— Какой пулемет?
— «Калаш». На сошках. Хорошая, кстати, штука, демократов гонять… Оставлять без присмотра не положено, друзья-однополчане мигом утащат, замучаешься выкупать. А дамочку разыграть решил. Так и так, изъятый у боевиков неучтенный пулемет, требуется продать за полтинничек. Тысяч. Бутылочку выпили, посидели, потрепались, я разомлел и на боковую. Часа два — как провалился. Просыпаюсь — пулемета нет, дамочка на месте. «А где „калаш“?» — спрашиваю. «Так продала, — эта дура показывает мне пачку тысячных, — за семьдесят. Пятьдесят тебе, как просил, двадцатку мне, за работу». Ольга Андреевна, вы представляете, что со мной было?
— Представляю, — улыбнулась Ольга.
— Нет, не представляете! — Гриша, несмотря на более старший возраст и брутальное омоновское прошлое, называл Ольгу на «вы». — Это ж статья, зона! Позор! Голодная смерть! Кому, идиотка, продала? Она про черных каких-то с рынка блеет. Я в гражданку переоделся, ее под мышку и на рынок. Нашли абрека арбузного. Я, конечно, не дурак в лоб спрашивать. Тонко так подъехал. «Ну что, мол, пулемет опробовали?» Абрек деваху увидел, панику не поднял. А я тут же: «Если претензий нет, могу еще кое-что продать. Посерьезней». Абрек, конечно, согласился. Забили стрелку возле старого моста. Я бегом в отряд. Командиру пока не докладывал, мужиков попросил помочь. Приехали, встретились, задержали покупателей. Тоже черными оказались. Стали документы проверять — оба мента. Участковый и помдеж! Козлы. Еще пулемет отдавать не хотели. Мол, деньги гоните назад. Я им популярно объяснил, что это оперативная комбинация, и если хотите дальше работать — возвращайте пулемет по-хорошему.
— Вернули?
— А куда они денутся с нефтяной платформы? До сих пор, кстати, работают. Один в управе уже…
— А деньги?
— А что деньги? Не возвращать же козлам. Я их Машке оставил. Ну так дамочку звали. Она хоть и дура, но жить тоже нормально хочет… Он, похоже, к вокзалу едет, — Гриша кивнул на копейкинскую «девятку».
…И опять эта дурацкая мысль, словно камень, попавший в туфлю и мешающий ходьбе. «Я слежу за человеком, который все больше и больше притягивает меня. Чем? Своей непредсказуемостью, непосредственностью, неразгаданностью? Сплошные „не“. Странное ощущение. Что-то подобное испытываешь, когда стоишь возле проснувшегося вулкана. С одной стороны — опасно, а с другой — хочется посмотреть».
…А если он поехал к женщине? Как Гриша. Он не женат, не обременен, имеет право… Она ведь не знает, есть ли у него кто-то? Она вообще ничего о нем не знает. Потому что данных об этом в информационном центре нет. И как она отреагирует, если к женщине? Не очень хорошо отреагирует. Совсем нехорошо. И предъявить ничего не сможет. Никто она ему. Просто куратор, один раз побывавшая в гостях. Кстати, плащ забыла. Хороший повод еще раз наведаться…
— Он вышел. Прогуляемся? — Жуков сумел втиснуться в рядок стоявших у вокзала машин и заглушил мотор.
— Сходи один. Он тебя не знает.
Вообще-то она бы могла пойти тоже, не боясь нарваться. Но не рискнула узнать неприятную правду.
Гриша скрылся в здании вокзала. Ольга порылась в сумочке, достала солнцезащитные очки. Так — отдать дань шпионскому кино.
Копейкин покинул вокзал минут через пять. С небольшим бумажным свертком. Следом выскочил Гриша, подбежал к машине.
— В камере хранения был. Сверток забрал.
— Камера автоматическая?
— Да, с кодом.
— Давай в автобус! Возможно, он повезет его на работу.
Гриша, не привыкший обсуждать команды, ловко выскочил со стоянки и газанул по кратчайшей дороге.
— Не волнуйтесь, быстрее него доедем. Есть тропочки заветные. Ножками исхоженные, фонариками подсвеченные, дубинками расчищенные.
Не сбив ни одного человека и животного, Жуков затормозил возле секретного автобуса тамплиеров через десять минут, обогнав конкурента без особых проблем. Спустя еще пару минут прибыл и Копейкин.
— Ольга Андреевна, а можно глянуть? Уж больно интересно.
— Хорошо, заходи. — Ольга открыла автобус, пропустила Гришу, затем забралась сама. Хотя пускать не следовало бы. Но и ссориться с коллегой не хотелось. В следующий раз не поможет.
Монитор исправно вел трансляцию.
Копейкин открыл кабинетную дверь, зашел и тут же запер ее изнутри. Положил сверток на стол. Осторожно развернул бумагу. Внутри оказался еще один пакет, полиэтиленовый, перетянутый резинкой. Радио висело удачно, Ольга с Гришей прекрасно все видели.
— Деньги, наверно, — предположил Гриша, — откат за накат. Черный нал.
Опер легко сорвал резинку, развернул пакет и достал из него совсем не денежные знаки.
Пистолет. Черный пистолет. Если верить глазам — Тульский-Токарев. Либо какой-нибудь зарубежный аналог.
— Ого! Пистолетик! — улыбнулся Жуков. — Не пулемет, конечно, но и не дрель.
Не рассматривая оружия, Копейкин быстро взобрался на стол и отодвинул потолочную плитку. Вытащил из тайника уже знакомый Ольге пакет. Положил в него пистолет, задвинул плитку обратно и спрыгнул со стола. Вытащил из-за пояса мобильник и нажал кнопку.
Тема из «Крестного отца» чуть не оглушила Ольгу. Она посмотрела на дисплей мобильника. Копейкин звонил ей. Гриша успел отреагировать, пошутив:
— Скажите, что вас нет дома. Или я могу.
Она выскочила из автобуса — динамики внутри могли дать фон. Отбежала метров на пять и нажала ответ.
— Да… Слушаю…
— Здравствуй… Не отвлекаю?
Копейкин окончательно перешел на «ты». Ее это не то чтобы радовало, но точно не раздражало.
— Привет… Нет, не отвлекаешь.
«Я тут как раз тебя пасу».
— Оль, меня в следственном отделе пытают. Считают, необоснованно применил оружие. Там газетчики подключились, волна пошла до Европы… Ты подтверди им, что все обоснованно, ладно? Тебе точно поверят.
— Конечно… Не волнуйся.
Она волновалась сама. Словно ей позвонил премьер-министр.
— У тебя все нормально? — От опытного оперского уха не укрылись тревожные нотки в ее голосе.
— Да…
«Все нормально, если не считать твоего пистолета с глушителем в тайнике».
— Кирилл, я у тебя плащ забыла… Во сколько ты дома будешь? Я заеду, заберу.
— Пока не знаю, у меня встреча одна… Если хочешь, я сам завезу. Часиков в девять. Это удобно?
— Да, хорошо… Я постараюсь вернуться. Четырнадцатая квартира.
— Я помню… Нет, точно удобно?
— Точно. Пока.
Ольга быстро нажала отбой. В автобус сразу не вернулась, надо немножко успокоиться.
Блин, зачем она пустила Гришу в «Орден тамплиеров». Отправила б в машину караулить. Теперь все узнают, что Копейкин забрал из камеры хранения пистолет. Теперь есть основания его задерживать. А Бойков такой шанс не упустит. Клещом вцепится. И просить Гришку заткнуться бессмысленно. Он трепло, правилам шпионского тона не обучен. Может, вальнуть его?
Тьфу, дура! Ну что за мысли непотребные? Совсем с катушек съехала.
Она вернулась на передвижной шпионский пункт. Не устраненный свидетель Гриша как ни в чем не бывало раскладывал на мобильнике пасьянс.
— Это он звонил?
— Да. По поводу стрельбы… Заикнулся насчет встречи какой-то, хорошо б понаблюдать. Ты как?
— Любой каприз за ваши деньги. Шепнете потом Цареву насчет премиальных? И бензина.
— Шепну.
— И жене позвоните. Ревнует. А вам поверит.
До половины восьмого ничего, представляющего интерес для разработки, не произошло. Копейкин принял заявителя — студента, у которого от магазина украли велосипед и роликовые коньки, нечаянно оставленные в багажнике. («Эх, можно было б палочку срубить!») Найти не обещал, но и заявителя не обрабатывал, как принято в приличных, радующих показателями отделах полиции. Не упрекал в том, что терпила сам растяпа — не хрен велосипед без присмотра оставлять, да еще с роликами. Потом трепался со своим напарником Батраковым на политические и зарплатные темы, после барабанил на компьютере. Периодически выходил из кабинета. Заскакивал управленец Слепнев, интересовался наработками по Буйволу. Копейкин ответил, что ничего конкретного на Буйвола пока нет, кроме того, что тот, по его информации, собирается на днях сваливать в Евросоюз. А конкретно в Испанию, где у него недвижимость. Насовсем или нет — неизвестно. Источник не из ближнего круга.
Пуговицу пока не пришил. В начале восьмого ему позвонили. Женщина. Если, конечно, мужчину не звали Леной. Видимо, она просила его подъехать. Он пообещал.
И вновь, как тогда в машине Жукова, у Ольги участился пульс. Несмотря на строжайшее, под угрозой расстрела, предупреждение Чистова не курить в автобусе, она закурила.
«У него кто-то есть… Естественно! Удивительно, если б не было. Парень симпатичный, с харизмой, с работой, о сыне, опять-таки, заботится, ответственный, значит… Не бухает. Тоже плюс. Людей убивает, так про это никто, кроме Ольги и еще группы официальных лиц, не знает… Да и людей, в общем-то, тех, кому давно пора на заслуженный отдых».
