— Ну, это у тебя, конечно, — вставил Игорь.
— Дело сейчас не во мне. Я вот думаю, Анашин — трус. Если так, то при любой опасности он начнёт паниковать. И разумного поступка не совершит. Отсюда и линия поведения с ним завтра.
— Только все-таки поточнее выясни, может быть, он вовсе и не трус. А вот мне завтра предстоит Носов… Этот наверняка не трус. И разговор будет серьёзный.
Вскоре пришёл Томилин, большой, сутулый, в синем плаще и кепке. Поздоровался он, как всегда, коротко и хмуро, потом с шумом снял свой негнущийся, словно из жести, плащ.
— Ну, как там Носов? — спросил Игорь, когда Томилин опустился на стул и сильными пальцами размял сигарету.
— Кое-что уже сам знаешь, — коротко усмехнулся Томилин. — Насчёт соседей и по работе.
— Ишь, — засмеялся Игорь. — Ты, оказывается, и о нас материал собрал. Ну, давай, чего мы не знаем.
— Так, значит, — начал Томилин. — Носов Василий Павлович, год рождения тысяча девятьсот двадцать второй. Прописан… Ну, это ты знаешь. По работе характеризуется плохо. Это ты тоже знаешь.
— Однако оставлен в должности, — заметил Игорь.
— Именно, — Томилин многозначительно поднял палец. — Говорят, даже квартира обещана.
— Ну, ловок, — усмехнулся Виталий.
Томилин, не ответив, уже другим тоном продолжал:
— Одного его дружка я установил. Это…
— Анашин? — быстро спросил Виталий.
— Точно. И это знаете? Ну, а дальше, значит, так. До нас в Ленинграде работал. На том же заводе, что и Лучинин. За год до него сюда перебрался. Выходит, встретились старые знакомые.
— Ты подумай! — воскликнул Виталий. — Вот это уж действительно интересно!
— Надо немедленно туда запрос послать нашим товарищам, — сказал Игорь. — Прямо по спецсвязи.
Томилин кивнул головой.
— Завтра передадим. Теперь дальше. Ухаживал за Филатовой. Проходу, говорят, не давал. Это ещё до Лучинина было. Однако отворот получил. Ну, что ещё? За три дня до смерти Лучинина в командировку уехал, на Чеховский завод. Вернулся через неделю. В вечер, когда Булавкин пропал, был в клубе на концерте. Видели его там. Вот и все пока насчёт Носова.
— Та-ак, — протянул Игорь. — Немало, прямо скажем. А? — он поглядел на Виталия.
— Кое-что есть, — согласился тот. — Можно использовать.
— Вот завтра и попробуем, — Игорь с силой потёр руки.
Но тут его позвали к телефону. «На проводе» снова была Москва.
— Пусть Алка моим позвонит, — сказал ему вслед Виталий. — Все, мол, в порядке, жив-здоров, — и, обращаясь к Томилину, добавил: — Ох, и денёк же у нас завтра будет! Чует моя душа…
Утром, придя в горотдел, Игорь заперся в кабинете Томилина. Надо было подготовиться к встрече с Носовым. Виталий прав. Наступил момент, когда стало «жарко». И теперь ошибиться нельзя.
Игорь придвинулся к столу и произнёс вслух:
— Давайте познакомимся с товарищем Кучанским, тем более, говорят, что это во парень, — и он поднял большой палец.
Перелистав телефонный справочник, Игорь набрал номер телефона прокуратуры.
Разговор был коротким.
— Еду, — сказал Игорь и, улыбнувшись, поправился: — То есть иду. Всё масштабы путаю.
Вернувшись от Кучанского, он отдал короткое распоряжение насчёт Носова и поднялся к себе.
Игорь снова перечитывал протоколы допросов, свои записи, акт ревизии, материалы прокуратуры, письма. Потом, спохватившись, посмотрел на часы. Нет, время ещё есть. Носов придёт часа через два.
Итак, какие улики против этого Носова? Собственно говоря, только одна: анонимные письма, которые он печатал на машинке Черкасова. Улика, прямо скажем, слабая. Носову ничего не стоит отказаться. Ведь машинка может побывать в руках у кого угодно. А других улик пока нет. Но есть подозрения. На чем они основаны? На общей отрицательной характеристике Носова. На его бесспорной вражде к Лучинину, тут поводов хватало. На дружбе с Анашиным. Очень перспективная линия. Хотя она тянет куда-то в сторону. Ею сейчас занимается Виталий. Что ещё? Наконец, прямые угрозы в адрес Лучинина. Да, оснований для подозрений вполне достаточно. Но только для подозрений. Как же в таком случае построить этот первый допрос? Какую здесь выбрать тактику? Пожалуй, надо предоставить возможность высказаться Носову, не вступая с ним в полемику. Надо усыпить его бдительность. И ещё: использовать фактор внезапности. Изобличать Носова, наступать на него рано. Наоборот, не настораживать, не вызывать тревоги. Но и чтобы не было сплошного покоя.
Многое зависит от того, что за человек Носов, какой у него характер. Игорь вспомнил фотографию, которую показывал ему вчера Виталий, вспомнил, каким он увидел Носова там, в приёмной у Ревенко. Кажется, неглуп, кажется, не трус и совсем не возбудим. Кажется, кажется… Но каков он на самом деле? Это надо будет разгадать сразу, как только начнётся допрос, по первым же его ответам, по его тону, по манере вести себя.
И вот ещё что надо иметь в виду. Носов печатал анонимные письма. Это ясно. Но мог ли он сам их составить? Мог ли он сам подобрать факты? Плохо верится. Он же малограмотный человек, этот Носов. А если так, значит… кто-то ему помог. К кому-то он обратился за помощью. Не побежит ли к нему Носов за помощью и за советом теперь? Это многое осветит. Но тогда придётся встревожить Носова, испугать его. А это ещё делать рано. Как же поступить? Хорошо бы все-таки, чтобы он побежал.
Игорь долго ломал себе голову над предстоящим допросом, формулировал вопросы, устанавливал их очерёдность. Он чувствовал: от этого допроса многое зависит, очень многое.
Итак, решено. Допрос не должен быть спокойным и ровным. Необходимы спады и пики напряжения. Не забыть о Филатовой. И о Булавкине. Интересно, что скажет о нем Носов. Ведь оба собирались «закопать» Лучинина. Если то письмо писал Булавкин, конечно.
Незаметно текло время. Игорь увлечённо работал. И когда зазвонил на столе телефон, он даже вздрогнул от неожиданности.
— Привет, товарищ Откаленко, — услышал он, сняв трубку. — Это Савельев из прокуратуры.
— А-а, Юрий Сергеевич! Так я вас жду.
— Не могу, — сокрушённо ответил Савельев. — Зашиваюсь. Проводите допрос сами. Потом все обсудим.
— Слушаюсь. А насчёт экспертизы по Булавкину не забыли? Она нам срочно нужна.
— Ну что вы! К вечеру будет готова. Её, кстати, проведёт эксперт из вашего областного управления.
Они простились. Савельев спешил и нервничал. Дело Лучинина свалилось на него так неожиданно, что он не успевал закончить находившиеся у него в производстве другие дела.
Вскоре дежурный доложил, что пришёл Носов.
Игорь торопливо собрал со стола бумаги, подтянул галстук и даже зачем-то причесался.
В дверь постучали.
— Войдите! — крикнул Игорь.
На пороге появился невысокого роста, коренастый человек в синей шёлковой тенниске, обтягивавшей могучую волосатую грудь, и в модных, узконосых ботинках. На мясистом, угрюмом лице прищуренные глаза смотрели на Игоря спокойно, почти сонно.
— Вы, что ли, вызывали? — грубовато, но миролюбиво спросил Носов, останавливаясь в дверях.
— Я. Заходите, — коротко ответил Игорь.
«Приоделся, — отметил он про себя. — И конечно, приготовился. И все преимущества пока на его стороне. Ну, поглядим».
Носов не торопясь пересёк комнату и опустился на стул.
— Закуривайте, Василий Павлович, — предложил Игорь, подвигая к нему сигареты. — Московские. И давайте побеседуем. Кое в чем поможете нам разобраться.
— Это можно, — солидно произнёс Носов, вытаскивая толстыми пальцами сигарету из придвинутой пачки.
— Мы тут уже беседовали кое с кем из ваших. Наверно, слышали?
— А чего ж? Слышал.
— Ну вот и отлично. О результатах ревизии на заводе вам тоже, конечно, известно. Как считаете: все там верно?
— Начальству виднее, — усмехнулся Носов. — Ему за это платят.
— Это точно. Но, я думаю, вы не всегда были согласны с начальством?
В глазах Носова мелькнула насторожённость.
— Это почему? — спросил он.
«Так, забеспокоился», — отметил про себя Игорь.
— Да вот, к примеру, — продолжал он. — Читал я тут акт ревизии. Там, между прочим, сказано, что Лучинин передал Барановскому комбинату бросовое, утильное оборудование.
— Не утильное оно было, — возразил Носов. — А самое что ни на есть годное. Скажут тоже…
— Вот видите? — живо подхватил Игорь. — Лучинин утверждал, что оно утильное, а вы не согласны. Так?
— Не согласен. Он, может, ещё чего утверждать будет.
— Он уже ничего больше утверждать не будет, Василий Павлович, — с неподдельной горечью возразил Игорь.
— Ну да, это я к слову сказал, — хмуро поправился Носов. — Ясное дело, не будет, раз помер.
«Так, так, пойдём, милый, на спад, — подумал Игорь. — Слишком тревожить тебя пока не следует».
— А вот насчёт его изобретения, — снова спросил он, — вы слышали? Будто бы заводские чертежи он Барановскому комбинату продал?
