Честно говоря, он мало верил в то, что именно эта пресловутая статья явилась причиной гибели журналиста. Вчерашние беседы с Шелестовым и Галактионовым и последующий их анализ, который полковник провел перед тем как заснуть, убедили его в этом. Действительно, если бы Галактионов хотел предупредить появление подобной статьи, то, наверное, нашел бы другой способ устранения журналиста. Тем более что его дело наверняка продолжили бы коллеги. Особенно такие фанатичные, как Антон Дубнев. Так что убивать Никонова действительно не имело смысла.
— И все-таки его кто-то убил, — вслух произнес полковник, постукивая пальцами по столу.
«Ищите женщину, ищите женщину», — крутилась в его голове фраза, брошенная вчера Галактионовым.
Но женщина не находилась. Была только несчастная Катя Сорокованова, о которой, кстати, Гуров пока ничего не знал, поскольку Крячко до сих пор не рассказал ему о своем визите в психиатрическую больницу.
Зазвонил служебный телефон, Гуров снял трубку.
— Лева, на доклад, — коротко бросил Орлов.
— Так Крячко нет, — сообщил Гуров. — А без него доклад теряет смысл. Нужны сведения от него.
— Так, а где он? — вскричал Орлов. — Опять зуб лечит?
— Не кипятись, Петр! На сей раз у Крячко действительно уважительная причина. Он в Москвореченске.
— Он там прописаться решил, что ли? — ворчливо спросил Орлов. — Понравилось?
— Ну это вряд ли. Там кража документов.
— Какая кража?
— Петр, вот он вернется — и мы сразу тебе все доложим, хорошо? Не суетись, как курица над яйцом! — отрезал Гуров и положил трубку.
Суетливость генерал-лейтенанта, усилившаяся под старость, порой откровенно раздражала полковника. В ожидании Крячко Гуров предавался своему любимому занятию — думал. Он анализировал все, что ему удалось узнать со вчерашнего дня. Постояльцы гостиницы «Аркада», Владимир Полянский, друзья и коллеги Никонова, бывшая девушка, заболевшая шизофренией… Не наблюдалось мотивов для убийства журналиста. За исключением разоблачительных статей, которые Гуров уже отнес к ложным версиям. Разве только…
Гуров задумчиво посмотрел в окно. Ударивший ночью мороз оставил на стекле причудливые линии. Точно такие же линии расходились в воображении полковника вокруг фигуры Никонова. И все они практически не пересекались между собой. От окна веяло холодом. Полковник встал и включил электрический чайник.
Что, если статьи Никонова мешали вовсе не мэру Москвореченска, а кому-то еще? Каким-нибудь конкурентам, к примеру? Версия, конечно, хлипкая, но на безрыбье, как говорится…
Что там еще было? Семья из Пензы? Это вообще только штрих, не более того. Кроме совпадения города — ничего. Не ехать же из-за этого в Пензу! Хотя, возможно, и придется, если к вечеру не появится что-то более существенное. И ехать, скорее всего, придется ему, Гурову… Крячко наверняка наотрез откажется.
Полковник заварил себе чаю в большом бокале, достал из ящика стола начатую плитку шоколада. Сел за стол и продолжил свои размышления. Но дело шло плохо, трудно. Вообще никак не шло. Нет, как ни крути, а нужно дожидаться Крячко с его докладом. Пока не получены добытые им сведения, ничего не складывается. Мало фактов, мало сведений.
Это был тот случай, когда, выражаясь математическим языком, для решения задачи недостаточно данных. Орлов бы сейчас, конечно, сказал, что данные есть, просто они их не нашли, и в чем-то был бы прав. Значит, надо искать. Ведь Никонов, как ни крути, убит. И убийца — вполне реальный человек — сейчас где-то ходит. Нужно искать сведения о нем, искать, кому мог помешать Никонов.
— Лева, здорово! — В кабинет ворвался довольный Крячко.
Он накинул на вешалку заснеженную куртку, снег сразу же стал осыпаться на пол и таять, превращаясь в мелкие лужицы. Следы оставляли и грубые ботинки Крячко.
Лев недовольно поморщился и, поднявшись с места, прошел в угол кабинета, где стояла швабра. Взяв ее в руки, Гуров аккуратно затер все лужи.
— Сколько раз я тебе говорил — отряхивайся на улице! — попенял он Крячко.
— Я отряхивался, — невозмутимо сказал Крячко. — Там снег идет. Пока дошел до дверей — снова с головы до ног осыпало!
— И ботинки, ботинки тщательно выбивай! — продолжал Гуров.
Ботинки Крячко были на толстой рифленой подошве, в которую вечно забивалась тонна снега, выколотить который было довольно сложно. Станислав себя и не утруждал.
— Лева, ну какой же ты зануда, а? Я вот не понимаю: ты и Марию так же контролируешь? Как она, бедная, от тебя не сбежала до сих пор?
— Значит, ее все устраивает, раз не сбежала, — заметил Гуров.
— Да ты просто домашний тиран! — заявил Крячко. — Ей-богу, тратишь время на какую-то ерунду, вместо того чтобы делом заняться! Я, между прочим, с важными новостями! И не только!
Крячко достал из-за пазухи стопку печатных листов, упакованных в прозрачный файл, и потряс ими перед лицом Гурова.
— Вижу, вижу, ты как голый зад при луне светишься, — проговорил Гуров. — Что это такое? Статья Никонова?
— Да! — торжественно подтвердил Крячко. — И спер ее не кто иной, как Антон Дубнев, его заместитель!
— А убил тоже Антон Дубнев? — Гуров был склонен к иронии.
С одной стороны, облегчение из-за того, что дело можно будет закрыть, с другой — разочарование. Так бывало у него всегда, когда убийцей оказывался человек малозначительный и мотив для этого у него был самый заурядный. Он не знал мотивов Дубнева, но полагал, что им двигало тщеславие.
— Насчет убил — думаю, нет! — заявил Крячко.
— Почему? — В глубине души Гуров был этому рад.
— Потому что в то самое время, когда Никонов находился в Москве, Дубнев шарил у него в квартире! Можно, конечно, предположить, что он смотался в Москву, подсунул ему отравленную бутылку вина и вернулся обратно, но мне кажется, это чушь! Он так мечтал заполучить вожделенные материалы, что провел весь вечер за их изучением. И даже решил дописать их. Видишь вот эту бредятину в конце? Это как раз в духе Дубнева!
— А то, что писал Никонов, ты прочитал?
— Нет, — ответил Крячко. — Зачем? Есть же ты! Это по твоей занудной части — корпеть над всякими бумагами!
— А ты что собираешься делать? — поинтересовался Гуров.
— А я пойду пообедаю, — заявил Крячко. — Я, между прочим, из другого города приехал!
И Крячко, довольный, что на его счет не поступало никаких распоряжений, собрался на выход.
Гурову пришлось повышать голос:
— Стас, подожди! Отправляйся к Орлову на доклад.
— А как же я без тебя? — попытался увильнуть Крячко.
— Ничего, по поводу меня скажешь, что линию с мэром я отработал и она результата не принесла. То есть принесла в том смысле, что мэр к убийству Никонова непричастен. Остальное — за тобой.
Крячко вздохнул и направился к двери. Гуров же засел за чтение статьи Никонова. Однако чем дальше он читал, тем больше убеждался, что на «бомбу» этот материал не тянет…
На первый взгляд это была статья, которая в хвост и в гриву разоблачала якобы эффективный менеджмент администрации Галактионова, говорила о непонятно куда девшихся миллионах из бюджета Московской области, выделенных для оснащения местных объектов образования и здравоохранения. В школах по-прежнему не хватало новейших компьютеров, а в поликлинике вместо заявленных пяти современных томографов реально работал только один, выпущенный еще в девяностые годы.
Никонов ссылался на работников школы и поликлиники, которые анонимно ему об этом поведали. Были намеки на связи Галактионова с преступными элементами — в частности, один из его бизнес-партнеров по строительству, некто Баскаков, смылся из России два года назад с круглой суммой и сейчас скрывался где-то за границей. Никонов утверждал также, что Галактионову принадлежит вилла в испанской Марбелье, записанная официально на жену. Упреком звучал и факт обучения дочери Галактионова в Великобритании.
Словом, все было довольно стандартно, аналогично судьбам многих высокопоставленных чиновников. Однако никакой конкретики, подтвержденной документально, в статье предъявлено не было. У Гурова складывалось впечатление, что Никонов решил просто пропиариться на «антигалактионовской» кампании. Тем не менее факты оставались фактами: Никонова убили, статья до сих пор не выложена на просторы Интернета. Но ее и выкладывать не стоило! Материал был настолько сырым, и вдобавок приписки, сделанные Дубневым, — все превращалось в карикатуру. Всерьез с подобными заявлениями в прессе выступать было нельзя.
«Что за ерунда?» — хмурился полковник, в очередной раз перечитывая текст.
По факту обнаружилось, что статья как таковая занимает лишь полторы страницы. Остальные были просто продублированы — видимо, Дубневым.
