Оливия почувствовала себя виноватой. Она посмотрела на Коула. Он наблюдал за ней из-под темных ресниц, пока ел и запивал еду бургундским вином. Хотя блюда были как всегда великолепными, а из-за соседних столиков доносились оживленные голоса других гостей, за их столиком настроение было нерадостным.
– Мои поздравления шеф-повару. – Коул вытер губы салфеткой и положил ее рядом с тарелкой.
– Форель в закуске была из этого озера. – Оливия попыталась завести разговор и рассеять мрачную атмосферу за столом. – Оленина – с ранчо по соседству, а осенние овощи, приготовленные на гриле, с нашего огорода.
– Это тот самый огород, который завела еще твоя мать, – пробормотал Майрон, обращаясь к сыну и протягивая руку за третьим бокалом красного вина. – У нас тогда только вывелись первые цыплята. Твоя мать сама занималась огородом. Посадила горох у задней ограды, справа. Поливала дождевой водой.
Рука Коула с бокалом вина замерла на полпути.
– Теперь за огородом присматривает Джейсон Чен, – вмешалась Оливия, пытаясь снять напряжение.
Ким убрала тарелки из-под закуски и принесла главное блюдо. Зак вышел из-за барной стойки и поставил на их стол еще две бутылки вина, красного и белого. Играла хорошая музыка. Разговоры за другими столиками стали громче, там от души смеялись. Ветер без устали стучал ставнями и жалобно завывал в каминной трубе.
Оливия подняла глаза и увидела, что взгляд Тори прикован к ней. Их глаза на мгновение встретились.
– Как дела, Тори? – спросила Оливия. – Тебе понравилась форель?
– Да, – ответила Тори, посмотрела на отца и снова начала вилкой гонять еду по тарелке. Оливия переглянулась с Коулом. Между ними что-то промелькнуло. Невысказанное.
Она сглотнула.
– Гейдж, – неожиданно заговорил Коул, беря бутылку и доливая вина в бокал Бертона, – Оливия говорила, что вы только что вышли на пенсию.
Тот слегка напрягся.
– Да.
– А чем вы занимались? – продолжал Коул, предлагая вина Оливии. Она покачала головой и бросила на него горячий, вопрошающий взгляд.
– Консультировал, – ответил Гейдж.
Нож Тори упал на пол. Все вздрогнули. Открыв рот, она уставилась на своего отца.
– Подними его, Тори, – отрывисто приказал Гейдж.
– Нет-нет, все в порядке, – быстро сказала Оливия. – Оставь его, пожалуйста. Ким!
Она позвала молодую женщину, стоявшую за стойкой бара.
– Принеси нам, пожалуйста, другой нож.
Ким торопливо вышла в кухню.
– Консультировали? – переспросил Коул, разрезая мясо и поднося кусок оленины ко рту. Оливия свирепо посмотрела на него. Он не обратил на нее никакого внимания.
– Я занимался системами безопасности.
Тори резко отодвинула стул и порывисто встала.
– В чем дело? – спросил ее отец.
– Я возвращаюсь в домик, лягу спать. Я устала. – Она направилась в холл.
– Тори, вернись! – прорычал Гейдж. – Где твои манеры?
– Зачем? Зачем мне притворяться? Зачем притворяться тебе? Я не хочу здесь находиться.
Оливия вскочила.
– Тори, иди сюда. Почему бы тебе не посидеть у камина? Ким принесет тебе десерт туда.
Тори злобно зыркнула на нее.
– А почему я должна слушать тебя? Ты не моя мать. И откуда у тебя этот уродливый шрам на шее, который ты пытаешься спрятать?
За столом воцарилось гробовое молчание. В камине затрещало полено, посыпались искры. Даже разговоры за соседними столиками прекратились. Ветер бился в стены дома.
Коул встал, готовый вмешаться, но Оливия спокойно ответила:
– Несчастный случай во время ловли крабов. Я работала один сезон в Датч-Харбор. У меня вокруг шеи обмотался провод от ловушки, когда ее собирались бросить за борт. – Она сделала над собой усилие и улыбнулась. – Я чудом осталась жива.
Тори смотрела на нее во все глаза. На лице девочки появилось такое выражение, словно ей хотелось считать Оливию классной, но необходимо было хранить верность матери. С поджатыми губами, прижав руки к бокам, Тори развернулась и промаршировала в холл. Там она схватила свою куртку, распахнула дверь и исчезла в темноте. Дверь за ней захлопнулась.
Поколебавшись, Гейдж встал, швырнул салфетку на стол.
– Прошу прощения. После смерти матери ей приходится несладко.
– Если мы можем что-то сделать… – сказала Оливия.
– Все в порядке.
– Уверен, вам обоим сейчас несладко, – заметил Коул.
Бертон встретился с ним взглядом, в его глазах плескалась враждебность. Но он промолчал и направился к двери, его сапоги громко стучали по деревянному полу.
– Какого черта ты решил вмешаться? – резко поинтересовалась Оливия.
– Тебе это отлично известно. Внимание этого типа к тебе причиняет боль его дочери. Это ясно как день.
– Теперь ты заделался местным психотерапевтом? Арбитром, который решает, как человеку следует переживать горе?
Она выскочила из-за стола и бросилась в кухню, толкнув дверь обеими ладонями.
Крамбл с черникой был разложен по тарелкам, которые стояли рядами на столе, готовые к подаче. Темно-фиолетовый сок черники стекал, словно кровь, на белоснежное мороженое. Оливия как будто налетела на стену. Ягоды. Кровь. День благодарения. Надвигающийся буран.
«Он наклонился ниже, и у меня пересохло во рту. И он сказал мне о дикой чернике. На берегу реки.
Я заглотнула наживку.
Я пошла за ягодами.
Домой я не вернулась».
Она попыталась выдохнуть, перечислить окружающие предметы, чтобы не провалиться в прошлое.
Нелла загружала посуду в посудомоечную машину. В кухне было тепло. Джейсон, сидя на подоконнике, потягивал вино из бокала. Следом за Оливией вошла Ким, взяла четыре тарелки с десертом и направилась обратно к двери.
По радио негромко играла музыка.
Оливия заставила себя отвести глаза от «окровавленного» мороженого и откашлялась.
– Джейсон, ты сегодня превзошел себя.
– Подожди до завтрашнего праздничного ужина, – с улыбкой ответил Джейсон.
Она посмотрела в окно. На черном небе было хорошо видно зеленое сияние, и это значило, что погода пока еще была ясной.
– Если буран начнется завтра, то нам, возможно, придется все отменить.
– Там видно будет. – Джейсон отпил еще глоток вина. – То, что я приготовлю, можно будет отправить в морозильник, если мы отменим ужин. Будешь всю зиму есть пирог с индейкой.
– Помочь вам с уборкой?
– Все под контролем.
– Вам, ребята, наверное, не терпится уехать? – обратилась она к Нелле и ее отцу. – Вы уже все собрали?
Мать Неллы планировала увезти ее на неделю в Мексику, а Джейсон после выходных должен был улететь в Новую Зеландию, на работу в зимний период. Едва ли он оттуда вернется. Оливия задумалась о том, будет ли это ранчо существовать в следующем году.
– Я почти собралась, – ответила Нелла. – Но мне еще нужно купить крем от загара.
– Мы будем скучать по Броукен-Бар. – Джейсон посмотрел в глаза Оливии, как будто читая ее мысли. В теплой атмосфере кухни что-то изменилось.
– Я знаю, – ответила Оливия. – Я тоже. Что ж, как только последний гость уйдет, я скажу, удался ли вечер.
Оливия задержалась у двери.
– Ах да, Нелла, спасибо тебе за корзинку с ягодами.
– Какую корзинку?
– Ту самую, которую ты оставила на крыльце моего домика.
– Не оставляла я никакие ягоды, – улыбнулась Нелла. – А зря. Мы набрали тонны для десерта, и у нас еще много осталось про запас. Ягоды были по всему лесу. Созрели как раз для крамбла ко Дню благодарения.
– Вот как… Ладно, спасибо. – Оливия попятилась, развернулась и деревянным жестом толкнула дверь.
Должно было существовать простое объяснение, но мозг внезапно отказался ей служить. В голове вертелись слова Коула.
«Будь осторожна, Лив… Я не верю в совпадения…»
Предупреждение неожиданно показалось зловещим. Но он не успел объяснить свои слова. Оливии захотелось спросить, что он имел в виду.
* * *
