– За знакомство, мне оно очень приятно.
Собеседники чокнулись и выпили.
– Когда вы последний раз были в театре? – спросил Заславский.
– Не помню. Вы хотите меня пригласить?
– Я охотнее пригласил бы вас в ресторан, но, боюсь, ваш муж будет против. – Посетитель видел на правой руке Врублевской обручальное кольцо.
– А почему вы думаете, что я буду «за»?
– Я ведь сказал: в вас угадывается склонность к авантюризму.
Директор вздохнула:
– Мой муж не будет против. Дело в том, что мы уже несколько лет не живем вместе, хотя формально остаемся в браке.
Заславский вновь наполнил рюмки.
– Выходит, ваша семейная жизнь не сложилась. Сочувствую. Однако это дает мне возможность проявить некоторую настойчивость.
– Не слишком ли вы напористы?
– Простите, если я вас обидел.
– Вам пока не за что извиняться.
– В таком случае позвольте выпить за вас.
– Не возражаю.
Директор и посетитель выпили.
– И давно вы занимаетесь экспериментальными театрами? – спросила хозяйка кабинета.
– Давно, но с перерывами… – уклончиво ответил продюсер.
– Что же вы делаете в перерывах?
– В сферу моих интересов входили и входят различные виды деятельности.
– Любопытно.
– Мне приходилось много ездить по стране и бывать за рубежом. Больше года я прожил в Южной Америке.
– Чем вы там занимались?
– Преподавал в университете Буэнос-Айреса. Вам не доводилось бывать в Аргентине?
– Увы, нет, я посещала только Северную Америку.
– Аргентина очень экзотическая страна.
– Как вам тамошние женщины?
– Хороши. Однако лучше россиянок я никого не встречал.
Заславский в третий раз наполнил рюмки.
– Выпьем за ваш театр, – предложила Врублевская, – надеюсь, вам удастся найти достойного спонсора.
– Спасибо, но я не теряю надежды увидеть его в вашем лице.
Они выпили.
– Итак, могу ли я предложить вам поужинать со мной? – продолжил Заславский.
– Можете, – произнесла Врублевская.
* * *
Зал игровых автоматов, расположенный на набережной реки Смоленки, открылся три месяца назад. Все здесь было сделано дорого и с размахом. Самый большой в городе зал приносил владельцам немалые доходы.
В субботу в двадцать один час тридцать минут порог игорного заведения переступил индус. На нем были дубленка и чалма. Цвет лица посетителя имел шоколадный оттенок.
Войдя в зал, индус огляделся по сторонам. Администратор Александр Мироненко, молодой человек лет тридцати двух, с худой фигурой и гладко выбритым лицом, заметил, что в заведении появился богатый иностранец. Встав из-за стола, Мироненко направился к индусу. Он сразу вспомнил прочитанные в детстве сказки о состоятельных индийских раджах, в чьих подвалах находились несметные богатства.
– Добрый вечер, – сказал администратор.
– Зыдыравствуйте, – произнес индус.
Иностранец едва владел языком Пушкина, говорил медленно, с сильным акцентом.
– Ю спик рашен? – поинтересовался Мироненко.
– О, ее, – кивнул индус. – Я говорью по рьюски.
– Вы изучаете русский язык?
– Да, я жить в Бомбей и изучать пять лет рьюски…
Администратор улыбнулся:
– Я слышал, в Бомбее высокая преступность.
– Да, – согласился индус.
– Мне говорили, у вас воруют с помощью обезьян, которые залезают в квартиры через форточки.
– Да, у нас воруют с обьезьянами. – Иностранец с трудом подбирал слова, помогая себе жестикуляцией.
– У нас такого не бывает. Климат не тот.
– Не тьёлко воруют, но и грабьят.
– Значит, Бомбей криминальная столица Индии?
– В Бомбей есть интерьесный способ грабить игорные заведьения.
– Какой же?
– Грабьитель заходьит под видом посетьителя.
– Так…
– Затьем он подходит к охранникую… – Говоря это, индус подвел администратора к охраннику, сидевшему в зале возле стены.
– Что дальше? – спросил Мироненко.
– Дальше грабьитель достает это. – Иностранец извлек из-за пазухи бамбуковую трубочку.
– Что это?
– Внутри находится ядовитая игла.
Сказав последние слова, индус поднес трубочку к губам, направил ее на охранника и резко дунул. Вылетев из трубки, ядовитая игла поразила охранника в сердце. Он вздрогнул, замер и мгновение спустя упал на пол, опрокинув стул, на котором сидел.
Индус повернулся к застывшему от испуга администратору.
– Оставайтесь здесь, – произнес посетитель и направился к находившемуся рядом кассиру…
Нева была покрыта белоснежным льдом. Снег лежал на набережных и крышах домов. Над городом висела морозная дымка.
Такси салатного цвета подъехало к особняку девятнадцатого века, расположенному на Английской набережной. Из машины вышел Заславский. Вдохнув морозный воздух и поправив очки, Эдик шагнул в сторону свежевыкрашенного здания, возле дверей которого красовалась табличка: «АО „Аврора“». Войдя в вестибюль, он оказался у турникета, где располагалась вахта с человеком в камуфляже.
– Я к господину Гришину, – сказал Заславский.
– Ваша фамилия?
– Заславский.
Охранник протянул посетителю пропуск:
– Вам на второй этаж в седьмой кабинет.
Поднявшись на второй этаж и отыскав нужную дверь, Заславский зашел в просторное помещение, посреди которого стояла пальма в кадке. Эдик окинул взглядом кабинет, в котором, кроме пальмы, имелось еще немало растительности. На подоконниках стояли горшки с цветами. Маленькие горшочки с кактусами стояли на письменном столе хозяина. Сам хозяин, держа в руке лейку, поливал большой цветок у дальнего окна кабинета.
– Здравствуйте, – сказал Заславский.
В ответ человек с лейкой посмотрел на Эдика и едва заметно кивнул. Посетитель рассмотрел мужчину, с которым до этого общался лишь по телефону. Человек лет пятидесяти пяти, Гришин имел грузную фигуру, отекшее лицо с красными глазами и седые коротко стриженные волосы. Одежду его составляли широкие серые брюки на подтяжках и белая рубашка, верхние пуговицы которой были расстегнуты. На стуле возле рабочего стола висел пиджак.
– Вениамин Олегович, я звонил вам вчера. – Заславский шагнул в сторону Гришина. – Меня зовут Эдуард Михалыч Заславский.
В ответ Гришин молча кивнул и подошел к другому цветку.
– Не ожидал увидеть у вас так много растений, – продолжил посетитель.
Гришин тяжело вздохнул:
– Садитесь.
Заславский сел возле стола, над которым висела большая картина с изображением крейсера «Аврора».
– Название вашей фирмы как-то связано с революционной «Авророй»? – Эдик кивнул на картину. – Или это просто совпадение?
Гришин поставил лейку на.подоконник.
– Нет, это не совпадение, – произнес он. – Я лично подобрал название. А картина раньше висела в моем кабинете в райкоме партии.
– Вот как…
Гришин подошел к столу и сел напротив Заславского.
– Вас это удивляет?
– Нет, что вы!
– Вижу, что удивляет. Меня и самого удивляет такая, так сказать, метаморфоза.
– Жизнь есть жизнь, – философски заметил Заславский.
– Иногда мне кажется, что тогда у меня была жизнь, а сейчас лишь существование.,
– Многие позавидовали бы такому существованию. – Эдик обвел взглядом кабинет.
– Да, прежде у меня был кабинет поскромнее, зато вес мой был куда более значительным.
Заславский взглянул на внушительную фигуру собеседника.
– Я, естественно, имею в виду вес в обществе, – пояснил хозяин кабинета.
Посетитель решил переменить тему разговора.
– Это китайская роза? – Заславский кивнул на цветок, стоявший в горшке на подоконнике.
– Совершенно верно. Вы разбираетесь в цветах?
– На любительском уровне.
– Я тоже любитель этого дела. С цветами куда как приятней, чем с людьми, особенно с некоторыми. – Гришин устало посмотрел на Заславского. – Так что у вас ко мне?
– Видите ли, Вениамин Олегович, вы, как человек, тонко чувствующий прекрасное, как никто поймете меня и, надеюсь, откликнетесь на предложение, которое я вам изложу.
Гришин вздохнул:
– Денег у нас, уважаемый, нет.
Заславского ничуть не смутил такой поворот разговора.
– Разве я просил у вас денег?
– Будете просить, раз пришли.
Посетитель улыбнулся:
– Если бы мне нужны были деньги, я бы здесь не сидел.
– Любопытно.
– Вениамин Олегович, есть люди, готовые выстроиться в очередь, чтобы дать мне деньги, но я их не возьму.
Гришин оживился:
– Вы счастливый человек…
– Эдуард Михалыч, – подсказал Заславский.
– Эдуард Михалыч. С чем же вы ко мне пожаловали?
– Я пришел не для того, чтобы что-то у вас взять. Наоборот, я готов вам дать то, что вы не получите ни у кого другого.
– Что же именно?
– Славу.
Гришин удивленно посмотрел на собеседника:
– Славу?
– Да, и не просто славу, а громкую славу. Я сделаю так, что ваше имя будет греметь на весь город, а потом и на всю страну.
