Карелла опустился на колени, и вдвоем они перевернули труп. Хортон снова внимательно посмотрел на него.
– Так, здесь ничего, все чисто. – Оттянув на убитом воротник пальто, он принялся рассматривать шею спереди. – Так, проникающая рана, почти до позвоночника. Ладно, давай назад, – и они вернули труп в первоначальное положение. – Мне бы надо резиновые перчатки ему на руки натянуть, может, там чего под ногтями найдется. Вы здесь будете снимать отпечатки пальцев?
– Мы даже не знаем еще, кто это такой, – сказал Карелла.
– Ладно, тогда я подожду, пока вы пошарите у него в карманах. Конечно, надо дождаться результатов вскрытия, но я уже сейчас могу сказать, смерть наступила в результате резаной раны на шее.
– Ну, что я тебе говорил? – встрепенулся Монро.
– Что-что? – не понял помощник.
– Да нет, все в порядке, – Моноган подмигнул приятелю.
– А как насчет собаки? – спросил Карелла.
– Что насчет собаки?
– Да вон валяется. Вы ведь посмотрите ее?
– Собак не осматриваю.
– Я думал...
– Я не ветеринар и не осматриваю собак.
– Ну хорошо, а кто этим занимается?
– Понятия не имею. За все время работы в медэкспертизе мне не приходилось давать заключения по дохлым псам.
– А он еще не сдох, дышит.
– Тогда вообще непонятно, чего вы от меня хотите.
– Чтобы посмотрел, что с ним случилось.
– А я откуда знаю? Я ведь не ветеринар.
– Вон собака. Она без движения. И я думал, что вы посмотрите, что там с ней, и скажете нам...
– Нет, это не входит в мои обязанности. Так, у меня все готово, что там нужно подписать?
– Надо взглянуть, может, снимки еще не все сделаны.
– Ну так и посмотрите.
Появился ординатор, потирая замерзшие руки.
– Все? Можно забирать?
– Так, может, не будем гнать лошадей? – разозлился Карелла.
– Я жду уде...
– А мне наплевать. Это убийство, и все надо делать как положено.
– Но ведь люди же умирают в городе.
Карелла не ответил. Он подошел к фотографу, снимавшему бездыханную собаку.
– С убитым покончили?
– Почти.
– Не торопитесь, делайте все, что надо. Нервные все какие-то стали.
– Да я еще не снял отпечатки пальцев.
– Давайте, а то эксперт хочет на него резиновые перчатки натянуть.
Техник из лаборатории уже обводил мелом на асфальте контуры тела. Фотограф подождал, пока он закончит, и стал делать дополнительные снимки. Ярко вспыхнул блиц. Помощник медэксперта заморгал. Санитар снова открыл заднюю дверь «скорой». Мейер отвел Кареллу в сторону. Когда в участок поступил сигнал, они собирались ехать на склад, за которым наблюдала полиция, поэтому они были облачены в макинтоши и шерстяные шапочки.
– С собакой-то что будем делать? – спросил Мейер.
– Не знаю, – ответил Карела.
– Нельзя ведь ее просто так бросить.
– Нельзя.
– Так что же делать?
– Пожалуй, стоит вызвать ветеринара. А впрочем, не знаю. – Карелла помолчал. – У тебя есть собака?
– Нет. А у тебя?
– А если все-таки вызвать ветеринара, прямо сюда? Может, собаку отравили или что там еще.
– Пожалуй, – Мейер кивнул. – Позвоню-ка я в участок, авось Мерчисон кого отыщет.
– Может, даже в центре кто-нибудь окажется... Знаешь, в полиции есть спецотряд с собаками, которые вынюхивают кокаин.
– Ну да?
– Точно. И у них должен быть ветеринар, как ты думаешь?
– Вполне вероятно. Ладно, пойду позвоню, глядишь, чего и получится.
– Валяй. Так, вроде фотограф закончил, надо отпустить его.
Мейер прошел к ближайшей полицейской машине, перекинулся парой слов с патрулем, залез внутрь и потянулся к телефону. А Карелла вернулся к памятнику, где фотограф вставлял в аппарат новую пленку.
– Можно пошарить у него в карманах?
– Пожалуйста, он в вашем распоряжении, – ответил фотограф.
В карманах пальто убитого Карелла обнаружил только коробку спичек и жетон на метро. В правом кармане брюк оказался еще один жетон, связка из двух ключей, двенадцать долларов и четыре цента – четвертаками, даймами, никелями и пенни. Еще семнадцать долларов лежали в левом кармане, причем все однодолларовыми купюрами. Там же он нашел запечатанную в целлофан карточку из собачьей школы на Сант-Перри, 821. Текст на карточке гласил: «Настоящая выдана Джеймсу Р. Харрису, проживающему по адресу Седьмая улица, 3415. Айсола, и его собаке-поводырю Стэнли – лабрадору черной масти». Карточка была подписана директором школы Израэлем Шварцем и заверена в правом нижнем углу школьной печатью. На оборотной стороне – фотография Харриса с собакой на поводке и запись: «Выдана для использования на транспорте. Передача другим лицам не допускается».
Джеймса Харриса убили всего в двух кварталах от дома. В бумажнике Карелла обнаружил медальон, на вид католический. На левом запястье у Харриса были специальные часы для слепых. На среднем пальце левой руки – обручальное кольцо. А на правой – кольцо, свидетельствующее об окончании средней школы. Школы Эмори в Даймондбеке. И больше ничего.
Подошел лаборант, опустился рядом с Кареллой на колени и принялся собирать вещи убитого в коричневые бумажные конверты.
– Как думаешь, что это? – спросил у него Карелла, показывая медальон.
– Да я не больно-то верующий.
– Похоже на изображение святого, тебе не кажется?
– Но если бы я и был верующим, в моей религии святых нет.
– Все взяли, что нужно? – спросил Хортон.
– Все, – ответил Карелла.
– Ладно, тогда надеваю на него перчатки, – предупредил Хортон лаборанта.
– Валяйте.
– Как вернусь, сразу пошлю своего человека в морг, – пообещал Карелла.
Хортон кивнул, и, попрощавшись, пошел к своей машине.
А Карелла направился к фотографу, усердно снимающему каждый квадратный дюйм площади.
– Мне нужно, чтобы кто-нибудь из ваших снял у него отпечатки пальцев, – сказал он. – А я пошлю человека, пусть отправит их на проверку.
– Когда?
– Часов в восемь утра.
– Да ну? А может, раньше?
– Ну что я могу поделать? – Карелла беспомощно пожал плечами и почему-то махнул рукой в сторону лаборанта, который уже прикреплял бирку к правой руке убитого.
Подошел Мейер.
– Ну, кто это? – спросил он.
– Зовут Джеймс Харрис. Живет на Седьмой. А что с собакой?
– Мерчисон посылает ветеринара.
– Хорошо. Побудешь здесь, пока я проверю адрес?
– Схему сделал?
– Нет еще.
Подошел ординатор из «скорой».
– Слушайте, – возмутился он, услышав последний вопрос Мейера. – Если вы думаете, что мы будем здесь околачиваться, пока вы рисуете эту чертову схему...
– Да ладно, это всего пять минут, – сказал Мейер.
– Следующий раз вызывайте, когда будете готовы, – огрызнулся ординатор. Так, а собака...
– А что собака?
– Да там полицейские говорят, что мы и собаку должны прихватить. Черта с два я возьму ее в машину. Так что...
– А кто говорит, что ты должен ее брать?
– Да вон тот здоровый парень. В темном пальто.
– Моноган, что ли?
– Не знаю я его имени.
– О собаке можешь забыть. Но тело я тебе не отдам, пока не сделаю схему местности. Это займет всего пять минут.
Но Карелла-то знал, что тут и получасом не обойдешься.
– Мейер, – сказал он, – я пошел.
В подъезде не было света.
Карелла вытащил из кармана пальто маленький фонарик и осветил ряд почтовых ящиков. Под номером ЗС значилось: Д. Харрис. Он выключил фонарик и толкнул внутреннюю дверь. Она оказалась незапертой. Площадку нижнего этажа освещала, бросая желтоватый отблеск на покрытые линолеумом ступеньки, слабая лампа на длинном шнуре. Карелла пошел вверх по лестнице. Знакомые запахи жилья... За долгие годы работы в 87-м он привык к ним.
Он перепрыгивал через две ступеньки – не потому, что торопился. Просто и это давно вошло в привычку. Он поднимался так по лестницам с двенадцати лет, когда вдруг начал быстро тянуться вверх. А к семнадцати, достигнув почти шести футов, расти перестал. Он был широкоплеч, мускулист, узок в бедрах – стройная фигура настоящего атлета. Шатен с карими глазами, немного косящими, что придавало Карелле слегка азиатский вид.
В домах этого квартала было либо слишком жарко, либо слишком холодно. В дом Харриса, казалось, была направлена вся энергия центрального отопления. Карелла стянул шерстяную шапочку и сунул ее в карман макинтоша, затем расстегнул и сам макинтош. Из-за закрытых дверей доносились звуки телевизора. Кто-то спустил воду в туалете. Он добрался до третьего этажа. Квартира 3С находилась в самом конце площадки.
– Джимми? – спросил женский голос.
– Нет, мэм, это полиция.
– Полиция?
– Да, мэм. – Карелла подождал. Дверь со скрипом приоткрылась на ширину цепочки. В квартире было темно, так что лица женщины разглядеть он не мог.
– Покажите ваш жетон, – сказала она.
