Сверкающие «тачки» разворачивались на шоссе, рыча моторами и визжа шинами. Пылающие фары полосовали темноту вокруг. В лицо оперативникам ударил горячий смрад отработанного бензина.
– Лев Иванович! – умоляюще выкрикнул Кудимов и выстрелил вслед уносящемуся автомобилю – кажется, это был «Ауди».
Послышался взрыв лопнувшей камеры, визг тормозов, и «Ауди», едва не перевернувшись, вылетел на обочину. Под его багажником полыхнула короткая вспышка – водитель сгоряча уничтожил фальшивый номер. Почему-то из машины никто не вышел.
Гуров остановил рванувшегося было вперед Кудимова и поднял вверх палец.
– Не стоит карабкаться на сотый этаж, если можно сесть в лифт, – назидательно сказал он. – Послушай!
Кудимов поднял голову к небу. До него долетел слабый, но отчетливый рокот вертолетного мотора.
– Эти артисты столько здесь накуролесили, что теперь им никуда не деться, – сказал Гуров. – А нам с тобой надо в первую очередь Стаса отыскать. Если не отыщем, я этого ни тебе, ни себе не прощу.
Гуров осторожно заглянул в палату, увидел сверкающую белизной кровать и человека, лежащего на ней. Это был Стас, но Гуров не узнал его.
Лицо Крячко, изможденное и больное, почти сливалось с подушкой. Глаза были полузакрыты, и издали даже казалось, что Стас совсем не дышит. Гуров нахмурился, поправил сползающий с плеч больничный халат и предупреждающе кашлянул.
Голова Крячко ожила и медленно повернулась к двери. Глаза его открылись, и в них мелькнул прежний насмешливый огонек. Стас слабо улыбнулся и подмигнул.
– Ф-фу! – сказал с облегчением Гуров, с громким топотом подходя к кровати и вываливая на тумбочку принесенные гостинцы – фрукты, сладости и замаскированные под печенье сигареты. – Ну и видок у тебя! Сразу и не узнаешь! Я думал – в морг по ошибке попал!
Крячко тихо, но довольно рассмеялся.
– Ты умеешь утешить, – сказал он. – А я вообще-то неплохо себя чувствую. И доктор говорит, что худшее позади.
– Знаю, – ответил Гуров. – Как бы меня иначе пустили? Мы эти дни издергались все. Каждые полчаса сюда звонили… Кстати, тебе все передают горячий привет – и Мария, и Петр, и ребята… Но поскольку толпой к тебе пока нельзя, выбрали самого достойного – того, кто тебя спас.
По бледному лицу Крячко пробежала тень.
– Да, охота удалась на славу! – с усмешкой сказал он. – Я, признаться, уже со всеми попрощался, когда вдруг услышал, как ты орешь на весь лес: «Стас! Стас!» Думал, у меня галлюцинации перед смертью начались…
– Между прочим, доктор сказал – не будь у тебя такого крепкого организма и опоздай мы еще на полчаса – все! Венок полковнику Крячко от безутешных коллег и руководства!.. Бог тебя хранит. Ведь эта свора вдоль и поперек лес обшаривала!
– А я же специально в овражек скатился, под кусток, – объяснил Крячко. – Сначала я из него час вылазил, а потом вот пришлось обратно… Они же все пьяные были, чуть друг друга не перестреляли.
– Перестреляли, – сказал Гуров. – Ты еще ничего не знаешь. Они своего благодетеля сами же и убили.
– Сомова? – ахнул Крячко.
– Вот именно, – кивнул Гуров. – Как говорится, кто с мечом пришел, тот от меча и погибнет. Сомов распалял низменные страсти в людях, и это не прошло ему даром. Откровенно говоря, я даже рад такому исходу. Ну сколько бы ему дали в суде? Он заслуживал смерти.
– А остальные? – спросил Крячко.
– Ну что остальные? – пожал плечами Гуров. – Вся эта компания так распоясалась, когда ты обломал им охоту, что уже не задумывалась о безопасности. Им хотелось крови. И они ее получили. Сомов убит, Сиволапова ты сам подстрелил, еще одного типа прикончил Кудимов… Четверо разбились на шоссе уже на подъезде к Москве. Многие арестованы, остальных пока ищут. Но деться им некуда – слишком много улик. Так что ты не зря провел ночь в овраге, мой мужественный друг!
– Ладно, смейся! – сказал Крячко. – Сам-то ты где был все это время, пока я томился в застенках? Кстати, а что стало с таким жирным, по кличке Колюня? У меня к нему особый счет. Это из-за него я был вынужден бегать по лесу в одной рубашке…
– Этот у нас самый активный по части показаний, – засмеялся Гуров. – После того как он узнал, что ему светит срок за убийство работника милиции, он из кожи лезет, чтобы заслужить прощение. Все тайны сомовского замка раскрывает. Но постепенно, каждый день по тайне – время выигрывает.
– Значит, вся эта история была правдой? – задумчиво проговорил Крячко. – Что же это за люди, а, Лева?
– Скучающие подонки, – пожал плечами Гуров. – Те, у кого есть деньги, но нет ни одной мысли в голове. Положение вроде обязывает их держать себя чинно и цивилизованно, а бурное прошлое манит назад – в джунгли. Но подробнее мы обо всем узнаем от них самих – на суде. Только ты давай поскорее поправляйся! Ешь, что ли, за двоих… Мы вот тебе тут кое-чего собрали, но если мало, я еще принесу.
– Зря вы это, – заметил Крячко. – Я ведь сейчас в основном на игле сижу, на растворах… Но все равно спасибо! – Он неожиданно подмигнул и заговорщицки спросил: – Ну, а что Петр говорит? Не обещал, случайно, отметить за успешное раскрытие сложного дела?
– Обещал, – улыбнулся Гуров. – Еще как обещал. Но что именно – не велел пока говорить. До полного твоего выздоровления. Сюрприз, говорит, будет.
