Оба начали медленно отползать к посадкам, стараясь держаться в тени сарая. Охранники приближались, Гуров и Звонников отдалялись. И чем большим становилось расстояние, тем больше Лев начинал жалеть о принятом решении. Охранники, еще минуту назад надутые друг на друга, как мышь на крупу, вдруг превратились в закадычных друзей. Беседа у них пошла оживленная, и, как казалось Гурову, касалась она либо того, что ждет их в подвале, либо того, какие интересные события происходят на территории клуба.
Лежа в посадках, Лев пытался хоть что-то разобрать по губам, но расстояние не позволяло. К тому же охранник, что выглядел помоложе, постоянно крутился, менял положение, забегал вперед или, наоборот, отставал. Такие выкрутасы чтению по губам не способствовали. Охранники подошли к металлической входной двери. Один, тот, что постарше, достал ключ и отпер дверь. До Гурова долетела одна-единственная фраза, брошенная молоденьким охранником, и она убедила, что сарай этот приспособлен как раз для отдыха вспомогательного персонала, а не для каких-то других нужд. Пролежав в траве до тех пор, пока оба охранника не скроются за дверью, Гуров поднялся и не спеша пошел вперед. Звонников бросил на него недоумевающий взгляд: почему он уходит, почему не попытается проникнуть в сарай, пока там их всего двое, почему не хочет из первых уст услышать, что творится в клубе и где сейчас полковник Крячко? Но Гуров уходил все дальше, а действовать на свой страх и риск Звонников не стал. Поднявшись, он поспешил следом за ним. Вскоре поляна опустела, Лев выбрал новое направление для осмотра, сарай его больше не интересовал.
Глава 9
К тому моменту, когда в подвал вновь пришла девушка-подросток, Крячко окончательно потерялся во времени. Цепь все еще оставалась на лодыжке, а вот руки теперь были развязаны. Уговорить Влада помочь с узлами оказалось не так-то просто. Рубана он не просто боялся, он вселял в него ужас. И все же Стасу удалось сделать это. Помогло то, что Гена, друг Влада, все не приходил в сознание. Влад разбудил Крячко, задремавшего после трудного разговора, и, волнуясь, спросил:
– Как думаешь, это нормально, так долго быть в отключке?
– Ты про Гену? Нет, приятель, это уже больше на кому похоже, чем на потерю сознания. Помощь ему нужна, вот что я тебе скажу, – заявил Стас.
– Может, в дверь постучать, позвать на помощь? Должны же у них медики быть?
– У них-то, может, и есть, да не про нашу честь, – ответил Стас и тут же сообразил, какие выгоды сулит долгая потеря сознания Гены лично ему. До этого он уже делал попытку уломать Влада освободить руки, но тот и слушать не стал. Мне, говорит, за тебя в клетку к питбулям идти резона нет. Руки твои никуда не денутся, а и денутся, мне до этого дела нет. Мы с тобой не друзья, и никогда ими не станем, так что каждый сам за себя. Крячко и так, и этак подкатывал, но Влад держался стойко. А тут такая возможность! Упускать ее было бы глупо. Как ни мерзко ощущал себя Стас, а воспользоваться запрещенным приемом пришлось.
– Я бы мог его осмотреть, – вяло, как бы нехотя, заметил он. – Навыки кое-какие есть.
– Чего же ты молчал? – обрадовался Влад. – Скажи, что нужно делать, я все сделаю. Я способный, на лету науку схватываю.
– Пульс пощупай, – предложил Крячко. – И дыхание проверь. Это первым делом.
– Где его щупают, пульс твой? – задал неожиданный вопрос Влад.
– Парень, ты что, в школе не учился? Это же азы безопасности жизнедеятельности. Вам ее с первого класса в головы вбивают, а ты элементарных вещей не знаешь? – искренне удивился Стас. – Хоть сердце с какой стороны, знаешь?
– Вроде слева, – после минутной паузы ответил Влад.
– Вроде, в огороде. Свое, что ли, щупал?
– Ага, – кивнул Влад. – А ты откуда про первую помощь знаешь? Врач, что ли?
– Вроде того. – Крячко решил, что сейчас самое время открыться. – Полицейский я. Уголовный розыск Москвы. Нас, как и военных, в обязательном порядке систематически на курсы первой помощи гоняют. Вот так-то, брат.
– Ни хрена себе! Это что получается, Рубан мента заластал? – Влад даже сдерживаться не стал. – Ну, дела! Что же тебя свои-то не ищут?
– Не о том думаешь, Влад. – Тема для Крячко была неприятна, и он поспешил от нее уйти. – Ты думай о том, как другу твоему помочь.
– А чего мне теперь-то думать? Ты мне поможешь.
– Без начальных навыков, без тренировки у тебя это вряд ли получится, – заметил Стас.
– Так научи, – потребовал Влад.
– Ну, нет, так дело не пойдет. Хочешь, чтобы я тебе помог, сделай и ты для меня кое-что. Баш на баш. Развяжешь руки, получит твой друг помощь.
– Да ты что? Совсем совесть потерял? Дашь человеку умереть только из-за того, что я развязать тебя отказался? – Возмущение в голосе Влада зашкаливало. – Ты же полицейский, вроде бы вы, как и врачи, клятву какую-то там даете, что людям помогать обязывает. Вот и помогай.
– Э, нет, брат. Здесь я не полицейский, здесь я, как и вы, просто заложник. Пленник. Так что, либо ты меня развязываешь, либо твой друг остается ни с чем. Кажется, это ты говорил: каждый сам за себя? Вот я твоему совету и внял.
Влад думал минут пять. Что он делал в это время, Крячко видно не было, так как в подвале по-прежнему было темно, хоть глаз коли. По звукам он понял, что тот пытается нащупать пульс и прослушать дыхание друга, но выходило у него это из рук вон плохо. В итоге Влад сдался. Подполз к Стасу, зло дернул за рукав и велел подставлять узлы. Справился с ними не на раз, но руки все же освободил. Как только кровь начала циркулировать в нужном режиме, руки закололо, свело судорогой, и Крячко готов был на стену лезть от боли. Потом все прошло, и он наконец смог осмотреть Гену. Проверил пульс. На запястье
