– Да, и не просто славу, а громкую славу. Я сделаю так, что ваше имя будет греметь на весь город, а потом и на всю страну.
– Вы что – имиджмейкер?
– Нет, Вениамин Олегович, я продюсер.
– Вы предлагаете сделать из меня шоумена?
– При желании я мог бы справиться и с этой задачей.
– А ведь я когда-то подумывал об актерской карьере, – задумчиво произнес Гришин. – Даже пытался поступить в театральный. Не взяли…
– Думаю, вам не стоит об этом жалеть.
– Почему?
– Вашей карьере и так можно позавидовать.
– Не думаю, что у меня много завистников.
– Их не много, потому что мало кто знает о вас, а между тем такие люди, как вы, должны быть на виду. Ваше имя должно быть у всех на устах.
– Вы так считаете?
– Конечно! На кого, как не на вас, должна равняться молодежь?!
Гришин пожал плечами:
– В этом вы, пожалуй, правы.
– Поэтому я и считаю, что, достигнув многого в жизни, теперь вы должны выйти на авансцену общества и сделать так, чтобы о вас знали все.
Хозяин кабинета задумался. Открыв ящик стола, он достал и положил перед собой початую коробку конфет. Осмотрев ее содержимое, руководитель «АО „Аврора“» выбрал и положил в рот конфету в форме сердечка.
– Хотите конфету? – спросил Гришин.
– С удовольствием. – Заславский взял из коробки самую маленькую конфету.
– Изложите суть вашего предложения, – попросил Гришин.
Посетитель вынул из портфеля и разложил на столе документы.
– Это макет афиши театрального проекта, которым я занимаюсь.
– Лауреат Всемирного конкурса театрального мастерства театр «Театр» представляет новый проект. – Гришин поморщился. – Что это?
– То, о чем я вам говорил.
– Не понимаю.
– Видите в верхней части афиши пустое пространство?
– Вижу.
– Здесь должны быть ваше имя и название вашей фирмы.
– Зачем?
– Затем, что этими афишами будет оклеен весь город. Ваше имя будет не только на афишах, но и в программках, и на билетах. Когда мы смонтируем телевизионную версию спектакля, вам будет предоставлено вступительное слово. На обложках видеокассет со спектаклем покупатели увидят ваш портрет! Вот список услуг, которые мы предоставим генеральному спонсору. – Заславский протянул Гришину бумагу.
– М-да… – произнес руководитель «Авроры», разглядывая документ.
– По вашему желанию мы можем дополнить и расширить список.
Гришин вздохнул и положил бумагу на стол.
– Насколько я понимаю, за это вам понадобятся услуги с моей стороны.
– Речь идет не об услугах.
– О чем же?
– О незначительной для вас сумме, которая не идет ни в какое сравнение с пользой, какую принесет вам участие в нашем проекте. Имя «Вениамин Гришин» встанет в один ряд с величайшими именами нашего времени!
Последние слова прозвучали патетически. Выслушав их, Гришин положил в рот еще одну конфету. Затем он встал и тяжело прошелся по кабинету.
– О какой сумме идет речь? – спросил руководитель «Авроры».
Заславский протянул хозяину кабинета бумагу с калькуляцией…
* * *
Самым молодым игорным заведением города был зал игровых автоматов, расположенный на углу Седьмой линии и Большого проспекта Васильевского острова. Открывшийся две недели назад, зал быстро стал популярен среди жителей района.
В двадцать два часа десять минут ко входу в игорное заведение подъехала машина «скорой помощи». Из нее вышел пожилой врач, мужчина с седой шевелюрой и пышными усами. Шаркающей походкой он вошел в помещение.
Охранник, крупный молодой человек лет тридцати, находился в зале возле дверей. Врач окинул взглядом заведение и обратился к охраннику.
– Здравствуйте, – сказал он. – Где находится тяжелораненый?
Охранник с удивлением взглянул на медицинского работника.
– Не понял, – произнес он. .:
– Я спрашиваю, где находится тяжелораненый?
Охранник пожал плечами:
– Здесь тяжелораненых нет.
– Как нет? – недоуменно воскликнул доктор.
С этими словами он достал из кармана пистолет и, направив его на охранника, спустил курок. Раздался выстрел, работник игорного заведения схватился за грудь и упал. Посетители замерли.
Не опуская пистолета, врач направился к кассе.
Василий Борисов, молодой человек лет двадцати восьми, работал во Втором автобусном парке семь лет и имел хороший послужной список. Полный, круглолицый, улыбчивый, одетый в дубленку и кожаную ушанку, водитель производил впечатление благополучного человека.
В четверг в восемнадцать часов тридцать минут Борисов, как всегда, вышел с территории автопарка, расположенного на улице Кораблестроителей, и направился в сторону станции метро. Водитель курил на ходу. Мороз заставил его ускорить шаг.
– Вася! – вдруг услышал Борисов.
Оглянувшись, он увидел женщину лет пятидесяти в зимнем пальто и пуховом платке. У женщины были плотная фигура и волевое лицо, в одной руке она держала сумку, а в другой – сетку, где лежали пакет молока и бутылка минеральной воды.
– Лидия Петровна… – произнес Борисов.
Он растерянно оглянулся по сторонам.
– Да, я.
– Что вы здесь делаете?
– Пришла поговорить с тобой.
– Прямо на улице?
– А почему бы нет?
Борисов бросил под ноги докуренную сигарету.
– Думаю, нам не о чем разговаривать.
– Нет, Вася, есть о чем.
Водитель попытался пройти мимо Лидии Петровны, но она загородила ему дорогу.
– Стой, Вася, – твердо произнесла женщина.
– Вот что, Лидия Петровна, я уже все сказал и повторяться не стану.
– Давай поговорим по-хорошему.
– Нам не о чем разговаривать.
– Ошибаешься, Вася.
– Вы что, силой меня удерживать будете?
– Надо будет, и силой удержу.
В ответ Борисов пренебрежительно захихикал.
– Не смешите меня, Лидия Петровна. Не забывайте, я в юности увлекался классической борьбой.
Женщина сверкнула глазами.
– Значит, не хочешь говорить по-хорошему, – процедила она сквозь зубы.
– Нет, не хочу.
– Тогда поговорим по-плохому!
С этими словами Лидия Петровна замахнулась и нанесла сокрушительный удар сеткой по голове Борисова. При соприкосновении с головой водителя бутылка минеральной воды разбилась вдребезги. Борисов охнул и с закрытыми глазами рухнул на тротуар.
– Вот так! – буркнула женщина и зашагала прочь.
Вокруг безжизненного тела работника автопарка начали собираться прохожие.
* * *
На дежурный пульт Двенадцатого отделения милиции поступил вызов. Его принял майор Чердынцев. Старческий голос, раздавшийся в трубке, был взволнован.
– Але, милиция? – услышал милиционер.
– Да, Двенадцатое отделение.
– У нас убийство.
– Адрес?
– Улица Кораблестроителей, дом сорок семь.
– Квартира?
– На улице труп лежит. Я из автомата звоню.
– Ваша фамилия?
– Кетлинский Александр Сергеич, пенсионер.
– Дежурная бригада будет через пятнадцать минут.
Вскоре по Большому проспекту Васильевского острова в направлении улицы Кораблестроителей помчался милицейский «уазик», за рулем которого сидел шофер Витя, а на заднем сиденье – старшие лейтенанты Дука-лис и Волков.
Автомобиль подъехал к дому № 47. Оперативники увидели толпу на тротуаре, возле которого стояла машина «скорой помощи». «Уазик» затормозил, милиционеры подошли к горожанам.
Пожилой человек в темно-коричневом клетчатом пальто и меховой шапке с опущенными ушами обратился к офицерам:
– Здравствуйте, товарищи милиционеры. Это я позвонил вам. Меня зовут Александр Сергеич Кетлинский.
– Здравствуйте, – сказал Дукалис.
– Вы сообщили, что здесь произошло убийство, – произнес Волков.
– Точно, убийство, вон видите, кровь. – Старик показал на кровавые пятна на ледяном тротуаре. – А труп уже погрузили. – Он кивнул головой в сторону машины «скорой помощи».
– Пойду поговорю с врачами, – сказал коллеге Волков.
– Давай.
Волков направился к медику, закрывавшему заднюю дверь машины.
– Александр Сергеич, – обратился к пенсионеруДукалис, – расскажите, пожалуйста, что вы видели.
– С чего начать?
С самого начала.
Кетлинский задумался.
– Час назад я вышел из дома в магазин. Я живу во дворе, на той стороне улицы. Потом, уже почти дойдя, я вдруг вспомнил, что не взял с собой деньги. Память, знаете ли, не та, что прежде. Пришлось вернуться.
– Что было дальше?
– Вернулся, взял кошелек, он лежал на шкафу. Потом снова пошел в магазин.
– Когда произошло убийство?
– Не спешите, молодой человек, до убийства я еще не дошел.
– Хорошо, рассказывайте по порядку.
– Значит, так. Идя по той стороне улицы, я увидел то, что вас интересует.
– Что именно?
– Убийство.
– С этого места рассказывайте, пожалуйста, как можно подробнее.
– До магазина я дойти не успел. Понимаете ли, я делаю все очень медленно.
