– Дьявол бы с ней, – злобно сказал Гуров. – Она легкая, не потонет. Вот и пусть плавает, пока не подберет кто-нибудь. Мне сейчас не до мелочей.
Он посмотрел на часы, порадовавшись, что они водонепроницаемые, и чуть не присвистнул от изумления. Получалось, что вся погоня заняла никак не более пятнадцати минут! Да, странными свойствами обладает порой время, по чисто субъективным ощущениям Гурову показалось, что он гонялся за скутером целый час. Тем лучше: за такой короткий срок Екатерина Федоровна не могла толком прийти в себя. Значит, разговаривать с ней будет несколько проще. Самое главное: поняла ли она сама, что ей угрожала смертельная опасность, что именно ее хотели убить? Будь у Катюши час для восстановления психологического равновесия, она могла бы подготовиться и замкнуться так, что Гуров опять уперся бы в непробиваемую стену. Но опомниться так быстро? Нет, нереально, сейчас она еще раскрыта, и это нужно использовать. Да и Аслан Резоев должен был испытать что-то вроде психологического шока…
Катерок резво подлетел прямо к причальному пирсу, от которого Гуров начинал свою погоню за скутером. На пляжике никого не было. Лев повернулся к Леночке, улыбнулся ей:
– Огромное вам спасибо за помощь! Вот моя визитка, держите. Хорошо, что ламинированная, не размокла. Созвонитесь со мной, Елена. Я ведь не шутил относительно благодарности от генерала! А сейчас пожелайте мне удачи и прощайте!
Ловкий прыжок, и полковник Гуров уже на дощатом настиле пирса. Он оглянулся, проводив взглядом удаляющийся катерок с Леночкой за рулем, и, не слишком торопясь, направился к двухэтажной даче. Но перед этим Гуров внимательно осмотрел песок пляжика и почти сразу обнаружил то, что искал. Вот он, стальной дротик, торчит хвостовиной из песка! Гуров извлек металлический стержень с заостренным концом, внимательно осмотрел его. Да, все верно! Он уже свел знакомство с двумя такими же. Сходная балансировка, неглубокая спиральная нарезка, характерная выемка для тетивы, заостренный, как шило, конец. И металл похож – точно, кусок сварочного электрода. Гуров только головой покачал: конечно же, самострел, из которого был выпущен этот дротик, уже покоится на дне пруда, если покушавшийся на Екатерину Федоровну не полный дурак.
До чего же противно шагать в мокрых ботинках по песку! Хорошо, хоть костюм стал потихоньку просыхать, но все едино, вид у полковника Гурова сейчас был куда как живописный… Он подошел к даче, резким рывком открыл незапертую дверь и шагнул в холл. Ага! Вот и Екатерина свет Федоровна… Одна. Аслана Резоева не наблюдается. Куда ж он подевался, хотелось бы знать…
Хозяйка дачи, которая четверть часа тому назад чудом не угодила на тот свет, сидела в низком креслице перед небольшим столиком. Перед ней стояла пузатая темная бутылка и наполовину наполненный прозрачной коричневой жидкостью высокий бокал. Бренди. Что ж, неплохое средство от стресса! На вдове Давиденко, чуть было не последовавшей за своим мужем, был длинный махровый халат. Волосы еще не успели просохнуть после вынужденного купания. Лицо Екатерины Федоровны было бледным до синевы, под глазами залегли глубокие тени. Куда только девалась барственная заносчивость, с которой она встретила Гурова! Лев шагнул к ней, она подняла взгляд. Их глаза встретились. На какой-то миг, потому что взгляд Екатерины тут же вильнул в сторону, но этого хватило. Для полковника Гурова стало совершенно очевидно: Екатерина Федоровна прекрасно поняла, что произошло около пирса пятнадцать минут тому назад. И для нее не секрет, кто был объектом покушения. Сейчас женщина потрясена, напугана и очень, очень зла. В довершение всего она уже успела опорожнить не меньше трети бутыли бренди, хотя не похоже, чтобы опьянела. Тоже знакомо. После таких встрясок люди пьют спиртное, как воду, не берет их алкоголь.
– Это опять вы, – сказала Давиденко, и в голосе ее прозвучала нескрываемая ненависть. Она подняла бокал с бренди, поднесла его ко рту и выпила залпом. Рука Екатерины заметно дрожала. – Опять вы… – повторила она со злой тоской. – Какого черта вам от меня надо?!
– Нет, это не я, это мой призрак, – насмешливо ответил Гуров. – Вы что же, надеялись, что я утону или меня застрелят, как хотели застрелить вас, милейшая? Дудки! Или вы думали, что после той забавной сценки, которая разыгралась только что, я оставлю вас в покое? Бросьте, не похожи вы на дуру. Вот, кстати, полюбуйтесь. Вам раньше с подобными предметами сталкиваться не приходилось? Никогда ничего такого не видели?
Гуров положил на столик подобранный им дротик. Екатерина бросила на него короткий взгляд и отрицательно покачала головой. Нет, мол, не видела никогда!..
– А меж тем, если бы не я, – продолжал Лев обманчиво спокойным тоном, – то этот кусочек металла торчал бы в вашей симпатичной груди. Точно так же, как такой же дротик торчал в голове вашего супруга. Шутки в сторону, Екатерина Федоровна, мне не нужен еще один труп в этом проклятом деле. Вас хотели убить. Не надо изображать удивление, изумление, делать большие глаза. Именно вас, и вы об этом знаете. Догадались. Так вот, ответьте мне на вопрос: кто это был? Кто хотел вашей смерти, кто покушался на вас? Хотя бы предположения у вас есть?
– Нет у меня никаких предположений, – угрюмо ответила Давиденко. – Может быть, маньяк какой-то. Хулиган. Откуда мне знать? И я вовсе не уверена, что попасть хотели именно в меня. Почему не в вас? Не в Резоева?
И по тону ее голоса, по легкой, почти незаметной заминке, с которой Екатерина ответила на его вопрос, Гуров безошибочно понял: она снова лжет ему. Она догадывается, кто стрелял в нее четверть часа тому назад. А, может быть, не догадывается, а знает наверняка.
«Хулиган, значит, – подумал Гуров. – Хорошее, однако, хулиганство с возможным смертельным исходом… И вот, кстати, совсем под боком у нас настоящий питомник для потенциальных великовозрастных хулиганов, которых там вроде как наставляют на путь истинный. Пресловутый специнтернат „Палестра“. Все завязано на эту жемчужину коррекционной педагогики. Я ведь почти на сто процентов уверен – стрелявший именно оттуда! Но Катюша опять уперлась. Неужели она не понимает, что ей угрожает смертельная опасность? Если одна попытка отправить ее к праотцам не удалась, то, весьма вероятно, последует еще одна. Которая может оказаться удачной. Не охрану же к ней приставлять, да и не поможет охрана, когда не знаешь, откуда ждать удара и кто может его нанести. Ох как скверно!»
– У «Палестры» есть водно-спортивная база? – резким тоном спросил Гуров. – Только не врите, это ведь проверить недолго.
– Да, есть, – кивнула женщина. – Там же, в двух километрах, на верхнем водохранилище.
– И на базе имеются такие вот скутера? – полувопросительно произнес Гуров. – Что, рассмотреть не успели? Одноместный бело-голубой гидроцикл, предположительно шведского производства.
– Н-не знаю… – Она налила себе еще пальца на три бренди. – По-моему, я видела что-то похожее.
«А угнать такую штучку большого труда не составляет, – невесело подумал Гуров. – Вот ее и угнали. Вряд ли там на базе сверхбдительная охрана».
– Где Аслан Резоев? – столь же резко спросил Гуров, сменив тему. – Зачем он приходил к вам? Когда и где вы с ним познакомились и в каких отношениях состоите?
Она одним глотком выпила бренди, посмотрела на Гурова с нескрываемой злостью, тряхнула головой, отчего влажные волосы упали на лоб. Глаза женщины потемнели.
– Он уехал примерно за пять минут до вашего появления, – сказала она. – Куда? Понятия не имею, он мне не докладывал. Зачем приходил? Ну, допустим, выразить соболезнования, поддержать в трудной жизненной ситуации. На остальные ваши вопросы я отвечать не стану, это мои личные дела, и вам совершенно незачем совать туда нос.
– Вот как? – хмыкнул Гуров. – Поддержать, значит? Так что ж он в таком случае смылся через десять минут после того, как вас чуть было не застрелили? Хороша поддержка, нечего сказать. Как давно Аслан Резоев работает в «Палестре»? Вы не можете не знать этого, и не стоит вилять, я ведь все равно проверю. Или мой вопрос вновь затрагивает вашу личную жизнь?
– Чуть меньше полугода, – нехотя сказала она. – Шли бы вы, господин полковник, восвояси, а? Я ведь, по Конституции, имею полное право просто выпроводить вас с моей дачи. Я у себя дома и пользуюсь правом неприкосновенности жилища. Не настроена я сейчас с кем-либо общаться, тем более с вами. А настроена как следует напиться. Кстати, могу предложить вам выпить на дорожку, а то вы мокрый весь. Еще простудитесь… Желаете?
– Нет уж, благодарствуйте. – Гуров зло усмехнулся ей в лицо. – Напивайтесь, коли есть такая охота, делайте что хотите, но… Но учтите, что над вами висит дамоклов меч. И ниточка, на которой он подвешен, может оборваться в любую секунду. А меня рядом не будет! Значит, вы меня выпроваживаете? До чего же это неумно и некрасиво, Екатерина Федоровна!
