмила. — Мы с ним учились в одной школе. Он на меня обратил внимание в восьмом классе, после чего стал вытворять всякие глупости. Он всегда был очень дерзким и, я бы даже сказала, безбашенным… Потом я все-таки вышла за него замуж. А там начались девяностые годы. — Она вздохнула и усмехнулась. — Он начал зарабатывать деньги, это у него получалось лучше других. Занимался каким-то бизнесом, я старалась не вникать в его дела… Но денег было действительно много, мы их практически не считали.
Гуров кивал, мысленно представляя людей, которые в то же самое время считали каждую копейку.
— Но все закончилось в один момент. Я не знаю, что там произошло, но к нам в дом вломились бандиты. Мужу пришлось отстреливаться. У нас в доме постоянно было оружие — и охотничье, и пистолеты… Короче, это нападение он кое-как отразил, а на следующий день мы собрались и уехали. Уехали сначала на Украину, а потом вообще за границу. Бизнес потеряли, но кое-какие деньги были, на них мы и жили. Потом, когда перестреляли тех, кто хотел убить нас, мы вернулись… Надо сказать, Вова довольно быстро все восстановил, снова занялся бизнесом, теперь уже не криминальным. Я говорила, у него этого не отнять.
— Так в чем же его страшнота? — несколько насмешливо поинтересовался Гуров, возвращая Абрашину к началу беседы.
Женщина затушила сигарету.
— Я говорила, что он безбашенный. И несмотря на то, что он уже немолод — ему сорок семь лет, — это качество никуда не делось. Он вообще такой… — она поиграла руками в воздухе, — авторитарный.
— Угнетает вас? — уточнил Гуров.
— Да, угнетает, — призналась Людмила. — И вообще… Стены этого дома сильно на меня давят. Нашего с ним дома, я его имею в виду.
— Значит, в этом отеле вы отдыхали от мужа?
— А куда мне еще деваться? — развела руками Людмила. — Есть еще мамина квартира, но там мама, и туда мне совсем неудобно.
— А дети у вас есть? — спросил Гуров.
— Есть сын, студент. Но он не в России.
— А где?
— В Англии, — не то с гордостью, не то с жалостью ответила Людмила.
— Ах, ну да, как же я не догадался! — воскликнул Гуров. — Вы же у нас считаетесь российской элитой, а где же учиться ее отпрыскам, если не в Англии.
— Нет, это не Кембридж и не Оксфорд! — почему-то сразу начала оправдываться Абрашина. — Всего лишь колледж в пригороде Лондона, не очень престижный. Впрочем, куда смогли, туда и пристроили.
— Значит, вы отдыхали в отеле от мужа. — Полковник направил разговор в прежнее русло.
— Да.
— И как только узнали, что в соседнем номере произошло убийство, сразу же решили съехать.
— Конечно! — эмоционально воскликнула Людмила. — Ведь если будет разбирательство, всплывет и моя фамилия. А это может стать известно мужу, и тогда… Ох, тогда!
— Ну, мужа в этом случае можно понять. — В глазах Гурова мелькнул огонек.
— В каком смысле? — испуганно спросила Абрашина.
— Ну как же — отдыхали вы от мужа не одна. С вами был молодой человек. Вот к его личности нам бы плавно и перейти…
Абрашина часто-часто замотала головой — это означало отказ от подобного разговора.
