Ознакомительная версия.
– Понятно, – кивнул Гуров. – Значит, рана была тяжелой… Как полагаете, чем его полоснули, доктор?
– Смею предположить, что это был нож с клинком не менее двадцати сантиметров, с обеих сторон заточенным, очень острым. И человек, наносивший удар, был, если можно так выразиться, мастером своего дела. Бил сильно, наверняка – метил точно в печень. Я говорю: это чудо, что ваш коллега остался жив. Обычно такие раненые не дотягивают до операционного стола…
– А скажите, доктор, – нетерпеливо спросил полковник Крячко, плотный, с грубоватым загорелым лицом, – с похожими ранениями вам часто приходилось встречаться? Практика-то у вас большая – может, уже попадались? Я к тому клоню, что этот любитель помахать ножичком мог ведь еще кого-то подрезать? Засветиться, так сказать. Нам такая информация как воздух нужна! – На его толстых губах блуждала рассеянная, не соответствующая моменту улыбка, точно полковник только что вспомнил старый, но очень смешной анекдот.
Хирург неодобрительно покосился на него, но ответил вполне серьезно:
– Могу сказать совершенно точно. Похожие ранения встречались, конечно, но идентичных тому, который вы имеете в виду, не было. Это я заявляю со всей ответственностью. У нас в отделении я считаюсь специалистом по холодному оружию. – Губы его слегка дрогнули в усмешке. – И заключения даю с вероятностью девяносто девять процентов. Как видите, погрешность невелика.
– То есть, грубо говоря, до сих пор этим ножом никого не резали, – заключил Гуров. – Это первый случай.
Хирург пожал худыми плечами.
– Скажем так, первый случай в моей практике, – ответил он. – Полагаю, что в ваших архивах могут иметься какие-то необходимые материалы – фотографии, заключения врачей по ножевым ранениям. Если будет нужно, я постараюсь в свободное время их просмотреть и тогда вынесу окончательный вердикт. Понимаете, Москва город большой, и на всех раненых одного врача не хватит. Что-то обязательно проходит мимо.
– Да, Москва велика, – согласился Гуров. – Полагаю, что и холодным оружием здесь балуются гораздо чаще, чем того хотелось бы. Не уверен, что вам удастся выбрать время на то, чтобы пересмотреть все наши архивы, доктор. Мы по-другому поступим. Данные по ранению Личутина покажем нашим экспертам. Возможно, они отыщут что-то похожее. Нам было важно узнать ваше впечатление, так как вас отрекомендовали именно как специалиста по таким ранениям.
– К вашим услугам, – слегка поклонился хирург и озабоченно порылся в нагрудном кармане. – Вот вам моя визитка. Здесь номер сотового – вы можете связаться со мной в любую минуту, если понадобится… Кроме тех случаев, когда я на операции, конечно. А теперь я, с вашего разрешения, пожалуй, пойду, товарищи сыщики… Уже опаздываю, а это не есть хорошо.
– Мы обязательно вас опять потревожим, – пообещал Гуров, принимая визитную карточку. – Пока мы этого умельца с обоюдоострым лезвием не найдем, нам от вас никуда не деться, доктор. А пока спасибо за информацию.
– Да за что спасибо! – махнул длинной рукой хирург. – Я ведь ничего и не сказал.
Он еще раз кивнул, подхватил кейс и устремился к выходу – нескладный, высоченный, но удивительно уверенный в себе человек. Гуров посмотрел ему вслед и повертел в руках маленький кусочек плотной бумаги с типографским шрифтом.
– Видюнкин Валерий Сергеевич, – прочел он вслух с уважением. – Доктор наук, между прочим, не шутка! Мне говорили, у Валерия Сергеевича даже опыт работы в полевом госпитале имеется. А я до сих пор ни разу с ним даже не встречался.
– Он с нами, между прочим, тоже, – заметил полковник Крячко. – Хотя и мы в своем деле почти профессора.
– Хороши профессора! – вздохнул Гуров. – Среди бела дня милиционера ножом пырнули, а мы до сих пор не знаем, кто и почему. Преступник как в воду канул.
– На его месте любой бы канул, – глубокомысленно заключил Крячко. – Ушел на дно человек. Теперь будет отсиживаться, пока волна не уляжется.
– Это хорошо, если будет отсиживаться. А если он уже далеко от Москвы? – сказал Гуров.
– Не исключено, – согласился Крячко. – Хотя на вокзалах сейчас всех черноволосых и смуглых трясут – не дай бог! Сам видел.
– Толку от этой нашей тряски! – махнул рукой Гуров. – Ладно, поехали на место, там прикинем, что к чему.
Они вышли из больницы. Здание было относительно новое, и территория вокруг него была обширная, залитая сплошь асфальтом, с редкими островками зелени. Зато стоянка для машин была большая и удобная.
В гуровской машине их дожидались двое – сержант Гусев и молодой Рукавишников, до сих пор еще не оправившийся от потрясения и оттого слегка бледноватый и тихий, как мышь. Оба были в форме, но без оружия. После случившегося они еще не выходили на дежурство ни разу.
Гуров и Крячко молча уселись в машину. Гуров завел мотор и, полуобернувшись, сообщил:
– В ваш район поедем. Будем на месте смотреть, что и как.
– А что доктор? – осторожно поинтересовался Гусев.
– Ты имеешь в виду, как там Личутин? – сказал Гуров. – Так вот, Личутин ваш очень плох. Врачи, по-моему, надеются только на чудо.
Гусев в сердцах рубанул кулаком по раскрытой ладони.
– Т-твою мать!.. – сказал он огорченно. – Ну надо же было такому случиться! Кабы сразу знать…
– То соломки непременно подстелили бы, – подхватил Крячко. – Это мы еще в школе учили, сержант.
– Да, попали вы – на ровном месте, да мордой об асфальт! – неодобрительно констатировал Гуров, выезжая с площадки. – Как же так получилось, сержант?
– Да я на эту тему устал уже объяснительные строчить! – признался Гусев. – Сто раз одно и то же писал. Замучился уже.
– А ты еще раз расскажи, – ласково посоветовал Крячко. – Вот увидишь, сразу легче станет. Мы с полковником вроде исповедников – всем грехи отпускаем.
– Действительно, грехи, – буркнул Гусев. – А вообще нечего было нам с ними связываться, с черными то есть… Мы по сигналу ехали. Гражданин один выпил и стал стрелять из ружья. Окна побил, народ перепугал… Вот мы по этому случаю и ехали. А эти двое просто на глаза попались, когда мы дом искали.
– Что значит – попались на глаза? – строго спросил Гуров. – Сейчас мы вот едем – столько лиц попадается на глаза. У тебя, сержант, не возникает желания проверить у них у всех документы?
– В гробу я теперь видел все эти документы! – честно сказал Гусев. – Я лучше теперь в сторону отвернусь, товарищ полковник, откровенно вам скажу. Если из-за этих документов ребят крошить будут…
– Ушами хлопать не надо! – назидательно заметил Крячко. – Представители власти! Вчетвером двоих задержать не смогли! С такой хваткой, конечно, лучше за угол отойти и там в холодке пересидеть…
– Почему разделились? – отрывисто спросил Гуров. – Если вы решили проверить у подозрительных граждан документы, почему отнеслись к этому так халатно?
– Да кабы знать! – с тоской повторил Гусев. – Я думал, ну, может, торговцы. Может, регистрация не оформлена. Я же не думал, что у них финки за пазухой. Мы с водителем на вызов поехали. Я думал, Личутин с Рукавишниковым справятся. Дело-то такое…
– Ну и что же дальше? – резко перебил его Гуров. – Личутин сказать не может, но Рукавишников-то здесь. Он-то чего помалкивает? Вы-то чем думали, молодой человек? Вам доверили ответственное дело – порядок в городе охранять. А у вас что вышло?
У Рукавишникова от волнения перехватило дыхание, и он не сразу сумел ответить.
– Товарищ полковник! Так я чего?.. – чуть не плача, заговорил он наконец. – Мне сержант сказал – иди за тем, а я пойду за этим. Проверь, говорит, документы. Если все в порядке – не кантуй. Ну я и пошел…
– Не размазывайте кашу по тарелке, юноша! – сердито сказал Гуров. – Рассказывайте толком, что там у вас получилось. А то «иди за тем, иди за этим»… Туман какой-то получается!
– В общем, их двое было, – послушно отозвался Рукавишников. – Оба лет под тридцать, здоровые ребята, жилистые. Один в песочном костюме – это с которым я потом разговаривал, а второй – в стальном. Они, когда мы из машины вышли, сразу разошлись. Мой к перекрестку пошел, а второй во двор нырнул. Сержант его догонять пошел, и больше я его не видел. Ну, в смысле, пока шум не поднялся. Его какая-то старуха нашла.
– А что было с вашим?
– С моим все тихо было, – покорно сказал Рукавишников. – Догнал я его. Как полагается, представился, документики попросил. Он не спорил, сразу паспорт достал, вежливый такой… Я ничего не заподозрил, все вроде нормально было. Паспорт просмотрел и отпустил. Сказать, что в паспорте было?
– Читали, – ответил Гуров. – В рапорте вашем. Вы лучше свое впечатление доложите – ничего странного в поведении этого гражданина не отмечалось?
– Ничего, – уныло протянул Рукавишников. – Он спокойный был, вежливый такой… Закурить еще предложил.
– Закурить он ему предложил! – с неожиданной злобой вставил Гусев. – Эх, самому надо мне было!
Ознакомительная версия.
