– Я не знал…
– А ты знал, шо я успел с директором этой фабрики в камере поболтать? Прежде чем е'о на тридцать суток за'нали? Ты знал, что за пижончики в пальто Канарско'о подвинули? Наши это, наши! Менты! Поэтому-то Канарский, сука, и не решился ствол достать! Но зубы показал, волчара! Ты сечешь?! Сечешь, напарник?! Дошло бы дело до суда?! Во оно дошло бы!
Тоха продемонстрировал дулю.
– Кому надо, чтобы Канарский с компанией на суде тайнами делились? Про то, как с ментами фабрику не поделили? Никому не надо! Скандалом воняет! Одно дело – спонсоров под охрану брать, дру'ое, ко'да люди случайные из-за это'о 'ибнут! А директора фабрики, уж поверь, обработают. Язык засунут в прямую кишку.
Тоха сплюнул на пол.
– Какой скандал, Тоха? Ты серьезно, что ли? Кто скандалить будет? Толпа, газеты? Кого сейчас удивишь? Министры не стесняясь мотаются на бандитские «стрелки» со спецназом и танками в придачу. Никаких скандалов! Больший скандал будет, если какой-нибудь бедолага свистнет с прилавка колбасу, чтобы с голоду не подохнуть…
Помолчали.
– Как ты нашел их? – чуть сбавив обороты, спросил Андрей.
– Я нико'о не искал, понял? Я ни в ко'о не стрелял.
– Тоха…
– Мало ли, как они на Кирпичном оказались. Тот же Одышкин мо' позвонить Канарскому на трубку и потребовать деньжат за молчание.
– Оды…
– Ну, или еще кто. А потом и посчитался за своих мужиков.
Тоха опять положил руки под голову и закрыл глаза. Андрей уставился в белую, выкрашенную при одном из прежних начальников стену.
Ну и что? Ну, перебил, изрешетил бандформирование, словно мишень в тире. Медаль вешать надо. «В связи с особой опасностью вашей шайки руководством дано указание живыми в плен никого не брать».
«А может, он как я? Они достали оружие, они залаяли, они бросились. Как там все вышло? „В ответ Онегин поднял пушку…“ Тоха не начал бы первым – никогда. Я ведь знаю его, он таракана-то на столе, если увидит, газетой смахивает, а не убивает. И не лежал бы он сейчас спокойно на боку, как тюлень сытый. Как там все вышло?..»
Андрей представил ночной переулок, мрачный, как заброшенное кладбище. «Джип», живописно пробитый пулями, упавшая на руль бритая башка одного из Ник, струйка-ручеек в уголке рта Пети Канарского…
Нет, не успели они достать стволы, не успели даже выйти из своего вездехода. Их как в тире – упражнение номер два… Перещелкали и бросили.
А может, так и надо? Может, хватит разговоров? Доразговаривались уже, дальше некуда. Тоха спал.
– Тоха, – обратился Андрей к белой стене, маячившей перед ним, – ведь это не аргумент. Вернее, это последний аргумент…
– Хр-р-р…
– Мы ведь, мы же не бандиты… Даже если министры, начальники, если все кругом… Мы с тобой не бандиты. Так не должно быть, Тоха. Мы ведь менты, Тоха. Власть уважают не за силу, власть уважают за разум, Тоха. На силу будут отвечать только силой, это очевидно…
Грицук повернулся на другой бок, уткнулся лицом в грязную спинку дивана и то ли во сне, то ли в сознании безразлично пробубнил:
– Мертвы пчелы не гудутьnote 3…
Неделю спустя, обливаясь потом, ежеминутно останавливаясь для передыху, Андрей тащил домой маленькую, но тяжеленную штангу. Снова шел через парк, чтобы не выглядеть полным болваном. Шляпа, черное длинное пальто, шарфик. И тащит на плечах железо. Пижон, под безработного нарядился, а машины нет.
Штангу Андрей тащил вовсе не ради удовольствия испытать крепость позвоночника и не ради желания нарастить мясцо на кости.
Нужно. Старший велел. «В связи со слабой физической подготовкой сотрудников организовать в подразделениях регулярные занятия по тяжелой атлетике. Контроль возложить на руководство отделов. Ежемесячно принимать зачеты. Не укладывающихся в нормативы сотрудников увольнять. Точка».
Андрей в нормативы не укладывался. Ни вдоль, ни поперек. Поперечный вызвал и на-клал резолюцию: «Уложиться».
Ермак поехал в спортивный магазин, и тот спонсировал инвентарь. Два дня штанга пылилась в кабинете, Андрей так и не успел к ней подойти. Но срок поджимал, грозя зачетом. Придется дома качаться.
Он выполз из парка, бросил снаряд под ноги, сдвинул шляпу на затылок. От тела шел мутный пар. Еще чуть-чуть… Фу, жалкая клоунада.
И-и-и-и – на пле-е-ечо! Кряхтя, Андрей водрузил штангу на горевшие огнем плечи.
– Помогите!!! А-а-а! Помогите кто-нибудь! Господи!
Андрей увидел тень. Тень увидела Андрея.
– Помогите!!!
Тенью оказалась пожилая тетка. Она приблизилась со стороны забора. Окровавленное лицо, сумасшедший взгляд.
– Что такое?!
– Су-у-умку отняли, паскудины! Последнее отбирают, последнее…
– Кто?!
– Не разобрала я! Вон туда побежали! Двое!
Андрей посмотрел в указанном направлении. Два силуэта стремительно растворялись в темноте. Уже там, на другом конце забора. Да-леко-о-о…
Андрей грохнул штангу на землю, отдал женщине шляпу и, путаясь в полах длинного пальто, неуклюже и, возможно, абсолютно напрасно побежал за грабителями.
Наставник закончил чтение и хмуро посмотрел на Ученика.
– Ну и что? В каждой работе должен быть какой-то смысл. Что ты хотел доказать этим Экспериментом? Набор каких-то сводок и цифр. Может, ты не понял начальных условий? Может, следовало пригласить опытного консультанта?
– Нет, нет, – виновато склонил голову Ученик. – Условия были вполне понятны, и я прекрасно видел цель своей работы.
– Секундочку, – перебил Наставник. – Почему ты выбрал именно этот город? Я не нахожу логического обоснования в отчете.
– Здесь и не может быть логического обоснования. Условия эксперимента не ограничивали меня в выборе объекта, тем более что объекты ничем принципиальным друг от друга не отличаются.
– И все-таки почему?
– Крупный город вызвал бы определенные временные затраты, да и… Слишком на виду. Выбранный же объект не велик и, главное, сохранил относительно сбалансированную инфраструктуру. Экономика, уровень жизни, культура. В некоторых городах давно парализовано все что можно.
– А почему органы правопорядка? Почему не структуры власти, например, что было бы гораздо логичнее?
– Может быть, но это подрывало бы чистоту Эксперимента. Невозможно менять тех же губернаторов, как перчатки. Все должно протекать естественно, что наиболее ценно. И второе – результаты выплывают довольно скоро. Преступность влияет практически на все стороны жизни, в том числе и на структуры власти.
– И что же у тебя выплыло?
Ученик робко взглянул в глаза Наставника.
– Я не пойму почему… Я не смог получить ожидаемых результатов. Хотя весь накопленный опыт о влиянии личности на массы говорит…
– Не надо оправданий, я жду выводов.
– Хорошо, извините. Вывод как раз кроется в тех самых цифрах. Уровни преступности и раскрываемых преступлений, как ни странно, остались в пределах доэкспериментальных границ.
– Это официальная статистика?
– Не совсем. Это МОЯ статистика, то есть объективная. Официальную статистику я бы никогда не посмел поместить в отчет.
– Неужели ничего не менялось? Очень сомнительно, даже невероятно!
– Конечно, менялось. Всегда есть люди, которые используют сложившуюся ситуацию в сугубо личных интересах и приспособятся к любым переменам. Плюс объективные причины, созданные мною искусственно, путем постановки на руководящие должности людей некомпетентных и даже откровенно полярных. Я, признаюсь, ожидал быстрого развала системы, но в чем-то просчитался, чего-то не учел. Система не утратила своих функций, она каким-то невероятным образом выполняет свою роль.
– В чем же секрет Красной Армии? – ухмыльнувшись, спросил Наставник. – Люди?
– Не понимаю. Честно не понимаю! Я организовал травлю в средствах массовой информации, затруднил финансирование… Любой нормальный человек давно опустил бы руки или протянул ноги. Но эти… Как в том анекдоте про веревку и профсоюз. Ведь голый фанатизм существует только в прыгающих по киноэкрану героях боевиков. А тут? Не боевик.
Наставник на несколько секунд задумался.
– Ты отдаешь себе отчет, что результаты Эксперимента крайне важны для меня? Для поставленной перед нами цели механизм разрушения любой системы самой системой должен быть изучен досконально. Мы не можем приступить к действию, пока не получим конкретных данных.
– Конечно, Наставник, но…
– Я дам тебе еще пару месяцев. Ты упомянул про анекдот. Что ж, крайние меры тоже необходимо использовать. У тебя есть идеи на этот счет?
– По-моему, я и так довел ситуацию до абсурда. Нельзя же совсем…
– Можно. Ради Цели можно. У тебя неограниченные возможности. Я жду конкретных результатов. Через два месяца доложишь.
– Это может вызвать хаос в городе. Условия не допускают…
– К черту условия! Мне важен итог. Ты понял?
– Хорошо, – тихо ответил Ученик. – Я попытаюсь.
