Джеймсон Рук.
Итак, как это могло произойти?
Он раздражал ее постоянно, с того самого момента как привязался к ней в ее расследованиях. И теперь она лежала с ним в одной постели после секса этой ночью. После отлично секса, кстати говоря.
И если бы ей пришлось допрашивать саму себя, то она могла бы под присягой подтвердить, что с самой их первой встречи между ними возникла искра притяжения.
Он, конечно, не постесняется сказать, что у него были все шансы, возможно, это черта которая раздражает в нем больше всего.
Возможно? Однако его уверенность не могла противостоять большей силе, ее отрицания.
Да, всегда было что-то, а теперь, оглядываясь назад, она поняла, что чем больше она чувствовала это, тем больше она отрицала.
Никки задалась вопросом, с какими еще отрицаниями ей придется иметь дело.
Ни с какими.
Абсолютно ни с какими.
Вздор.
Почему же еще любовница Мэттью Старра завела с ней такой неудобный разговор, говорила о том, что оставаться в отношениях никуда не ведущих, было просто способом избежать отношений, и спросила ее — спросила ее — знает ли она, что та имеет в виду.
Ее психотерапевт сказал, что она закрывается от всех прочной броней.
Как будто ей нужен мозгоправ, чтобы понять это.
Или чтобы предупредить ее об эмоциональной опасности, постоянно игнорирующей ее потребности, и да, ее желания, тщательно спрятанные глубоко внутри.
Те сеансы психотерапии в далеком прошлом, но в последние время Никки часто замечала — ноющее — беспокойство, когда она выстроила вокруг себя стену и поставила режим — полной целевой ориентации—, возможно случится переломный момент, когда ты можешь потерять что-то в себе, что берегла и никогда не вернуть.
Например, что происходит, когда та оболочка, что ты построила для защиты наиболее уязвимой части себя становится настолько непроницаемой, что ты сама не можешь ее преодолеть?
The Sargent print Rook gave her came to mind.
Она думала о тех беззаботных девочках, зажигающих бумажные фонари и гадала, что с ними стало.
Сохранили ли они свою невинность даже после того как перестали надевать игрушечные платья и потеряли свои мягкие шейки и нетронутые лица? Потеряли ли они удовольствие от игр, от знания каково это ходить босиком по мокрой траве, просто потому что это здорово? Держались ли они за свою невинность или прошли через события сделавшие их осторожными и бдительными? Построили ли крепости вокруг своих сердец, за сотни лет до того как Стинг это написал? Был ли у них секс с отставными из ВМС, просто чтоб заставить свое сердце биться быстрее?
Или со знаменитым журналистом, гулявшим с Миком и Боно?
Не сравнивать — а почему нет? — лишь с той разницей что Рук сначала заставил ее сердце биться быстрее, и потому она хотела его.
С этого первого прилива крови, ее пульс стал биться только быстрее.
Что делало секс С Джеймсом Руком таким потрясающим?
Хм, думала она, конечно он страстный. Возбуждающий и умеющий удивлять. И конечно нежный, в нужное время и в нужной степени, слава тебе господи.
Но в отличие от остальных еще и игривый.
И он сделал ее игривой.
Рук дал ей разрешение на смех
Быть с ним было весело.
спать с ним было как угодно но не официально и серьзно.
Его игривость принесла радость и удовольствие в ее постель.
— Я все еще закрыта—, подумала она, — но сегодня ночью, не смотря ни на что, Рук забрался внутрь.
И привел меня с собой—
Никки Хит обнаружила, что тоже могла быть игривой
В доказательство она повернулась к нему и скользнула вниз по кровати.
Ее телефон разбудил их.
Она села на кровати пытаясь сориентироваться в ослепляющем дневном свете.
Рук поднял голову с подушки.
— Это что — утренняя побудка? — Кажется, одна побудка у вас уже была, мистер—.
Он откинулся на подушку с закрытыми глазами, улыбнувшись воспоминаниям.
— И я на нее откликнулся—.
Она поднесла телефон к уху.
— Жара—.
— Привет, Никки! Я тебя разбудила? — , это была Лорен.
— Нет, я уже встала. —
Никки нащупала свои часы на ночном столике.
7:03.
Никки постаралась привести в порядок свою голову.
Когда твоя подруга из оффиса судмедэкспертовов звонит в такой час, это точно не личный разговор.
— Я ждала, пока не наступит семь—.
— Лорен, правда, все в порядке.
Я уже оделась и делаю утреннюю зарядку—, сказала Никки, посмотрев на свое обнаженное отражение в зеркале.
Рук приподнялся и его улыбающееся лицо появилось в зеркале рядом с ней.
— Ну, это наполовину правда—, сказал он тихим голосом.
— Оу… Звучит так, как будто ты не одна.
Никки Жара, ты и правда не одна?—
— Нет, это был телевизор. Это реклама громкая—.
Она повернулась к Руку и приложила палец к его губам.
— Ты там явно не одна. —
Никки попыталась сменить тему.
— Что случилось, Лор?—
— Я на месте преступления. Диктую адрес. —
— Подожди, мне нужно что-то, чтобы записать. —
Никки подошла к комоду и схватила ручку.
Она не нашла, ни блокнота ни клочка бумаги, а потому перевернула свою копию выпуска First Press с Руком и Боно на обложке, и стала писать на рекламе Водки, на обороте.
— Хорошо.
— Я на стоянке для конфискованных машин, рядом с Джэвитс. —
— Я знаю где это.
— Это Запад, что, 38-я?—
— Да, на 12-й, — сказала Лорен.
— Водитель буксира нашел тело в машине, которую должен был забрать.
— Это в юрисдикции первого участка, но я подумала, что лучше позвонить тебе, ты определенно захочешь это увидеть. Я нашла кое-что, что может быть связано в твоим делом Мэтью Старра. —
— Что? Скажи мне. —
Никки могла слышать голоса на заднем плане.
В динамике послышался шорох, Лорен прикрыла его, чтобы с кем то поговорить, затем она вернулась.
— Только что приехали детективы из Первого, мне надо идти. Увидимся на месте. —
Никки повесила трубку и повернувшись увидела Рука сидящего на краю кровати.
— Ты стыдишься меня, Детектив Жара? — Сказал он театрально вздыхая.
Никки услышала Grand Damn в его превосходном акценте.
— Ты спишь со мной, но прячешь меня от своих высокосветских друзей. Чувствую себя так… дешево. —
— Придет со временем. —
Рук немного подумал и произнес: —Ты могла бы сказать ей, что я здесь для твоей защиты—.
— Ты?—
— Ну, я ведь прикрыл тебя—.
Он взял ее за руку и потянул ближе к себе, так что она оказалась стоящей между его колен.
— У меня назначено свидание с трупом—.
Он скрестил свои ноги за ее и положил руки на ее бедра.
— Прошлая ночь была великолепной, не так ли?—
— Да, была. А знаешь, что еще было прошлой ночью? Прошлая ночь. —
И она зашагала к шкафу одеваться на работу.
Рук ловил такси в Южном Парк Авеню и остановил микроавтобус на северной стороне.
Он подержал дверь для Никки, которая последний раз взглянула через плечо, скрывая обеспокоенность тем, что капитан Монтроз оставил патруль и ее могли застукать утром с Джеймсоном Руком.
— Ищешь Поченко? — поинтересовался Рук.
— Нет, вообще-то. Старая привычка. —
Она назвала таксисту адрес Рука в Трибеке.
— Что происходит? — , спросил Рук.
— Разве мы едем не на место преступления?—
— Один из нас точно едет. А второй идет домой переодеваться. —
— Спасибо, но если ты не против, я останусь в этой одежде. Я предпочту поехать с тобой. Хотя осмотр трупа, не лучшее завершение нашей встречи. После ночи как эта, Нью-Йоркский парень должен бы пригласить тебя на завтрак. И рассчитывать на номер твоего телефона. —
— Нет, ты едешь переодеваться. Я не могу представить идеи хуже, чем появится вдвоем, в одном такси, на месте преступления моей подруги с ужасной прической и во вчерашней одежде. —
— Мы можем появиться в одежде друг друга, что будет намного хуже.—
Он улыбнулся и взял ее за руку.
Она отдернула ее.
— Ты заметил, что я не держусь за руки на работе? Это замедляет скорость письма. —
Они ехали молча некоторое время.
После того, как такси пересекло Хьюстон-Стрит, Рук сказал: —Я пытаюсь понять…
Я прикусил свой язык, когда ты ударила меня ногой в лицо, или ты это сделала? — , что быстро привлекло внимание водителя, посмотревшего в зеркало заднего вида.
Жара сказала, — Я хочу получить отчет криминалистов о джинсах Поченко. —
— Я в обоих случаях не могу вспомнить укусы—, продолжал Рук.
— Возможно отключение и замедлило работу лаборатории, но все же времени было достаточно. —
— Все произошло быстро, я бы даже сказал неистово. —
— Ставлю на то что образцы тканей совпадут, — сказала она.
— Но все же, как думаешь я вспомню укус? —
