– Что же вы так, Павел Андреевич? – осведомился Гуров с нехорошей усмешкой. – Жить вам надоело, что ли? У вас впереди очень интересная, хотя и однообразная жизнь.
Инспектор ДПС не понял сути разговор нарушителя и подошедшего к нему незнакомого человека в костюме. Но это не мешало ему выполнить свои обязанности и принять меры к административному наказанию Курочкина. Гуров вытащил удостоверение и показал инспектору.
– Этого к вам в машину, – кивнул Гуров на Курочкина. – Вы же, кажется, должны составить протокол на него за грубое нарушение, которое привело к созданию аварийной ситуации на дороге?
Когда Курочкина отвели и усадили на заднее сиденье патрульного белого «Форда», Гуров показал на водителя-нарушителя из «Ауди».
– Этого отпустите. Не до него сейчас.
– Хорошо, – кивнул старший лейтенант и показал глазами на Курочкина. – А этот кто?
– Этого вы сейчас отвезете в следственное управление. Следователь оформит на него задержание.
– За что вы меня задержали? – наконец пришел в себя Курочкин, услышавший последние слова Гурова.
– Спокойно. – Сыщик наклонился к двери. – Вы, гражданин Курочкин, задерживаетесь в соответствии со статьей 91 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации как лицо, подозреваемое в совершении преступления и совершившее попытку скрыться от сотрудника органов внутренних дел.
– Я возражаю… – начал было Курочкин, отчаянно бледнея и потея.
– А вот об этом мы с вами поговорим очень подробно, гражданин Курочки, – пообещал Гуров. – Вы даже не подозреваете, как много нам с вами предстоит обсудить, как много вам предстоит рассказать нам интересных и важных вещей. Вы даже не представляете, насколько именно сейчас ваша дальнейшая судьба находится именно в ваших собственных руках. Вот об этом вы и думайте, пока вас везут. И очень надейтесь, чтобы полковник Гуров захотел вам помочь устроить вашу дальнейшую судьбу. А не пустил бы ее по накатанной дорожке через пересыльную тюрьму на этап в вагоне с решетками вместо перегородок с урками, головорезами, педофилами, ворами и насильниками.
Захлопнув дверь, Гуров махнул инспекторам, чтобы они уезжали. Отряхнув брюки и пиджак, которые он испачкал, вися на водосточной трубе, он достал телефон и позвонил Орлову.
– Все, Петр! Извини, но Курочкина мне пришлось брать самому. Он, поганец, все же попытался сбежать. Еле поймал. Его сейчас к следователю везет наряд ДПС. Помогли мне ребята на дороге. Следователь в курсе, ты связался с их управлением? Ну и хорошо. Я скоро буду у тебя с докладом.
Выпив полный стакан минеральной воды, Гуров вытащил салфетку на столике у окна и промокнул лоб. Генерал Орлов с усмешкой смотрел на него, сидя напротив в кресле.
– Стареешь, Гуров. Потеть начал.
– Вспотеешь тут! – буркнул Лев Иванович. – Аж кондрашка чуть не хватил, когда понял, что он из музея решил сбежать. А там выходов – как в муравейнике. Ладно, обошлось, и хорошо.
– Хорошо, что у тебя в МГУ прояснилось?
– В МГУ полный порядок. Этот Гафанович оказался разворотливым мужиком и хорошим организатором. Он меньше чем за сутки организовал полное научное обеспечение. Главное то, что найденные части украшений, скорее всего, принадлежат именно той самой утерянной коллекции купчихи Брыкаловой, а до нее актрисе Анастасии Александровой. Там есть ряд особенностей, которые еще в старинном описании отмечались. Частично они и идентифицировали наши находки. Я успел заскочить к экспертам и принес копии заключений по следам и образцам с места преступления в мебельном цехе.
– Молодцы, подсуетились, – похвалил Орлов криминалистов. – Ну, и что там?
– Там все интересно. Эксперты сначала сделали вывод, что доступа в тайник из внутренних объемов шкафа не было. Но потом резонно подумали, что драгоценности в тайник попали не в момент создания шкафа как такового. Очень сомнительно. Но задняя стенка была вскрыта уже в наши дни. По разным признакам от месяца до двух назад. До этого задняя стенка была целая.
– Значит, тайник открывался изнутри?
– Да, нашли они хитрые пазы, с помощью которых перемещались панели и доступ в тайник открывался изнутри. Но те, кто взламывал шкаф, не были специалистами, они не разобрались. Вопрос в другом. А как они вообще узнали о сокровищах, если не могли попасть в тайник, даже не могли предполагать, что он есть.
– Они могли догадаться, что внутри что-то есть, когда кто-то кантовал шкаф, – предположил Орлов. – Услышали глухой стук, когда сверток, или что там было, свалился набок, съехал на другую сторону тайника.
– Может, и так, – согласился Гуров. – И в связи с этим у меня возникла одна мысль. Смотри, что получается. Тайник нашли и вскрыли люди, не имеющие представления о мебели прошлых веков, способах устройства тайников и тому подобных вещах. Они почувствовали, что внутри что-то есть, и добрались до этого. Глупо. Но если это просто кража, то вполне тривиально.
– Ты имеешь в виду, Лев Иванович, зачем было снова все класть назад в тайник?
– Точно! – обрадовался Гуров тому, что старый друг и коллега понял его с полуслова. – А потом появилась умная голова, которая сообразила, что все золото продать быстро не получится. Что его надо где-то хранить. А в тайнике все это хозяйство будет лежать под надежной музейной охраной. И никому и в голову не придет искать золото там. И они вытаскивали понемногу и пытались продать, искали покупателей, экспертов. А заделали швы в распиленных досках вот этим…
Гуров протянул Орлову лист с результатами экспертизы.
– Шпатлевка по дереву, немецкая фирма OSMO? – Орлов посмотрел на Гурова. – И что ты этим хочешь сказать?
– Это профессиональная шпатлевка, Петр Николаевич. Цветная. Она позволяет подбирать цвет под конкретный вид древесины. Я видел остатки на задней стенке в утро после убийства. Подобрана идеально. Шва в местах распила совсем не видно. Человек, посоветовавший эту шпатлевку, знал толк в вопросах ремонта или реставрации мебели или тесно контактировал с мастерами. И этот человек приглядывал за шкафом, пока другие искали покупателя на драгоценности.
– Курочкин? – поднял брови Орлов.
– В купе с его испугом во время моего визита я считаю его вину косвенно доказанной его косвенным признанием. Вопрос: кто остальные?
– Ну, одного мы точно знаем, – усмехнулся Орлов.
– Да, знаем, – согласился Гуров и достал из папки еще один лист бумаги. – Точнее, поздновато мы с ним познакомились. Личность убитого в мебельном цеху, которого нашли возле шкафа, установлена. Это некий Армен Хондулян. Судимый, пальчики в картотеке на него есть, кличка Ходуля. Ничего примечательного на него после отсидки в полиции по месту жительства нет.
– Что, совсем ничего?
– За исключением одной мелочи. В группу его основных контактов входят Кусок и Самурай. То бишь Кушнарев и Самарин.
– Тот самый Кушнарев, который контактировал с неизвестным нам Копытом. С тем Копытом, который пытался продать или найти покупателя на драгоценности?
– Да, круг замкнулся, – кивнул Гуров. – Только нам от этого пока не легче. У нас нет ни начала ниточки, нет и конца. Оборвали они нам ее.
– Так. – Орлов начал говорить, пристукивая костяшками пальцев по крышке стола. – Неизвестный по кличке Копыто получил из шкафа, который стоял в музее, от неизвестного лица ювелирное изделие восемнадцатого века. Так? Он вошел в контакт с Кушнаревым, и чем закончился контакт, нам неизвестно. Позапрошлой ночью шкаф вскрыли неизвестные люди и похитили все драгоценности. Так? Один из них то ли в результате ссоры, то ли по другой причине был убит. Это Хондулян. Место нахождения коллекции неизвестно! Личность убийцы неизвестна! Личность человека, инициировавшего сбыт драгоценностей на «черном рынке», нам неизвестна! Хреново, Лев Иванович…
– Ну, не совсем, – бодро ответил Гуров. – Не надо так сгущать. Конечно, в твоей интерпретации все выглядит очень мрачно, но у нас есть Курочкин, мы вообще без труда за сутки выясним, кто же курировал шкаф в музее, кто с ним контактировал. К кому приходили посторонние в кабинет. Это раз. То есть начало ниточки у нас будет – это сто процентов. Второе! У нас есть контакты убитого Ходули. Я уже послал ребят и этого участкового Бойцова задержать и доставить сюда Кушнарева и Самарина. Я уверен, что до чего-то они договорились, раз убит их третий дружок Хондулян. Значит, они в теме. Значит, у них есть выход на кого-то серьезного…
Гуров не договорил. Он виновато глянул на шефа, вытащил телефон и приложил к уху.
– Да!.. Вы уверены?.. А еще где?.. М‑да. Хорошо… Оставьте наблюдение и можете возвращаться…
– Что? – спросил Орлов, когда Гуров опустил трубку.
