– Иван Сергеевич, ты собирался молчать как рыба об лед, – сказал Орлов.
– Благие намерения… – гэбист развел руками. – Петр Николаевич, представь меня сыщикам.
– Гранин Иван Сергеевич, полковник, работает там, где работает, однако человек умный и порядочный. – Орлов посмотрел на Гурова и, как бы оправдываясь, добавил: – Лева, нам без них в данном деле не обойтись. Я решил, лучше сам выберу, чем… в общем, так, – и махнул рукой.
– Сердечно вы к нам относитесь, господин генерал, – гэбист вновь улыбнулся. – Надеюсь, скоро каждому, кто не ворует и взяток не берет, начнут ордена раздавать.
– По спискам, составленным взяточниками, – уточнил Крячко.
– Не могут договориться президенты, советники и министры, следует объединяться порядочным людям, – сказал Орлов, – высокопарно звучит, но перед вами я могу не стесняться и слов не подбирать. Иван Сергеевич, ты хотел видеть и слышать людей, работающих по делу. Я обещал тебе сообщить все, чем располагаем, задавай вопросы.
– Шофер Карим Танаев, – Гранин взглянул на Крячко, – его разрабатываете вы, Станислав?
– Тронули слегка, серьезно не занимались, – ответил Крячко. – Я к вам буду тоже обращаться по имени?
– Конечно, Станислав, – серьезно ответил гэбист.
– Я сказал – хватит! – Орлов хлопнул по столу ладонью. – Как пацаны, ей-богу!
– Лучше, если Танаевым займетесь вы, господин полковник, – сказал Гуров. – У меня лишь одна группа. – Он помедлил, решая, сколь откровенным быть, чтобы оставаться честным и не превращаться в глупца, и продолжал: – Вам известно, что Танаев поддерживает связь с Юсовым? А Петр Саввич Юсов, по непроверенным оперативным данным, имеет серьезное влияние на Юрия Ивлева – секретаря небезызвестного Семена Вульфовича Бесковитого.
Гэбист частью этой информации располагал, но получить дополнение и подтверждение всегда полезно, да и откровенность обычно скуповатого на слова Гурова следовало поддержать.
– Спасибо, Лев Иванович, мы уже начали работать, ваше сообщение очень ценно. Хотя лично я не верю, что кто-либо из названных людей может иметь связь с уголовной элитой.
– Юсов в прошлом, совсем недавнем прошлом, был оперативником, у него могли сохраниться связи с уголовниками.
– Даже так? – искренне удивился полковник Гранин. – Интересно, очень интересно…
– Вы разработайте его связи среди политиков, определите цели, которые Юсов преследует, и передайте мне, вам агентурных подходов к Юсову-авторитету не найти, а у меня они просто есть.
– Договорились, Лев Иванович. Что-нибудь еще?
– К сожалению. – Гуров поднялся из-за стола, жестом предложил Гранину отойти к окну.
– Ну, Лева! – Орлов покачал головой. – Жить без секретов не умеет, но мы его любим и прощаем. – Он подмигнул Крячко. – Ну как, Станислав, жизнь? Не надоело пахать на ниве борьбы? Хочешь, я тебя к себе заберу?
– Спасибо, Петр Николаевич, малость обожду.
– Молодец, – Орлов одобрительно кивнул, – у тебя что новое проглянуло?
Крячко рассказал о задании Гурова, пожаловался на неуважение полковника к друзьям-товарищам, затем мигнул хитрым глазом и закончил:
– Тонну бумаги перелопатили, подходящих кличек выявлено несколько: Академик, Профессор, Отец, Учитель…
– Таких кликух как котов недавленых, – усмехнулся Орлов.
– Верно, но ведь все зависит от среды, контекста и многого другого. Пропустили через один фильтр, другой, прокачали через учеты, и остался у нас один неизвестный Профессор. Упомянули о нем дважды, очень коротко.
– Кто да кто? В связи с какими делами?
– Налетчик, взятый за разбойное нападение на инкассатора, обмолвился, что Профессор не ошибся. В чем не ошибся, неясно, разговор прервался. В другой раз, совсем по иному делу, о фальшивых авизо, чеченец сказал, мол, у Профессора башка большая, потому и мозга много. Я шесть томов дела пролистал, нигде больше кличка не упоминается.
– Большая голова – примета ценная, – серьезно сказал Гуров.
– Огорчили вы меня, Лев Иванович, – обронил Гранин, возвращаясь к столу. – Очень огорчили.
– Только предположения из области метафизики, – сказал Гуров, усаживаясь на свое место. – Если честно, понятия не имею, что такое метафизика. Предполагаю, нечто мудреное.
– Тогда зачем голову человеку морочишь? – поинтересовался Орлов.
– Потому и шушукался в стороне, господин генерал, что вашу голову берегу, – парировал Гуров.
– Спасибо, заботник, я бы без тебя пропал. – Орлов посмотрел на гэбиста: – Ты доволен?
– Что? – удивился Гранин. – Предложили руку и сердце, признались, что нищие, а я должен быть в восторге?
– А ты богаче? – усмехнулся Орлов.
– Лев Иванович верно сказал, дело ставят уголовники. Ты, Петр Николаевич, начальник главка, о Гурове говорить не стоит – знаменитость, Станислав – начальник отдела МУРа, – Гранин поднял палец. – Да у вас должно быть – во! – Он распахнул объятия. – А у вас… – И показал мизинец. – Я слово дал и не отступлюсь.
– Благородный бессребреник! – сказал Орлов, понимающе кивнул. – Случается. Правда, мне встречать не приходилось, особливо в вашей конторе.
– Оставь нашу контору в покое, не хуже и не лучше вашей. Так же, как везде, лучшие погибают первыми. Одних убрали, другие сами ушли, кое-кто на деньгах сломался. В общем, картина везде одинаковая. Я не деревенский дурачок, соху не ищу, пахать лишнего не желаю. Но я знаю ваш потенциал и согласен запрягаться пристяжным. Обещаю, я возьму минимум людей и лишь кого знаю лично, в ком абсолютно уверен.
– Тогда с богом! – Орлов встал. – Штаб здесь, связь через каждые два часа, если нужно, то чаще.
– Забыл! – Гуров прошелся по кабинету. – Иван Сергеевич, у вас служб много. Ты можешь дать команду, чтобы с завтрашнего дня на мне никто не висел?
– Я не господь бог, даже не министр СБ, – ответил Гранин. – Разведка, контрразведка, охранка… Тебе, Петр Николаевич, надо обратиться к министру. Твой – к моему, он выслушает начальников управлений…
– Заткнись, Иван, мы не дети! – прервал Орлов, глянул на Гурова сердито. – Может, объявить по ящику, что сыщик Гуров проводит секретную операцию и просит не беспокоить?
Госсекретарь обещал защитить Гурова, но сыщик высокому чиновнику не верил, да и спецслужба способна на подобные, тем более телефонные, указания не реагировать. Гуров хотел перестраховаться.
Вышедший было из-за стола Станислав Крячко упал на ближайший стул, схватился за лацканы своего пиджака и с блатным надрывом воскликнул:
– Да вы что, господа хорошие, крышей поехали? Вы куда меня суете? Установить, нет ли за полковником слежки-преследования, когда за ним может тянуться черт знает кто? Как отделить чистых от нечистых? А кто гарантирует, что за наемником тот же Профессор, – он назвал кличку наугад, – не выставит контрнаблюдение? В случае прокола…
– Станислав! – перебил Гуров. – Не дави, рыдай достойно и только на моей груди…
Человек с автоматом в подъезде дома? Снайпер с винтовкой в окне или на чердаке? Оба варианта Гуров отмел. Автоматчик в подъезде – слишком прямолинейно. Организатор покушения сыщика Гурова, безусловно, знает, а поставить убийцу в подъезде дома можно, охотясь за кооператором, банкиром, иными фирмачами, но никак не годится при ликвидации профессионала. Снайпер, винтовка, оптический прицел тоже вряд ли. Такой номер требует долгой, тщательной подготовки, да и снайперов не напасешься, не морковка с грядки – не сорвешь.
Можно заложить взрывчатку в машину. Неплохо, только не в машину опытного сыщика. Существует масса меток, которые со стороны не обнаружишь, а хозяин только глянул – уже знает, что машину открывали.
Дорожная авария тоже требует подготовки. А Гуров не сомневался, что решение о его ликвидации, если он не дует на воду и само покушение не плод перенапряжения и припадка трусости, было принято спонтанно. Сегодня решили, нашли исполнителя, придумали, как именно убить, дали команду.
Способ должен быть простой, не требующий интеллекта и специальной выучки. Ударить ножом под ребро, в печень? Если в толпе, то никто не заметит, убийца отходит на два-три шага, пока жертва еще на ногах. А когда человек упадет, никто и понять ничего не может, а убийца уже далеко. Исполнитель должен хорошо владеть ножом, успех зависит от точности удара… Проще, еще проще… Нож, удар в печень – это удар из зоны, а постановщик дела там не бывал. Что-то более современное, с использованием науки, возможно, заимствованное у Запада.
Гуров искал способ, как именно его будут убивать, рассуждал вслух, поглядывая на сидевшего рядом Станислава Крячко, следил за реакцией оперативника.
– Ты не кроссворд разгадываешь, Лев Иванович, – не выдержал в конце концов Крячко. – Мне думается, стрелять не станут, при любом ином решении требуется личный контакт. Ты должен не дать к себе приблизиться, мы должны обнаружить человека, который пытается это незаметно и естественно сделать.
