Ознакомительная версия.
— Матерого зверя поймали, — усмехнулся Турецкий.
Щеткин посмотрел на него с неодобрением.
— Зря иронизируешь. Через пару дней они собирались грабить инкассаторов. Могли погибнуть люди. Это очень серьезно.
— Да я и не иронизирую. Просто… странно все это. Идешь охотиться на лося, а приходишь с медведем.
— Тоже ценный трофей, — сказал Щеткин, дымя сигаретой. Он покосился на Турецкого. — Ты, я вижу, сильно рассчитывал на эту версию.
— Рассчитывал, — сухо сказал Александр Борисович.
— Возможно, он врет, — пожал плечами Щеткин.
— Да нет, не похоже. Но ты на всякий случай тщательней его проверь.
— Само собой, — кивнул Щеткин. Александр Борисович оглядел стены кабинета.
В сердце у него вдруг засаднило. Какого черта я вообще делаю? — подумал он. — Какое мне дело до всего этого? Я теперь пенсионер-инвалид. Мне положено сидеть во дворе и играть с другими пенсионерами в шахматы или шашки. Единственное расследование, на которое я теперь могу претендовать, — это поиск пешки, свалившейся со стола в траву.
Турецкий качнул головой, прогоняя дурные мысли.
— Что Вертайло? — спросил он.
— Да пока ничего, — ответил Щеткин. — Завтра утром встречаем его с Антоном на вокзале и ведем по городу. Авось что-нибудь и проклюнется. Парня я, кстати, проверил.
— Борового? — вскинул бровь Александр Борисович.
— Угу. Странный тип. Раньше был одним из активных участников группировки скинхедов. Громили рынки, били иностранцев. Пару раз его заметали вместе с другими хулиганами, но потом отпускали — свидетелей не было.
— Ну, это как водится, — с недоброй усмешкой сказал Турецкий.
— Но вот уже года полтора, как вестей о нем никаких, — продолжил Щеткин. — Я навел кое-какие справки. Учится хорошо, после окончания института собирается в аспирантуру. По поведению никаких нареканий.
— Прямо ангел, а не человек. Если забыть об убитой девочке.
— Да уж… Одним словом, парень как парень. Антон Плетнев еще раз наведался в «Пузо»…
— В «Пузо»? Щекин кивнул:
— Ну да. Это тот пивной бар, где коротают время скинхеды и сочувствующие им. Со вчерашнего дня у Плетнева там много добрых знакомых.
— Как же, как же, помню. — Турецкий улыбнулся, вспомнив подробный и горделивый рассказ Плетнева о стычке с бритоголовыми хулиганами. «Сорок лет, а все, как пацан», — подумал Александр Борисович. — Ну и что там?
— Плетнев выяснил, что вместе с Боровым из группировки ушли еще несколько парней. Все они — близкие друзья Борового. Плетнев нарыл имена троих из них. Первый — Сергей Кержнер. Второй — Виктор Штырев. Третий — Иван Мельников.
— Кержнер, Кержнер… — пробормотал Александр Борисович, как бы что-то припоминая. — А разве это не еврейская фамилия?
— Еврейская.
— Гм… Тогда я что-то ничего не понимаю.
— Вот и друзья Борового, видимо, не понимали, — сказал Щеткин. — Я весь день посылал запросы и выяснил следующее. В мае позапрошлого года Сергей Кержнер пропал.
— Как пропал? Совсем?
— А разве иначе пропадают? — иронично поинтересовался Щеткин.
Александр Борисович тоже усмехнулся.
— Ну-ну, хватит зубоскалить. Подробности исчезновения известны?
— Да какие там подробности. Заявление об исчезновении писала мать Кержнера. Мне прислали копию из ГИЦа. Если хочешь, можешь посмотреть.
Щеткин выдвинул ящик стола, достал лист бумаги и протянул его Турецкому.
Тот достал из кармана очки, напялил их на нос и принялся читать, шевеля губами.
— «…На работу не явился», — прочел он вслух и положил листок на стол. Посмотрел на Щеткина поверх очков. — Вижу, вы с Плетневым даром времени не теряли. Значит, наши бравые парни решили провести чистку рядов? Так сказать, очистить ряды идейных борцов от нежелательного еврейского элемента?
— Похоже на то. Я собираюсь наведаться в квартиру Кержнера с обыском.
— Ну зачем же так официально? — Александр Борисович снял очки и запихал их в карман. — Думаю, его мать и так нас впустит, если узнает, что это может помочь в поисках ее сына. Кстати, а тогда, сразу после исчезновения, там никто ничего не искал?
Щеткин слегка покраснел.
— Вы ведь знаете, как наш брат, оперуполномоченный, относится к таким делам? — сказал он. — Нет тела — нет преступления.
— Короче, никто ничего не искал, — резюмировал Александр Борисович. — Будем надеяться, что мать парня оставила его комнату в неприкосновенности. Итак, Петр, давай подытожим. Полтора года назад, или около того, несколько скинхедов вдруг вышли из группировки. Они отрастили волосы, переоделись в цивильную одежду и стали жить обычной, мирной жизнью. Ходить на учебу и работу, возвращаться к ужину домой. Но все это было лишь камуфляжем, прикрытием. На самом деле наши ребятишки не отказались от своих «великих» идей. Более того, их идеи стали еще радикальнее. Если раньше они громили рынки, то теперь решили завязать с этим баловством и взяться за настоящую борьбу. Как тебе такой поворот?
— Думаю, вполне правдоподобен, — кивнул Щеткин. — Учитывая, какие метаморфозы произошли в мышлении россиян за последние несколько лет. И во внутренней политике правительства, кстати, тоже.
— Не диссидентствуй, Петя, — с усмешкой сказал коллеге Турецкий. — Итак, наши доблестные борцы за чистоту белой расы организовали что-то вроде террористического кружка. Вернее — организации. Для начала ушли на подпольное положение, состряпали устав, программу, оформили цели и задачи борьбы…
— Вряд ли так-то уж, — с сомнением произнес Щеткин.
— А почему бы и нет? — пожал плечами Александр Борисович. — Радикально настроенная молодежь любит играть в такие игры. Чтобы побольше церемоний и торжественных клятв. Не удивлюсь, если они зачитывали клятву вслух под гробовую музыку, а потом подписались под ее текстом кровью.
— Они же не сатанисты, — снова возразил Щеткин.
Турецкий пожал плечами:
— Да какая, к черту, разница? Помнишь про количество ножевых ранений? Сначала семь, потом — двенадцать. Это у них что-то вроде церемониала. Чтобы каждый из членов центрального комитета организации ударил жертву ножом.
— Центральный комитет? — Щеткин с сомнением покачал головой. — Вот уж этого-то в помине нет. Это же просто пацаны.
— Когда организация разрастается, центральный комитет просто необходим. Что-то вроде совета старейшин.
— А ты думаешь, их теперь много?
Александр Борисович вздохнул.
— Кто знает? Дерьмовые и агрессивные мыслишки распространяются быстро. Тем более, когда это касается молодежи. Спроси мою жену, — она, как дипломированный психолог, тебе подтвердит: больше половины подростков склонны к немотивированной агрессии. А тут такой прекрасный повод — встать под знамя «великой борьбы», поставить свою агрессию в услужение «великой идее». И тем самым оправдать свой природный сволочизм. Но хватит теории, вернемся к практике. Итак, бывшие скинхеды решили бороться по-взрослому. Сколотили бригаду, назвали ее «Черные волки»… а как же иначе? Тут без громкого названия не обойтись… И взялись за работу. Для начала вышвырнули из бригады еврея Кержнера.
Вывезли его в подмосковный лесок и дали лопатой по башке. А потом зарыли или утопили в каком-нибудь болоте.
— Вот с этим спорить не стану, — сказал Щеткин, с любопытством поглядывая на Турецкого и удивляясь, как ловко тот обрисовал картину происшествия (если, конечно, в ней хоть что-то есть от реальности).
— Затем, — продолжил размышлять Александр Борисович, — новоявленные «черные волки» принялись за настоящую работу. То есть за физическое устранение врагов. Однако единичные убийства мало похожи на «великую борьбу». Тогда они стали разрабатывать план какого-нибудь грандиозного деяния. Чтобы сразу, во весь голос, заявить о себе. Статьи, телерепортажи, и в каждом репортаже, в каждой статье роковое словосочетание — «черные волки».
— По-моему, ты преувеличиваешь, — сказал Щеткин.
— Может быть, — согласился Турецкий. — Но давай рассуждать дальше, авось к чему-нибудь и придем. Итак, для того чтобы почувствовать себя настоящей силой, бригаде «черных волков» нужно совершить что-нибудь грандиозное. Если вспомнить, что главная цель организации — уничтожение врага, то можно предположить, что…
Турецкий неожиданно замолчал. Его лицо осунулось, на лбу прорезались морщины. Щеткин весь подался вперед.
— Кажется, я понимаю, о чем ты, — сказал он, понизив от волнения голос. — Тот самый теракт, о котором говорил Плетнев?
Александр Борисович с усилием потер лоб.
— Ч-черт… Вот ведь до чего договорился. Да нет, все это не более чем моя фантазия.
— А если нет? — встревоженно спросил майор. — Если они и впрямь задумали что-то подобное?
Ознакомительная версия.
