– Ну, дорогая, расскажи мне, как вы живете? – Гуров поцеловал Ирине руку. – Положение у меня сложное, возможны скромные похороны. Хотя Россию сейчас этим не удивишь, да и я не тороплюсь в герои данного действа.
Ирина закурила, потянулась к пепельнице, ожог на ягодице дал о себе знать, женщина невольно поморщилась и сказала:
– Никогда бы не поверила.
– Жизнь полна неожиданностей, – Гуров понимающе улыбнулся, подвинул пепельницу, чтобы хозяйке было удобнее. – Человек учится только на своих ошибках, ребенок хватается за утюг, пока не обожжется. Меня интересует все, так что давай сначала. Начни со свояка. Он рвется к власти, чего хочет, на что рассчитывает?
– Министр, член Президентского совета.
– Реально, довольно скромно. Он рассчитывает на смену президента и всей команды?
– А кто сомневается? – фыркнула Ирина. – Нынешняя команда похоронила себя в Чечне, только об этом еще не объявили.
– А зачем Бардину телевизионщик?
– Черт его знает! – искренне ответила Ирина. – Может, рассчитывает на рекламу? Сестренка крутит с ним роман, муж знает, помалкивает.
– А что представляет из себя твой депутат Доронин?
Ирина не смутилась, вздохнула, приподняла рюмку с каплей коньяка.
– Я знаю, что у меня проблемы с этим делом, но давай выпьем, тебе это даже выгодно: я легче разговорюсь.
Гуров погладил Ирину по обнаженному плечу, почувствовал, что она дрожит.
– Накинь что-нибудь шерстяное. – Гуров принес бутылку виски и стаканы. – Будешь пить, сколько налью, а больше не проси, не дам. – Он разлил виски. – Если останусь жив, пойду в наркологи.
Сыщик взял свой стакан, но не пил, не смотрел на дрожащие руки Ирины, понимая, что виной ее состояния в основном является он сам, а спиртное лишь сопутствует. И как можно женщине выпивающей, неуравновешенной доверять хоть какие-то секреты? А может, мне собираются двинуть дезу? Пока красавица ничего интересного не сказала...
– Ну так об Ионе? – Ирина помолчала. – Несовременный, порядочный, потерявшийся, как мальчик без мамы. Бардин велел Иону в дом больше не пускать, как, впрочем, и тебя тоже.
– А кому он подчиняется, министру или кому из президентских прихвостней?
– Не знаю, – Ирина допила свою рюмку. – Ты знаешь, Николай о министре никогда не упоминает. Обмолвится, мол, был у начальства, и все, даже имени-отчества не назовет. По-моему, они не ладят и Бардина прислали к вам без ведома министра.
– Случается. А с кем из высших чинов Бардин дружен?
– У нас никто ни с кем не дружен, не школа, стая. Недавно я ненароком слышала, как он говорил по телефону с человеком явно очень высокого ранга. По-моему, это не политик, а финансист, потому что Николай сказал: мол, для вас это не деньги, а я такие суммы вижу только по телевизору. Названия банков для меня пустой звук, я даже не знаю, в каких странах они расположены... Ну как, получится из меня осведомитель?
– Для меня вполне достаточно, что ты красивая женщина. – Гуров плеснул в ее стакан, допил свое виски и встал. – У тебя есть бульонные кубики? Идем на кухню, я сделаю тебе бульон и уложу спать.
Ирина выпрямилась, тряхнула головой, явно хотела ответить дерзко, но опустила плечи и покорно стала выполнять указания Гурова. Он открыл аптечку, нашел какой-то флакон с белыми таблетками, две бросил в стакан, несколько, аккуратно завернув в фольгу, спрятал в карман. Сделав бульон, он настоял, чтобы Ирина выпила кружку до дна, дал ей таблетку, премировал глотком спиртного, уложил в постель, накрыв вторым одеялом, сел в изголовье и развернул журнал.
Ирина говорила разные слова, в том числе такие, которые не годятся для печати, пыталась сопротивляться, но вскоре затихла.
Убедившись, что хозяйка крепко спит, Гуров оделся, запер входную дверь, не вызывая лифт, спустился по лестнице и вышел на улицу.
* * *
Паркуясь у министерства, Гуров увидел “Волгу” с ребятами из контрразведки. Машину он не знал, но с одним из оперативников, который сидел рядом с водителем, лет десять назад работал по одному делу. Гуров подошел, постучал зажигалкой по стеклу, спросил:
– Паша, огоньку не найдется?
– Я же не курю, Лев Иванович, – вылезая из машины, смущенно ответил оперативник.
– Ну что вы зря время теряете и бензин жжете? – Гуров закурил. – Неужели вы рассчитываете, что я второй раз куда-нибудь приведу?
– Лев Иванович, рассчитывает начальство, а мы выполняем приказы.
Из машины вышел парень помоложе, взглянул с любопытством, сказал:
– Здравия желаю, господин полковник! Значит, вы тот самый знаменитый Гуров?
– Здравствуй, парень, здравствуй, – ответил Гуров, оглядывая молодого опера, затем повернулся к старому знакомому. – Паша, приказы начальства следует выполнять. Ребятам приказали, они Грозный сровняли с землей. Потом начальники отправятся на свои фазенды клубничку сажать, цветочки выращивать, а солдатики дальше будут жить, если повезет. Паша, – сыщик взял опера за лацкан кожаной куртки, – прикажут, ты и в меня будешь стрелять?
– Лев Иванович, что вы в душу лезете, и так жить не хочется. – Опер хотел отстраниться, но Гуров держал крепко.
– Я это к тому, чтобы знать, коли увижу у тебя в руках железку, дырявить тебе плечо или медный лоб? – Гуров отпустил парня, бросил сигарету, растер ботинком. – В Чечне друг друга изничтожаем, теперь и в Москве начали? Мы что – оловянные солдатики, ни мозгов, ни совести? Передай Ильину, я его уважал когда-то, если он хочет у меня что узнать, так адрес известен, – Гуров кивнул на здание министерства. – Пусть придет ко мне как человек и спросит. На что могу, я отвечу, а что не могу, он от меня и так не узнает. А сейчас убирайтесь отсюда, иначе я ребятам шепну, и вы без колес вмиг останетесь, придется аварийку вызывать, людей смешить.
В кабинете Гуров появился веселый и беспечный.
– Порядок, ребята! Правда, место встречи по ходу дела пришлось сменить, но от “друзей” я избавился без осложнений. Сейчас увидел на нашей стоянке этих деятелей, совсем двинулись, словно не сыщика пасут, а в казаки-разбойники играют...
Гуров прервал себя на полуслове и подумал: возможно, не он, сыщик, такой умный, а знакомый опер контрразведки намеренно рядом с водителем сел, умышленно засветился и предупредил. А он, многоопытный Гуров, чуть было не сжег парня. Полковник вынул платок, аккуратно вытер лицо, коря себя за самодеятельность, и тут зазвонил телефон.
–Да, —Крячко снял трубку. – Лично? Самого? Заместитель не годится? Ну что с вами делать, поищем полковника Гурова. – Он постучал пальцем по высветившемуся на аппарате номеру. – Господин полковник, вас просят из контрразведки, думаю, хотят поблагодарить.
Гуров взял трубку.
– Слушаю вас внимательно.
– Привет, полковник, это некто Ильин беспокоит. Что-то в вашей конторе юмористов развелось...
– Здравствуй, Игорь Трофимович, – ответил Гуров. – Живем весело, потому и шутим. Коллег за горло не берем, совесть у нас чиста, можно и пошутить.
– Не был бы ты, Лев Иванович, таким уважаемым, к тому же старым знакомым, я бы в момент рапорт накатал.
В кабинете начальника отдела контрразведки полковника Ильина находилась группа наблюдения, которую засек Гуров. Майор Павел Кулагин стоял вытянувшись и думал: вот так и закончилась его служба, о которой он мечтал с детства, посмотрев фильм “Подвиг разведчика”. А может, все и к лучшему, уж больно не нравилась ему эта работа, особенно в последнее время. А уж когда его группу заставили следить за уважаемым полковником милиции, человеком смелым, умным и, безусловно, не коррумпированным, Павел взбеленился. Спорить с начальством было бесполезно, и опер решил умышленно засветиться перед опытным сыщиком. Что за человек полковник Ильин, так бог ему судья, но оперативник он настоящий, на козе не объедешь, разобрался в момент.
– Рапорт – идея подходящая, – ответил спокойно Гуров. – Я поначалу решил, ни к чему генералам в разборках оперативников участвовать, теперь понял: иначе мне тебя не остановить.
– Группа выполняла специальное задание, – решительно говорил Ильин. – К тебе никакого отношения. Ты узнал Павла Кулагина, засветил ребят, прогнал с места наблюдения. Паша – человек честный, вместо того...
– Какой еще Паша с Уралмаша? – возмутился Гуров. – Я твоих топтунов в гробу видел! Ты оторви задницу от мягкого кресла, взгляни на машину, на которой они работают. Маскируетесь, используете списанные из таксопарка тачки. У их машины крыша другого цвета. Я ее за день раз пять видел! Ты бы еще им флаг в радиатор воткнул, конспиратор херов!
Ильин прикрыл ладонью трубку, спросил:
– Верно, у вас машина цветная?
– Какую дали, Игорь Трофимович. – Павел развел руками.
– Ну ладно, Лев Иванович, не пыли. Коли ты понял, что повисли свои, что по городу как очумелый мотался, заготовленные отходы использовал? Остановился бы да переговорил...
