А за углом, на Даун-авеню, царило буйное веселье. Там кипел рынок. Масса черных голов. Масса белых зубов. Масса иероглифических надписей: вывески, афиши, картонки, просто бумажки с цифрами. Фонарики, крики, реклама через мегафон. Торгуются китайцы от души и очень громко: шум, гам, тарарам. И кругом – лавки, лавки, лавки, лотки, лоточки, рогожки, на которых что-то разложено. Каждый делает маленький, но свой бизнес. Двухэтажные дома: в первом этаже – лавка, чайная, биллиардная и черт его знает, что еще; во втором этаже – приватная жизнь хозяев и все такое. Посреди этого великолепия высится кабак «У гиппопотама»: здание каменное, основательное, европейской конструкции, хотя крыша и с загнутыми краями. Похоже на ворота Цяньмэнь в Ханбалыке, ну разве – слегка пониже. Капитальный кабак, одним словом. Приятно, должно быть, в него зайти и спросить свежего циндаоского пива. Непременно чтоб с раками.
– Шеф, Патрик в кабаке, шеф, Патрик в кабаке, – зашелестела рация. – Посетителей немного, все рахиминисты. Прием.
– Прием, – отвечал я, – вас понял. Работайте. Мы выступаем.
Открыв второе пиво, я поглотил содержимое бутылки одним глотком и кивнул спутникам.
– Ты не забыл, что я тебя люблю? – спросила Лиззи, прикуривая от зажигалки.
– Ну что ты, дорогая, – отвечал я. – Так хочешь сушку?
Джилли натянул перчатки, инкрустированные металлом, я проверил свою «беретту», Лиззи вытащила и стала перекатывать на ладони три металлических шарика.
– Вперед, – скомандовал я.
Пропустив колонну невозмутимых буддийских монахов, чьи бритые головы величественно сверкали на солнце, мы проникнли сквозь полированные двери в полутемный, овеянный прохладой кондиционера холл, осмотрелись и увидели вышибалу в потрясающей размерами кожаной кепке.
– Что угодно господам? – спросил он льстиво, приподнимая указанную кепку над лысой головой.
– Нам угодно! – ответил я, а Джилли огрел вышибалу кулаком. Я приковал потерявшее сознание тело к перилам, и мы проследовали дальше, в зал, откуда доносился изощренный шум.
Стоило мне показаться в дверях, как в косяк в трех с половиной сантиметрах от моего правого уха вонзился длинный ножик и принялся звучно дрожать. Хорошее начало, однако.
Посреди зала происходила схватка наших сотрудников с посетителями.
– Разрешите, шеф, – заметил Джилли, отодвигая меня в сторону. Он деловито вышел вперед и принялся сокрушать всех, кто был одет не по форме, т. е. не в серый пиджак.
Сверху неожиданно спрыгнул тип с гранатометом в руках и уже собрался выстрелить – вот идиот-то! хотя рахиминисты все сплошь идиоты! нет, ну сами подумайте: стрелять из гранатомета в закрытом помещении, где не только враги, но и своих полно! Камикадзе! – как Лиззи метнула в него шариком, и оба (тип и шарик) громко упали на пол.
– Вовремя! – кивнул я.
– Когда Шатл еще был, он велел мне за тобой присматривать, – объяснила Лиззи. Я улыбнулся и едва не получил по лицу от гнусного субъекта с мутным взором, а следом набегали еще два его дружка. И все было бы славно, но тут субъект увидел Лиззи, в голове его явственно щелкнуло, ход мысли принял иное направление, и этот красавец заорал в полном восторге, протягивая к моей девушке свои нечистые лапы с черными обломанными ногтями:
– Ух, и изнасилую же сейчас! – Но в следующий момент совершил красивый оборот в воздухе и звучно ахнулся об пол. Боевая подруга в момент уложила и двоих других – метнула в них свои шарики, я даже моргнуть три раза не успел. Так что на мою долю выпало поработать наручниками, а я и это делаю с присущим мне блеском.
Сковав конечности бессознательных агрессоров самым причудливым образом, последнего я пристегнул за ногу к стойке бара и отошел на пару шагов полюбоваться. Получилась недурная связка. Лиззи тем временем уже тыкала пистолетом крайнему в морду.
– Где Патрик? Говори, живо!
Тыкнутый показал глазами наверх, и, воздев очи, мы увидели деревянную лестницу на второй этаж. Увенчивавшая лестницу дверь с грохотом распахнулась и оттуда явился колоссальный господин в кожаной одежде и с двустволкой в правой руке. Он был, пожалуй, такой же здоровый, как и Джилли, только немного толстоват. Распустил свой организм. Кушает много. Широкую рожу господина обтягивала кожаная маска.
Господин, рявкнув, вышвырнул вниз одного из наших людей, оказавшегося на его пути, пальнул в толпу и припустил по лестнице в зал. Лестница трещала и шаталась.
«Это Патрик», – догадались мы.
Что подумал, увидев нас, Патрик, угадать не берусь, но явно что-то незамысловатое, как и любой рахиминист.
– Лиззи, ты только глянь! Вожак горилл, – сказал я, указывая пальцем на спустившегося Патрика. Было на что посмотреть.
Но Патрик, по известным только ему причинам, не желал, чтобы мы им любовались. Он выпалил в нашу сторону из второго ствола (промазал), всхрапнул и ринулся прочь, прокладывая себе путь сквозь мебель, соратников и противников прикладом, руками и ногами – с легкостью, достойной уважения. Сотрудники полиции разлетались как пушинки.
– Патрик, стой! Ни с места! – для порядка крикнул я. Бесполезно!
На полпути к окну Патрик столкнулся с Джилли, и Джилли ударом кулака повредил ему ружье. Патрик чрезвычайно обиделся, взрычал и попытался ударить Джилли ногой, но Джилли увернулся и ловко боднул противника. Лязгнула массивная челюсть, и Патрик улетел за стойку бара, где и скрылся с превеликим грохотом, сокрушая собой бутылки и зеркала. (Интересно: а зачем, собственно, рахиминистам зеркала? Свои гнусные рожи разглядывать, что ли?) Джилли прыгнул было следом, но ожидавший подобного маневра Патрик кинул в него ящиком с шампанским, что и прервало красивый полет могучего сержанта. Воспользовавшись паузой, Патрик ласточкой бросился в окно, дробя цветные стекла – но от Джилли было не так просто отделаться: он тут же последовал за Патриком.
С изящным по исполнению уходом Патрика побоище мгновенно прекратилось.
Мы произвели в кабаке настоящий погром, все побили и переломали. Среди обломков здесь и там лежали скованные рахиминисты и на вопрос: «За что?» – получали ответ: «За употребление наркотиков», а некоторые еще и по роже. С нашей стороны тоже имелись потери, впрочем, не очень существенные. Успех был налицо, и для полного триумфа акции не хватало только вожака горилл, повелителя бабуинов, всеобщего отца обезьян, бэтмэна с двустволкой Патрика.
Отыскав свои шарики, Лиззи спросила:
– Ты думаешь, Джилли его возьмет?
– Да, мне так кажется. Во всяком случае, я поеду следом, а ты проследи тут.
Выскочив из кабака, я наткнулся на открытый «мерседес»: машина стояла прямо перед входом и в ней сидел господин с отвисшей челюстью, напряженно глядевший куда-то вдаль. Я врезал по машине ногой и вопросительно посмотрел на него: куда?
– Туда, – ошеломленный моим напором господин взмахнул тростью в ту сторону, куда пялился с таким изумлением.
– Спасибо! – поблагодарил я, вышвырнул его прочь («Полицейская операция!»), и, бешено работая рулем вырулив с Даун-авеню, где проехать было просто невозможно, рванул по параллельной улице следом за Патриком и Джилли, на ходу зубами открывая третье пиво. «Кайдэ хэн гаосин!» («У, как бодренько поехал!») – орали вслед машине восхищенные китайцы и делали руками всякие добрые жесты.
Метров через двести я ударил по тормозам и, визжа шинами, вывернул за угол. Мимо, раскидывая публику, пронесся Патрик, а через секунду – трусцой – следом пробежал Джилли. Я выскочил из машины и кинулся вдогонку: люблю побегать на свежем воздухе в компании с приятными людьми!
Патрик оставлял за собой толпе такой широкий коридор, что никаких проблем ни у меня, ни у Джилли не возникало. Преследуемый держал курс на станцию метро, где, видимо, намеревался скрыться в тоннелях. Этого допустить было нельзя, и я догнал Джилли.
– Ты его брать-то думаешь? Уйдет ведь!
– От меня не уйдет! – прохрипел Джилли и немного увеличил скорость.
– Ну смотри, – сказал я, запустив в Патрика пустой бутылкой из-под пива. Патрик злобно рявкнул.
Тут я заметил, что рядом с нами бегут еще двое: очкастый тип с видеокамерой «Хитачи» и ведущий популярной телепрограммы «Досуги» Берт Мэлон с микрофоном. Я немедленно угостил его сушкой.
– Два слова для «Досугов», господин инспектор! – заорал на бегу Берт, улыбаясь в камеру. – Как происходит сегодняшнее преследование?
– Оно, слава Богу, происходит на должном уровне и с участием самых опытных кадров! – задышал я. «Хитачи» впился в меня. – На ваших глазах, – продолжал я, обращаясь к многотысячной аудитории и делая широкий жест, – силами полиции преследуется один из последних преступников нашего города! До встречи на телеэкранах! – Я помахал рукой и, по примеру Джилли, прибавил ходу. Телевизионщики, зная свое место, благоразумно отстали. Станция метро, между тем, была уже совсем рядом, и Патрик испустил злорадный гогот.
